Книга Раскрыть свое убийство - Виталий Михайлович Егоров

определят в следственный изолятор.

— Откуда известно? — холодея, поинтересовался Каприн.

— Щелчок цинканул. Он с утра был на совещании у прокурора, где Нежданова докладывала ему о намерении завтра утром тебя арестовать.

Щелчок, он же Щелчков Вадим, молодой мужчина, был следователем прокуратуры. Он специализировался на расследовании убийств и, постоянно общаясь с оперативниками, крепко подружился с ними, практически став одним из них. Про него так и говорили — следователь уголовного розыска.

— Что теперь делать? — растерянно развел руками оперативник. — Идти в тюрьму?

— В тюрьму тебе никак нельзя, — озабоченно проговорил Сологубов. — Ты или убьешь кого-то там, или тебя самого грохнут.

Оперативник имел в виду банду Шевченко, которую они ликвидировали в недавнем прошлом. Все трое бандитов содержались в следственном изоляторе в камерах БС[13], куда определяют арестованных милиционеров, прокуроров и судей отдельно от остальных уголовников. Именно эта милицейская банда Шевченко в изоляторе была главенствующей среди бывших правоохранителей, волею судьбы оказавшихся за решеткой, и держала всех в ежовых рукавицах. В случае, если бы Каприн оказался вместе с ними в одной камере, бандиты могли из-за мести попытаться его убить.

— Одно из двух, но оба варианта не в мою пользу, — судорожно вздохнул Каприн. — Неохота быть задушенным на тюремной наре или провести остаток жизни в колонии, убив кого-либо из бандитов. Нет, в тюрьму я не пойду.

— Пустишься в бега? — спросил оперативник.

— А куда мне деваться? Пока перейду на нелегальное положение, а там посмотрим, может быть, удастся закрыть дело.

— Эх, Семен, надо этого урода Пронченко за что-то зацепить, чтобы он забрал заявление обратно, — со злостью выговорил Сологубов. — Ладно, я переговорю с местными авторитетами, может быть, кто-то имеет на него влияние.

— Я тоже думаю, что на Пронченко надо выйти через авторитетов, — кивнул Каприн. — Володя, надо этот вопрос перетереть с нужными людьми.

— Сделаем, Семен, не беспокойся, — заверил его Сологубов и спросил: — Где с завтрашнего дня заныкаешься, ведь тебя же будут искать?

— Пока об этом не думал. Несколько дней поживу у Маши, ее адрес пока никому не известен, а потом буду искать более укромное место.

— А как же мы будем держать с тобой связь?

— Только через Машу. Она станет моей связной, по телефону будет представляться Зоей и назначит встречу хоть где: на площади, в сквере, в парке, музее и так далее, но ты знай, что мы с ней будем ждать тебя на берегу протоки, где обычно жарим шашлыки. Машину ты знаешь — «Тойота Кариб».

— Добро, Семен, держись.

Друзья крепко обнялись на прощание, и Каприн направился к себе домой, чтобы предупредить родных о свалившейся на голову беде.

7

Каприн, следуя в сторону дома, предался раздумью. Он всегда легко относился к происходящему вокруг, ему казалось, что так и будет продолжаться вечно, но наступил момент, когда он, впервые встретив свою любовь, всерьез задумался о смысле жизни, о создании семьи, о той радости от детского смеха, которая греет душу, но судьба стала распоряжаться иначе. Чем закончится вся эта история, сможет ли он далее быть со своей избранницей, вернется ли обратно в милицию? На эти вопросы у опера ответов не было.

«Последние километры хожу по городу в открытую, далее придется передвигаться крадучись, под покровом ночи, — про себя усмехнулся он. — Что ж, побудем в шкуре бывших своих подопечных, которых я разыскивал».

Родные были дома, мама накрыла стол, Каприн молча сел пить чай.

Остроглазая бабушка, заметив состояние внука, поинтересовалась:

— Сенька, почему взгрустнулось-то? Поссорился со своей кралей?

Досадливо качнув головой, он обратился к матери:

— Мама, я на какое-то время пропаду. Не ищите меня.

— Как это пропадешь?! — испуганно воскликнула мама, чуть не уронив сковородку с вермишелью. — Куда собрался?

— Мама, бабушка, сейчас расскажу вам одну историю, а вы, пожалуйста, внимательно слушайте, не перебивайте, не охайте и не ахайте. Времени у меня в обрез, я заберу кое-какие вещи и уйду отсюда.

Когда он закончил рассказ, мама всплакнула и спросила:

— Сынок, а как мы узнаем, где ты находишься? Что живой и здоровый?

— От меня будет приходить Маша, она все будет рассказывать. Мама, бабушка, не беспокойтесь, это ненадолго.

Перед тем, как Каприн вышел за дверь, бабушка перекрестила его и тяжело вздохнула:

— Да поможет тебе Бог!

Вернувшись на работу, он позвонил к Фан Го и назначил встречу в условленном месте на заброшенном пустыре недалеко от рынка. Ранее, когда китаец состоял осведомителем уголовного розыска, они здесь часто встречались. Как говорилось выше, Фан Го плохо говорил по-русски, и Каприн иногда уподоблялся своему агенту в говоре, поскольку в таком случае китаец лучше понимал, о чем говорит его «насальник».

Поздоровавшись с китайцем, он сразу стал говорить:

— Слушай, Федя, меня большой-большой начальник прокуратура хочет сделати плохо. Очень, очень плохо дело, он хочет меня тюрьма.

— Тюльма?! — удивленно воскликнул китаец. — За сто?

— Я бандит ударил. Побил его.

— Бандит? Плавильно сделати. Бандит нехолосие люди.

— Но прокурор хочет посадите меня.

— Плокулол клыса бандит, навельно.

— Все может быть, Федя. Я хочу спрятаться от прокурор. У тебя в Благовещенск есть где пожить, месяц-два?

— Благовесенск, — призадумался Фан Го. — Ес китаец, хоцес туда поехати?

— Возможно, поеду, Федя. Ты позвони и предупреди его, что хороший человек приедет от тебя.

— Холосо, холосо, я позвонит, — кивнул китаец и поинтересовался. — Насальник, ты убегати, а мой деньги кто иссет?

— Сологубов.

— Болодя?

— Помнишь его?

— Помню, холосий палень.

— Вот и обращайся к нему. Федя, если я тебя буду искать, я позвонить Володя, а он тебя позвонит. Понял? Я тебе больше звонить не буду, позвонит Володя.

— Понял, понял, — кивнул китаец и жалостливо посмотрел на опера. — Ты зе холосий милиция, поцему так? Много милиция плохо делаюти, деньги взятка белут китаец, а плодолзают лаботают, а тебя в тюльма. Не сплаведливо это.

— Время такое, — усмехнулся опер и подал руку китайцу: — Федя, до свидания, жди от меня вестей.

— Всего холосого, — пожелал тот на прощание.

Узнав о предстоящем аресте и, что жених собирается скрываться от следствия, Маша твердо заявила:

— Живи у нас. Никто же не знает, что ты здесь.

— Маша, ты не знаешь, что такое оперативно-разыскная деятельность. Постепенно, шаг за шагом все-равно узнают, ведь меня будет искать не прокуратура, а по ее поручению оперативные службы, в том числе и Министерство безопасности[14]. Тем более следователь прокуратуры через этого Пронченко узнает твой адрес, и могут нагрянуть сюда. От силы побуду здесь неделю, а потом придется искать укромное местечко.

— А куда пойдешь? — дрогнувшим голосом спросила Маша.

— Поговорил с одним человеком. Возможно,