Книга Жаркое лето и зима 1918 - Александр Дорнбург

вагона. Вагоны 1-го класса окрашиваются в синий цвет, 2-го класса — в жёлтый или светло-коричневый, 3-го класса — в зелёный, 4-го класса — в серый. Поехали! Поезд пополз вперед, сцепки с лязгом дернулись, гармошкой передавая это движение по всему длинному составу, а потом он вновь остановился. Затем еще раз тронулся, радостно свистя, и наше путешествие на север, на Урал, в тыл к большевикам, началось!

Пока продвигались штатно. Подхватили в Персиановке свой груз с людьми и в скором времени, обливаясь потом в душных вагонах, прибыли на станцию Лихая. Оттуда запросив эшелон и нагрузив его боеприпасами и пополнением, двинулись к генералу Мамонтову. И покатил эшелон на фронт. На войну.

В нашем тылу, в трех лагерях -- Персиановском, Власовском и Каменском, уже была сформирована численностью около 25 тыс. бойцов Постоянная (Молодая) армия из молодых казаков и солдат, которые должны были сменить партизанские дружины. Она состояла из 2 пехотных бригад, 3-х конных дивизий, саперного батальона, технических частей, легкой и тяжелой артиллерии. Все части были Российского штата военного времени, имели казенное обмундирование, снаряжение и штатный обоз.

Новобранцам предстояли упражнения по строевой подготовке, по владению оружием, на силу и выносливость – муштра до пота, до изнеможения. Это были стойкие молодые люди, решительные и верные, но еще не испытанные в битве, похожие на жидкий металл в форме для отливки меча. Сплошной огонь и жар, но присутствие строгой структуры, равно как и закалки, превращало всех их в холодную сталь. В это время ни Кубанцы, ни Добровольцы не сумели создать у себя, что-либо подобное нашей Постоянной армии, и всю гражданскую войну лишь ограничивались формированиями, я бы сказал, порядка импровизационно-партизанского.

На Царицынском направлении к этому времени боевая обстановка сложилась следующим образом: с 21-го июля генерал Мамонтов со своей главной группой войск, чтобы не ставить себя в трудное положение обороняющегося перед превосходными силами красных, намеревавшихся бить казачьи отряды по частям, сам перешел в решительное наступление. В течение десятидневного, кровопролитного боя, донцы, на плечах отступающего противника, прорвали ряд укрепленных позиций и прошли в глубь расположения красных более чем на два перехода. 31-го июля, преследуя противника, наши казачьи части подошли к восточной границе Области. Далее, войска генерала Мамонтова дружным натиском вдоль железнодорожных магистралей, ведущих к Царицыну, подошли уже почти вплотную к этому городу, обложив его с трех сторон.

В других направлений вести нас так же продолжали радовать. Для обеспечения безопасности северо-западной границы Дона, утром 27-го июля после жаркого боя, полковник Алферов особым отрядом занял город Богучар Воронежской губернии, что было для нас чрезвычайно важным событием, как первый успешный переход границы Области Всевеликого Войска Донского.

Таким образом, главная наша задача, усилиями Донской армии, была выполнена, вся Донская земля, после 3-х месячной борьбы, была очищена от банд Красной армии. Отныне вся Область, кроме пяти калмыцких станиц Сальского округа, теперь могла иметь своих представителей на Большом Войсковом Круге -- Державном хозяине Донской земли. К этому времени действующая Донская армия, составленная из казаков от 21 до 45 лет, где сын шел в бой вместе с отцом, насчитывала в своих рядах около 39 тыс. бойцов при 93 орудиях, 281 пулеметах, нескольких аэропланах и бронеавтомобилях, преимущественно отбитых у противника.

Донцы были горды, что они сами, своими силами, выгнали противника за пределы Края, очистили свои родные очаги от красной нечисти, восстановили храмы православные и радостно загудели колокола церковные на Донской земле, освобожденной казаками. Но, с моим уходом обстановка резко начала накаляться. Прорвало нарыв на внутреннем фронте, который до того момента мной тщательно курировался, попустительство никогда до добра не доводит. На 15 августа, под давлением "оппозиции", назначили очередное заседание Донского парламента, опять началась бесконечная агитация партий и политических течений.

По городам и станицам пошла злобная пропаганда. В политической игре сантиментам не место. Происходила тесная смычка донской "оппозиции", Добровольцев и большевиков. Фабриковались ложные, нелепые слухи, волновавшие не только население, но достигавшие и до боевой линии. Были использованы все возможности, чтобы заронить в казачьи души искру сомнения и вызвать недовольство Донской властью. В общем, шла интенсивная работа на разрушение, умело прикрываемая как лозунгом -- горячей любовью к Дону.

"Мертвая зыбь" непрекращающихся политических заседаний утомляла, отнимала время, убивала веру в победу. На слуху часто мелькали фамилии оппозиционеров: Агеев, Назаров, Дудаков. Харламов, Сидорин, Уланов, Скачков, Семилетов, Бабкин, Семенов, Гнилорыбов и несколько других. Отборные мерзавцы! Одни из них впоследствии остались на службе у большевиков, другие, раскаявшись, вернулись в Совдепию уже из эмиграции.

Многие утверждают, что нет на свете более разумных и одаренных людей, чем русские. Взятые отдельно, они удивительно толковы и симпатичны. Соединенные вместе под чьим-нибудь умным и честным предводительством, они способны на большие дела и даже чудеса. Но, если те же русские соберутся самостоятельно для решения больших государственных или же просто своих маленьких дел, то часто они обращаются в беспастушное стадо.

Мгновенно появляется чрезвычайная важность, крикливая самоуверенность, граничащая с невежеством, тупое упрямство, месть по личным счетам, пренебрежение к чужому мнению, придирки к каждому ошибочному слову и предвзятое решение, дать скорее провалиться всему делу, чем согласиться с правотой своего противника. Достаточно вспомнить памятный 1917 год - расцвет всяческих "уговариваний", митингов, потоков праздных слов и бесконечного количества самых невероятно бессмысленных резолюций.

В тот период процветал форменный идиотизм. Не было исключением, что ораторы, высказывавшие диаметрально противоположные мнения -- награждались аплодисментами совершенно в одинаковой степени. Случались и более курьезные эпизоды. На одном собрании был проголосован какой-то вопрос, принятый всеми присутствовавшими единогласно. Минут через десять, председатель поставил тот же вопрос, но в обратном смысле и ... результат получился поразительный -- он также был принят всеми единогласно. Когда же все разъяснилось, то вышел большой конфуз. Так что демократия творит на русской земле чудеса! Люди беспринципные, хитрые, ловкие, сознательно играющие на демагогии, метко подмечают эти стороны народовластия и, действуя на них, обращают всякое собрание в слепое и послушное орудие для своих достижений.

Что-то подобное творилось и сейчас. Самозванные демократические комиссии, не получая должного отпора, беспрепятственно бродили по разным военным учреждениям, громко требуя ревизии дел и предоставления всевозможных документов и вообще всюду совали свой нос (даже в дела штаба) без всякого толку. Когда же им предоставляли текущие дела, то они смотрели на них оторопело, как гуси на молнию. Все у них валится из рук, и они просто не знают, за что взяться. Штаб будто сложное механическое устройство, какие любят мастерить умельцы. Сложное сочетание