Книга Южная Корея. Цена экономического чуда - Олег Владимирович Кирьянов

в ответ». Хотя, тут, конечно, все усиливает фактор Интернета. Хорошо известно, что люди, будучи анонимными и не видя лицо оппонента, начинают говорить то, что не сказали бы при личном общении, но интенсивность хейта в корейском Интернете превосходит все границы. Поведение корейцев в Интернете (особенно молодежи) – отдельный разговор, там правда порой возникает ощущение, что люди просто выплескивают весь свой негатив. Значительное количество известных корейских певцов и актеров покончили с собой именно из-за волны травли в Интернете.

Столкновения и скандалы часто происходят из-за того, что общественный «коллективный разум» под влиянием новых условий и прочих факторов неизбежно меняется, создавая новые границы, правила, нормы. То, что считалось допустимым и нормальным раньше, превращается в табу или жестко наказуемые действия сейчас. Те же, кто не успел прочувствовать произошедших изменений, предпочел их проигнорировать или тем более бросить прямой вызов общественному мнению, попадают под жесткий удар, который рушит карьеры, а подчас и жизни.

Глава 18. Подводные камни корейской демократии

Свободно ли корейское общество? Демократична ли Республика Корея? Могут ли корейцы открыто, не опасаясь разного рода репрессий, выражать свое мнение? Независимы ли суды? Постараемся ответить на эти вопросы, быстро «пробежавшись» по тому, как обстоят дела в самых различных сферах жизни: политике – внутренней и внешней, экономике, СМИ, суде, экспертной сфере, непосредственно в обыденной жизни.

Казалось бы, ответ на этот вопрос весьма прост – безусловно, Южная Корея является демократической страной и возможность выражения своих мыслей и идей в Корее гарантирована. Однако, как это бывает в любом обществе, правильные и красивые слова и демократические концепции конституции и всевозможных законов в реальной жизни могут иметь «подводные камни», преломляться, несколько искажаться под влиянием самых разных факторов. На ощущение свободы – не только формальной, но и психологической – оказывают влияние законы, правила, традиции, история, национальный характер и прочее.

Южная Корея в плане рассуждений о степени демократичности очень интересна и непроста. С одной стороны, здесь проходят выборы, где ведется настоящая борьба и где победителя подчас предсказать очень сложно. Парламент регулярно спорит с правительством и президентом, а по поводу решений суда трудно что-то предугадать. Получается, что эффективно работает система разделения властей, сдержек и противовесов, но, с другой стороны, постоянно разгораются скандалы о коррупции, вмешательстве властей, действует Закон о национальной безопасности, а за просмотр северокорейских материалов (по крайней мере теоретически) можно угодить в тюрьму. С одной стороны, все равны и это регулярно подчеркивается, с другой, влияние иерархической конфуцианской культуры, традиций сильно. Есть и такие темы, по поводу которых существует общепринятое, «правильное» мнение, которое не очень принято оспаривать.

Что касается внутренней политики, то, с моей субъективной точки зрения, «политическое чудо» Южной Кореи не менее впечатляюще, а подчас и более драматично и масштабно, чем великий экономический рывок из нищих государств в разряд развитых стран мира. Если рассматривать политическую историю Южной Кореи с момента официального образования страны в нынешнем виде – с 1948 г., то это какой-то калейдоскоп очень ярких и подчас противоречивых событий и разворотов. Уже через пару лет после появления страны началась братоубийственная Корейская война, которая по своим последствиям и доле жертв была примерно такой же, как для России – Великая отечественная война 1941–1945 гг. Выбранный первый президент, Ли Сын Ман, с которым были связаны большие надежды, достаточно быстро стал превращаться в авторитарного руководителя, а страна погрязала в коррупции. Последовало студенческое восстание, которое смело правление Ли Сын Мана, но улучшения экономической ситуации это не принесло, и к власти путем военного переворота пришел экс-генерал Пак Чжон Хи, который правил 18 лет и был убит на своем посту. Он и с самого начала не был особым демократом, а примерно с 1972 г. стал превращаться в диктатора. Опять короткое правление слабого президента и снова военный переворот генерала Чон Ду Хвана. Однако корейское общество, совершив экономический рывок, при этом уже «наелось» авторитарных методов генералов. Чон Ду Хван был вынужден уйти с поста перед лицом грядущего всеобщего восстания за демократию. А затем уже наступила эра реальных битв на выборах, когда конкурировали и продолжают конкурировать, сменяя друг друга, два основных лагеря – так называемый прогрессивно-демократический, который берет начало от активистов движения борцов за права человека и тех студентов, которые отстаивали демократию, сражаясь с полицией на баррикадах возле кампусов, и консервативный, который отражает интересы большого бизнеса и более ориентирован на необходимость экономического развития. В ХХI веке демократы правили в 1998–2003, 2003–2008, 2017–2022 гг., а консерваторы в 2008–2013, 2013–2017 и с 2022 г. до сих пор. То есть, как видно, история была непростой и говорить о «вековых корнях корейской демократии» не приходится, но тем не менее корейцы смогли, обеспечив экономический рывок, построить и прочный фундамент политической демократии.

Как уже говорилось, привычку к выборам здесь прививают со школьной скамьи, когда вплоть до старосты класса проводят выборы с предвыборными кампаниями. Президент может избираться только на один срок и ему точно ни под каким предлогом не дадут изменить это прописанное в конституции правило. Как говорят многие корейцы, это уже «отголосок» прошлых фобий – а именно стремления не допустить повторения ситуации с Пак Чжон Хи, который в итоге изменил правило «не более двух сроков по 4 года».

Выборы в парламент, местные органы власти – глав провинций, мэров городов, депутатов местных управ, представителей контрольных органов в образовании – проводятся раз в четыре года. Все названные выборы – от президента до глав волостей – проходят в реальной конкурентной борьбе, исход которой зачастую крайне сложно предугадать. Для примера, последние президентские выборы в 2022 г. завершились победой кандидата от консерваторов Юн Сок Ёля с перевесом менее чем в один процент голосов. Да, это рекорд даже для Кореи, но «победы за явным преимуществом» на выборах президента – редкость для Кореи начиная с 1988 г. Более привычная ситуация – победа с разницей в 2–5 % голосов. На президентском посту и в парламенте два конкурирующих политических лагеря регулярно меняют друг друга.

Парламент в Корее – это отнюдь не орган, где просто поддакивают лидеру страны. Если в парламенте доминирует оппозиция (как это происходит в настоящее время: президент – консерватор, а в парламенте более половины мест у демократов), то стычки, склоки, конфликты неизбежны, и парламент регулярно «цапается» с президентом и правительством, имея значительные рычаги, чтобы корректировать те или иные шаги лидера. В общем, исполнительная (президент, правительство) и законодательная (парламент – Национальное собрание) ветви власти в Южной Корее действительно не подчиняются друг другу