Книга Четыре мушкетёра - Лион Моисеевич Измайлов

Вартаняна же продолжали терзать сомнения. Сердце его разрывалось между обещанием выполнить просьбу Кати и желанием не бросать друга в беде. Но любовь опять победила дружбу, и Вартанян помчался к самолёту. Он вбежал одним из последних, их сразу повезли на поле, и поэтому он уже не видел, как сонный Порточенко вприпрыжку, хотя и заметно покачиваясь, помчался на стоянку такси.

А Вартанян в принципе успевал. Если вылет в шесть часов, в Одессе он в восемь, поезд приходит в десять, так что время есть.

Но на взлётной полосе простояли полчаса. Вартанян не волновался: он всё равно успевал. Рядом с ним сидела симпатичная блондинка. Лицо её показалось Вартаняну знакомым. Он пытался вспомнить откуда, но не мог. «Наверное, киноактриса», — подумал он и стал вспоминать фильмы, которые видел в последнее время.

Девушка не смотрела в его сторону. Они уже летели. Стюардесса разнесла воду, потом журналы. Вартанян просмотрел «Огонёк», девушка закончила читать свою «Смену». Она повернулась к Вартаняну и, ослепляя белозубой улыбкой, сказала:

— Давайте поменяемся журналами.

У Вартаняна моментально пересохло во рту. Он понимал, что красив, но не думал, что настолько, чтобы понравиться такой красавице. А она опять повернулась к нему и, опять улыбнувшись, сказала:

— Вот этот рассказ интересный.

Вартанян прошептал «спасибо» и уткнулся в рассказ. Но, читая какие-то слова, никак не мог сосредоточиться и понять, зачем они напечатаны. Наконец, выдержав некоторое время, он сказал:

— Жутко интересный рассказ, — и уставился на соседку.

Та посмотрела на него и засмеялась. И такой у неё был чистый, колокольчиком смех, что Вартанян даже не смог обидеться, хотя смеялись явно над ним.

— Вы киноактриса? — только и спросил он.

— Нет, — ответила она, — я ревизор.

— Вот это да! — обрадовался Вартанян, хотя, с чего бы ему радоваться, было непонятно. Ну, ревизор, и что ж тут такого? — Как это? — вскричал он вдруг. — Такая вот и — ревизор!

Странное представление о ревизоре было у Вартаняна.

— Какая это такая? — спросила соседка.

— Ну вот такая, — сказал Вартанян. Он не смог произнести слово «красивая» и только покраснел вместо этого.

— Уж какая есть, — ответила блондинка, — и ревизор.

— А можно с вами познакомиться, товарищ ревизор? — непринуждённо, как казалось ему, спросил Вартанян. На самом деле получилось просто по-детски.

— Да уж куда тут деваться, знакомьтесь, — ответила, смеясь, соседка. — Зовут меня Людмила Ивановна. В простонародье — Мила. А вы кто?

— Я из простонародья, — сказал Вартанян, — и зовут меня Вартанян.

— Очень приятно, товарищ Вартанян, можете теперь задавать свои вопросы.

— Какие вопросы?

— Ну, наверняка у вас ко мне будут вопросы.

— Да, верно. А зачем вы едете в Одессу?

— Проводить ревизию.

— А где?

— Я еду на ревизию треста Ювелирторга.

— Вот те на! — изумился Вартанян.

— Ну а теперь вы будете спрашивать, есть ли у меня муж, дети, да?

— Да, — сказал Вартанян, хотя это его уже совершенно не интересовало.

Будь он поопытней, ему показалось бы подозрительным такое стечение обстоятельств. Постепенное исчезновение его товарищей, незнакомец, который помог ему найти двух друзей в ресторане и потом оставить одного из них, а теперь ещё соседка — ревизор по ювелирным изделиям, и лицо знакомое. Другого все эти совпадения и случайности непременно заставили бы задуматься — любого другого, но не Вартаняна. Вартанян всё происходившее вокруг него воспринимал по первому плану. Билет — это билет, дружба — это дружба, красивая женщина — это красивая женщина, а если она, кроме того, ещё и ревизор по ювелирным изделиям, то почему бы не совместить полезное с приятным: ведь это так полезно, если к тому же ещё и приятно.

— Значит, вы разбираетесь в ювелирных изделиях?

— Это моя профессия, — ответила она.

— И можете отличить бриллиант от алмаза?

— Естественно, могу, — засмеялась она, — тем более что бриллиант — это обработанный алмаз.

— А алмаз — это что? — спросил он.

— Это необработанный бриллиант, — сказала Мила и опять засмеялась. — Алмаз — это минерал. Самый твёрдый минерал на земле, который состоит из чего?

— Из более мягкого, — ответил Вартанян.

— Который состоит из углерода. А химию в школе надо было учить.

А дальше они мило беседовали до самой Одессы. Оказалось, что мужа у Милы не было. И детей у Милы тоже не было, и все эти сведения увеличивали влюблённость нашего героя. Иногда Мила пристально смотрела в глаза Вартаняну, и ему казалось, что он падает в какую-то яму, и где-то внутри у него что-то сладко обрывалось, но потом самолёт взмывал вверх, и Вартанян понимал, что он действительно падал в яму. А в конце, когда они уже шли на посадку, Мила даже положила свою руку на руку Вартаняна, положила не случайно, а боясь спуска.

И Вартанян был на седьмом небе от счастья. Постепенно седьмое небо сменилось шестым, пятым и так далее, до тех пор, пока не слилось со взлётно-посадочной полосой аэропорта. Приземлились ровно в девять, и Вартанян отметил про себя: «Ещё час. Всё в порядке».

— Куда вам? — спросил он у Милы.

— Сама не знаю, я ведь инкогнито. Куда-нибудь в гостиницу.

— Если вы не возражаете, мы возьмём одно такси. Только заедем на пять минут, нет, на десять, и потом я завезу вас в гостиницу.

Он, Вартанян, уже раздваивался. Его уже разрывало между двумя женщинами — Бонасеевой и Милой. С одной стороны, чувство к Бонасеевой было глубже и длительнее, тем более что к нему ещё примешивалось и чувство долга. С другой стороны, Мила была просто ближе, и поэтому чувство к ней было острее и актуальнее.

Они просидели в самолёте целые полчаса, и Вартаняну стало уже не до чувств. Всё-таки совесть брала своё. В кармане лежали оставшиеся деньги, и необходимо было их отработать. Нервы были на пределе.

— Сколько отсюда ехать до вокзала? — спросил он Милу.

— Минут двадцать.

Десять минут у них ушло на поиски такси. Наконец Вартанян грудью встал перед останавливающейся чёрной «Волгой», сунул червонец шофёру, и они помчались. Вартанян в спешке не заметил, как шофёр переглянулся с Милой: он показал ей на часы, а она в ответ виновато развела руками: мол, что я могла сделать.

Когда они подъезжали к вокзалу, поезд «Москва — Одесса» преодолевал последние метры. Вартанян выскочил из машины и понёсся к вагону номер восемь. Он ворвался в вагон, пролетел мимо всех купе, расталкивая ругающихся пассажиров. Жоры не было.

— Дамочка, — пристал Вартанян к проводнице, — красивый такой мужчина, брюнет, где?

— Брюнет был, как только подъехали — сошёл.

Мила стояла внизу, у вагона.

— Что с вами? — Она увидела несчастное лицо Вартаняна.

— Ушёл.

— Да