Книга Как на меня охотился КГБ - Сергей Жирнов

капиталистические зубы.

Кремлёвские олимпийские игры.

Олимпийские игры, возрождённые французским бароном Пьером де Кубертеном, проходили тогда один раз в четыре года. И Олимпиада-80 вылилась для СССР и США в острейшее идеологическое соревнование. Но в Кремле был свой собственный Олимп — собрание небожителей, богов, каждый из которых вёл своё олимпийское соревнование со всеми остальными. И борьба эта была отнюдь не спортивная. В ней не было правил. Тут боролись гладиаторы не на жизнь, а на смерть — за верховную власть.

Андропов Косыгина хоть по-человечески и не любил, но профессионально и партийно весьма уважал. Потому что они были во многом похожи.

• Оба были умными, образованными, интеллигентными и профессионально серьёзными высшими партаппаратчиками — лучшими на своих местах, в отличие от Брежнева и большинства остальных.

• Оба были весьма неприхотливыми в быту и отдававшими себя целиком и полностью делу на работе. В отличие от Брежнева, оба отбирали себе в помощники людей не по принципу личной преданности и лизоблюдства, а по деловым качествам.

• Оба были интровертами и однолюбами, не склонными к панибратству и публичности, как Брежнев.

• Оба были очень скромными и непритязательными, не склонными к мещанству, личному обогащению и накопительству, как Брежнев.

• Оба не любили царских застолий, шумных алкогольных возлияний, подхалимства и славословий, как Брежнев.

• Обоих чрезвычайно раздражала пресловутая брежневская система кумовства, блата, продвижения близких родственников и его друзей по "днепропетровской мафии", по совместной работе в Молдавии и Казахстане.

Хотя Андропов был на 10 лет моложе Косыгина, на кремлёвском Олимпе они были, по сути, братьями-близнецами. Но именно поэтому, как братья-соперники в борьбе за высшую власть в КПСС и СССР, они чрезвычайно настороженно, если не враждебно, относились друг к другу.

В октябре 1964 года Косыгин входил в основной и активный состав группы заговорщиков в Президиуме (Политбюро) ЦК КПСС по отстранению от власти тогдашнего Первого секретаря ЦК КПСС и премьер-министра СССР Никиты Хрущёва, главными лицами которой были Шелепин, Брежнев и Подгорный. За эту свою лояльность Косыгин получил второй пост Хрущёва — пост главы правительства, в то время, как Брежневу в наследство от коварно отстранённого лидера достался главный приз — пост главы партии.

Как тогда считало большинство заговорщиков — временно, ненадолго. Они все жестоко ошибались: временный Брежнев будет оставаться главным лицом в партии долгих 18 лет. И первым ошибся "умник" Шелепин, имевший по образованию, интеллекту, деловым качествам и талантам гораздо больше оснований претендовать на должность Первого секретаря, переименованного в Генерального. За что он и будет задвинут серым, временным и бесталанным Брежневым в 1967 году в председатели ВЦСПС, а место его ставленника Семичастного в КГБ займёт Андропов, включённый в новую обойму брежневской группировки.

Именно эта встроенность нового Председателя КГБ при Совете министров СССР в брежневский клан и обострила с самого начала взаимоотношения постeпенно теряющего власть Косыгина и восходящего Андропова, которые, при лучшем раскладе, могли бы стать настоящими единомышленниками и коллегами. Но, увы, не стали.

Показательно, что предложенная Андроповым, после его окончательного восхождения на кремлёвский престол после смерти Брежнева в конце 1982 года экономическая программа, во многом повторяла и пыталась оживить ранее старательно задушенную Брежневым и Подгорным косыгинскую реформу советской экономики 1965-го года (фактически была плагиатом идей Косыгина 20-летней давности).

И логично, что ставленник и протеже Андропова Горбачёв, пришедший к власти в 1985 году, по наследству тоже стал плагиатором, своровав у прагматика Косыгина (без указания на его авторство) отличные идеи рыночной перестройки советской плановой экономики — при бездарной их реализации пустозвоном и трепачом в кресле генсека и президента СССР, закончившейся крахом страны и партии.

Пересевшему в мае 1967 года на Лубянку, в КГБ при Совете Министров СССР Андропову изначально не нравилось его формальное, ведомственное подчинение главе Совмина СССР Косыгину. И новый глава чекистов всячески старался его ослабить, апеллируя в своей глобальной и коренной перестройке органов госбезопасности с резким усилением их роли не к своему логическому начальнику в тогдашней вертикали государственной власти — предсовмина Косыгину, а через его голову — по партийной линии, напрямую к Политбюро ЦК КПСС и Генеральному секретарю ЦК Брежневу. Что, в свою очередь, не могло понравиться главе правительства.

Эта враждебность и настороженность смягчилась, чуть не пропала вовсе, в 1978 году, когда Андропову, наконец, удалось вывести "свой" КГБ из-под формального подчинения Косыгину и Совмину СССР, а самому Юрию Владимировичу — стать на один высший уровень с Алексеем Николаевичем.

Но Андропов не мог простить Косыгину одной самой последней вещи: Алексей Николаевич был единственным членом Политбюро ЦК КПСС, кто всего год назад — в декабре 1979 года — на секретном заседании ПБ открыто проголосовал против введения советских войск в Афганистан и аргументированно высказался, почему эта акция резко подорвёт наши международные позиции вовне и постепенно удушит военным бременем нашу умирающую экономику внутри.

Андропов явился тогда, вместе с маршалом Устиновым и министром иностранных дел Громыко, главным идейным поборником силовой акции в Афганистане, и ему очень не понравилось спокойное и разумное выступление Косыгина против этого сумасшедшего проекта, лишённого элементарного здравого смысла. Спустя всего несколько месяцев, начинало становиться очевидным, что лучший советский премьер всех времён, как обычно, оказался прав.

Когда СССР начал медленно, но уверенно увязать в афганском болоте на многие годы, как когда-то Хитлер с его блицкригом против СССР. Когда американский президент-демократ Картер развязал поддержанную многими странами международную кампанию за бойкот XXII летних Олимпийских игр в Москве в 1980 году из-за вторжения в Афганистан и фактически сорвал Андропову и Брежневу главный международный праздник не только этого года, но и всей пятилетки.

Олимпиада-80 в Москве состоялась, но на неё не приехала команда США и ещё 66-ти других стран! А из приславших своих спортсменов 80-ти стран, несколько десятков команд выступали не под своими национальными, а под белым флагом НОК с олимпийскими кольцами.

Однако лично для Андропова не имели принципиального значения ни огромные моральные и политические потери для авторитета Советского Союза, ни то, что медали чуть не вполовину урезанной Олимпиады-80 потеряли свой высокий вес и престиж для спортсменов, в отсутствие сильнейших мировых спортсменов.

Потому что лично для Андропова и для его детища и внутриполитического оружия в борьбе за власть — КГБ СССР — шумно бойкотировавшиеся Западом московские Олимпийские игры стали великолепной возможностью получить значительное дополнительное финансирование, увеличить штаты и укрепить личное положение Андропова на кремлёвском Олимпе. Отныне главный чекист страны стал почти