Книга Витязь: Игра богов. Том 2 - Евгений Фарнак

утварь, начиная от кухонных принадлежностей и заканчивая инструментами. Этот домик больше походил на охотничий, нежели на деревенский.

— Деревня сгорела. — Подтвердила мои опасения Желя. — Но, когда мы выбрались на знакомую поляну, большинство домов оказались на месте. Больше скажу, дома стали даже более новыми и… — Женщина посмотрела в сторону, словно пытаясь высмотреть что-то за окном.

— Не томи. — Я постарался подняться, но тело совсем не желало принимать сидячее положение, тут же отозвалось болью в конечностях и спине. Таня поспешила уложить меня обратно, а Желя применила свой чудесный навык, вливая в тело новую порцию целебной энергии.

— Кажется, — Неуверенно продолжила Женщина, убирая от моей груди руки. — мы снова оказались в другом месте.

— Час от часу не легче. — Глаза предательски закрывались, требуя отдыха. Как с этим бороться, я решительно не понимал, так что просто сдался, позволяя сну полностью завладеть телом.

— Мы не можем долго здесь оставаться.

— Я понимаю. Но бросить их мы тоже не можем.

— Понимаю. Вам сильно досталось. Эта тварь заманила вас в ловушку, а потом и нас всех одурачила.

Проснулся я от негромкого разговора. Два мужских голоса доносились откуда-то из-под окна. Одного из разговаривающих узнал без проблем, все-таки с Игорем мы провели достаточно времени. А вот второй голос был совершенно не знаком. Похоже это был один из тех ратников, которые пришли к нам на выручку утром. Вот только я никак не мог понять, что же так их беспокоит. Обстановка в доме нисколько не изменилась, да и солнце уже во всю заглядывало в окна.

Двигаться было тяжело, что-то не давало пошевелить руками. Немного повернув голову, улыбнулся той идиллии, которая ненадолго завладела нашей компанией. На небольшой кровати, на которую меня уложили, собрались все девушки, лишая меня возможности двигаться. Желя с Таней лежали рядом, закинув на меня руки и ноги, в ногах пристроилась Ильмера. Маша же пристроилась позади седовласой девушки, во сне тиская ее грудь, вызывая эти тихие стоны.

— Пока неизвестно, что именно она сотворила. — Продолжил рассуждать последователь Мары под окном. — Боюсь, только Грознега может разобраться, что произошло.

— Грознега. — Усмехнулся в ответ незнакомый голос. — Ну и имена у них: Грознега, Желя, Бажен.

— На себя посмотри, Елеазар. — Не отставал от него Игорь. — Всех нас нарекали сами покровители. Сомневаюсь, что это твое настоящее имя.

— Ну да, в этом ты прав. Но это не отменяет того, что нужно решать, что же делать в нынешнем положении.

— Разберемся, когда они проснутся.

Голоса стали удаляться, что позволило прислушаться к тому, что же происходит у меня под носом. Мечислава явно проснулась, так как стоны Тани стихли, а рука с ее груди пропала. Да и Желя уже не спала, нежно гладя меня по груди.

— Я не знаю, что делать. — Грустным шепотом сказала Грознега, плотнее прижимаясь и пряча лицо.

— Не переживай. — Постарался успокоить седовласую девушку, чувствуя, как на груди начинает образовываться мокрое пятно. — Во всем разберемся.

— Конечно разберемся. — Бодро поддержала меня Мечислава, снова хватая пророчицу за грудь и сильно сжимая. — Как может быть иначе.

— Извращенцы. — Голубоглазая девочка даже не пошевелилась, реагируя на тихий стон. — Вы вообще без этого не можете?

— А смысл сдерживать свои желания, если в любой момент можешь погибнуть? — Парировала блондинка, приподнимаясь на локте и прикусывая ушко пророчицы.

— С таким отношением точно погибнем. — Ильмера приоткрыла один глаз, подглядывая за девушками, которые решили устроить шоу специально для нее.

— Не говори глупостей. — Желя лежала на самом краю, так что первая решила встать, позволяя и мне выскользнуть от двух заигравшихся девиц, которые уже собирались перейти к чему-то большему, чем просто поглаживанию. — Никто не умрет.

— Надо осмотреться. — Мне была неприятна сама тема. Сколько раз уже вытаскивали девушек с самого порога смерти. Если бы не Желя, возле меня давно никого не осталось. Да и сам далеко ни один раз был тяжело ранен.

— Пойдем. — Протянула мне руку женщина. — Пусть веселятся. — Ильмера не стала оставаться, решив присоединиться к нам на прогулке.

На улице была совсем летняя погодка. Множество зеленых веток, густо усеявших стволы деревьев и кустов. Ни осталось никаких прорех, что присутствовали еще ночью, символизируя позднюю весну, нас перебросили в новую локацию, а за одно еще и заставили пропасть на пару-тройку недель из мира, что они могут сотворить, выбрасывая из игры несколько сильнейших команд на несколько месяцев, было даже страшно представить.

Местность изменилась не только по времени, дома, сараи, дворы, изменились целиком и полностью. Поменялись не просто строения, поменялся их стиль. Мы словно очутились не в северной области, а где-то на юге. Да и погода стояла совсем не северная. Солнце поднялось очень высоко, пробиваясь сквозь множество плодовых деревьев, на которых уже появились ягодки, прогревая землю, но в тени оставалось прохладно.

— Не нравится мне это. — Желя старалась держать меня за руки и не отставать, так как я метался из стороны в сторону, пытаясь сообразить, что же случилось.

В глаза бросалось множество нюансов, которых быть не то, что не должно, их просто не могло быть. Мы оказались в какой-то странной местности, где смешались культуры юга, с их казачьими хуторами; севера, с деревянными домами; и еще, бесы знает чего. Присутствовало все, от всех культур нашей необъятной. Что-то отхватили от сибиряков, что-то от кавказцев. Даже оленья шкура, которую я видел в доме, органично вписалась в общую какофонию культур, собранных в одном месте.

Но больше всего напрягал тот момент, что божественное зрение так и просилось показать нечто. Но это нечто неуловимо мельтешило на краю зрения, совершенно не желая попадаться в фокус глаз. Стоило сместить взгляд, как эта золотистая рябь перемещалась дальше, прячась за очередным домом или большим деревом, но все еще оставаясь на краю зрения, словно само давало понять, что оно все еще здесь, нельзя расслабляться.

— Бажен, хватит. — Испуганно перехватила меня Желя, прижимаясь необъятной грудью к спине. — Мы все чувствуем нечто подозрительное.

— Это не просто подозрительное, это нечто очень неправильное. — Хоть меня и лишили возможности резко поворачиваться на месте, но глаза все еще пытались выхватить подозрительную рябь. — Где Ксюша и Амелфа?

— Ксюша пропала после того выброса энергии, а Амелфа уселась под дубом и стала медитировать.

— Ксюша. — Рука сама потянулась к медальону, висящему на груди, стараясь призвать берегиню из ее убежища, но в ответ была лишь тишина. Я так и не понял, как призвать эту шкодную девицу, появляющуюся лишь когда ей самой хочется. Или же… — Мы снова перенеслись в другое проклятое место? — Неуверенно переспросил я, совершенно не