Книга Олигарх 4 - Михаил Шерр

операцию.

Сейчас у Британской Ост-Индской компании монополия на торговлю с Китаем. В ближайшие месяцы она закончится, вернее должна закочится. Это первая ставка. Особого риска тут никакого, я понятия не имею каков настрой масс. Возможно в клубе и нет смысла играть, а вот на фондовой бирже другое дело. Акции компании неизбежно упадут. Поэтому акции компании надо начать продавать немедленно, их у меня очень много.

Когда начнется опиумная война надо быть готовым предложить императору Даогуану продать мне Приамурье и Приморье. У него будет жуткая потребность в реальных денежных знаках и он скорее всего пойдет на это. А пока будем покупать у маньчжуров право на проход по Амуру.

Как только более-менее создадим нужную инфраструктуру в Забайкайлье, начнем навигацию до устья Амура, где надо будет поставить Николаевский пост и начать его развивать. Будущий Николаев на Амуре будет моей резиденцией и главным городом Дальнего Востока и Русской Америки, а никакие будущие ни Хабаровск или Владивосток.

Но сейчас надо быстрее огранизовывать экспедиции на Дальний Восток и в Техас.

Герман с Татьяной чаще других жили в Петербурге. Матвей несмотря на свою занятость предпочитал Пулково, иногда он оставался в Питере, но чаще всего часам к семи возвращался домой.

Час, проводимый в дороге в один конец, его не утомлял. Матвей или читал или спал в карете.

Соня тоже предпочитала Пулково, как и Вероника. Как то само собой сложилось. что они с Николаем живут у нас.

В Каховку мы поехали двадцать второго, а ранним утром двадцать первого фельдъегерь привез целую кипу документов по предстоящей сделке и реорганизации Компании и целый день пришлось потратить на это.

Мне помогали Сергей Петрович и Соня с Аней, поэтому мы справились с задачей за день. А вот ведомство господина Бенкендорфа попотеет и хорошо если управится к моему возвращению.

Сделку и реорганизацию компании император поручил провести естественно генералу, нечего пускать в такие тонкие сферы лишних людей, да вот только там много подводных камней мне уже очень знакомых, а Бенкендорф должен будет во всё это вникнуть лично и времени у него на это уйдет ого-го.

Но первым делом утром я отправил распоряжение в Лондон о продаже акций Ост-Индской компании и просьба к Федору побыстрее приехать. До моего возвращения он должен немного отдохнуть и быть готовым к дальнейшей работе.

До Каховки мы ехали восемь дней и в имении были ранним утром двадцать девятого на престольный праздник. Храм в нашем имении был апостолов Петра и Павла. Тут конечно все прекрасно, ежесекундно четыре мощные паровые машины качают воду из Днепра в канал, а дальше она соматеком растекается по имению.

Длина канала немаленькая, почти пятнадцать верст. Большая часть доходов от имения, а они не маленькие уходят на развитие и чуть ли не каждый месяц управляющий Охоткин что-нибудь покупает. Хоть сотню десятин, но обязательно, поэтому имение от своего изначального размера значительно выросло.

Сейчас горячая пора и рабочих рук катастрофически не хватает, очень много воды развозится по полям бочками.

Сам управляющий как простой мужик от восхода до заката в полях и мы в имении предоставлены практически сами себе. Мы фактически с ним пообщались только в первой половине праздничного дня, но я на него конечно за это не сержусь, есть кому показать что и как в доме и на усадьбе и на том спасибо. У нас в конце концов сопровождающих вполне достаточно.

Наблюдаемые по дороге картины действительно жуткой засухи были ужасными. И чем южнее, тем страшнее, уже в Новороссии мы видели совершенно высохшие и выгоревшие поля. Страшно даже представить, что ждет людей предстоящей зимой.

На этом фоне у нас просто рай. Конечно в имении сейчас трудятся от зари до зари абсолютно все, начиная с четырнадцати лет, кроме женщин на больших сроках беременности и только-только родивших. Все работающие валятся с ног, но никто не ропщит, результат как говорится на лицо.

Я со своими молодцами не просто объехал все имение, но и потрудился вместе с народом на славу и поэтому неделя проведенная в имении пролетела незаметно.

Седьмого июля мы приехали в Севастополь. Я жадно разглядывал город русской славы образца 1833-его года. Знакомого мне города еще нет. Бухта, море конечно на месте, но почти ничего моего, родного еще нет.

Адмиралу Лазареву скоро сорок пять, выглядит он очень уставшим. Начальник штаба Ченоморского флота только что вернулся из очередного боевого похода в пролив Босфор. Но на этот раз русская эскадра была союзником турок. Воевать правда не пришлось.

Заниматься рассказами о путешествиях некогда. У адмирала на самом деле сейчас нет ни одной свободной минуты, он со дня на день возглавит Черноморский флот и забот у него хватает.

Тем не менее Михали Петрович интересуется судьбами офицеров которые когда-то служили под его началом.

А потом я делаю то, ради чего хотел встретиться с Лазаревым, прошу его оценить наши действия у Урупа.

Адмирал неторопливо прочитал наше описание боя, несколько раз внимательно посмотрел приложеннык схемы.

— Вы, князь, как и капитан Берсеньев Сергей Федорович, уже по любому вписали свои имена в мировую историю. Как бы не пыжились англичане и не пытались принизить ваши достижения, но вы совершили первый переход через Атлантику на пару и первыми обошли земной шар, при том уже дважды, — слышать подобное из уст прославленного мореплавателя и флотоводства очень приятно. Но меня интересует в первую очередь его оценка наших действий в бою.

— Проведенный вами морской бой, — адмирал показал на прочитанные им листки, они теперь аккуратной стопкой лежат на краю его стола, — опять же первый в истории морской бой с участием пароходов, по крайней мере я о других не знаю. Наш «Метеор» на Кавказе действовал против береговых укрепление противника.

Я в этом деле вообще был профан и ничего об этом не знал, поэтому промолчал.

— Английский капитан, — в бою против нас у противника старшим был англичанин, по крайней мере так показали пленные, — допустил несколько ошибок, предопределивших исход боя. Изначально у него было огромное превосходство перед русской батареей вооруженной слабенькими пушками.

Адмирал взял листок с нарисованной мною диспозицией и положил его отдельно.

— Залп восемнадцати корранад должен был снести русскую батарею. Но японцы открыли огонь из носовых орудий на предельных дистанциях еще до того как англичанин вышел на свою огневую позицию и это была первая ошибка вашего противника. Вдобавок они оказались совершенно негодными вояками и не причинили никакого