Книга Вестники Темной Луны - Энн Мейрон

девушку к себе.

— В том мире, — тело забилось мелкой дрожью, но она продолжала говорить, — в том мире нет для нас места. Яр жил в Белостоке8, мы были земляками, и это все, что нас связывало. Мы познакомились в какой-то кофейне, банально просто завели разговор, он говорил о своих любимых книгах, а я… а я ненавижу читать.

Алиса покачала головой, не замечая, как тяжелые ладони вновь легли на руки девушки. Он старался не перебивать ее, но и не позволял полностью погрузиться в воспоминания, потерять связь с реальностью.

— Я и не думала, что все закрутится так быстро. Он не отходил от меня ни на шаг в течение года. Я ни на секунду не задумывалась о том, чтобы ценить это время, пока у меня его не осталось. Мы хотели отметить ту дату по-особенному, потому устроили романтический вечер. Было так хорошо, что я боялась, как бы не стало очень плохо.

— Я не думаю…

— Нет. Ты ведь знаешь, что люди разбиваются вдребезги каждый раз после того, как искренне наслаждаются жизнью? Мне пришлось заплатить за мое человеческое счастье этим, — Алиса посмотрела на свое дрожащее тело и замерла, — один год взамен на век заточения.

— Алиса, — голос Филиппа стал тверже прежнего, но девушка продолжала говорить, будто не слыша его.

— Я закопала эти воспоминания глубоко в своем сердце, но теперь они снова рвут меня на куски. В последний раз я видела его той ночью, перед тем как мне пришлось уехать. А потом… потом меня забрала Луна. Я была вынуждена покинуть его, но я никогда, никогда бы не сделала этого добровольно. Я не могла оставить Яра там, я обещала ему, что вернусь, что наши чертовы кости будут лежать рядом друг с другом, погребенные во влажную землю кладбища.

Она бы опустилась на пол, если бы руки мужчины не удержали ее. Его хватка казалась грубой, Вестник прижал Алису к своей груди, не давая упасть.

— Геката заковала нас в вечные льды, но прежде, Филипп, заставила истечь кровью, пока внутри не осталось ничего, кроме всепоглощающего холода. Я так привыкла чувствовать его, что, мне кажется, не могу уже ощущать себя живой.

— Я любила его, Филипп, — тихо произнесла девушка спустя минуту молчания, пустым взглядом смотря в глубину темного коридора.

Мужчина ничего не ответил, но она почувствовала, как пальцы коснулись спутанных волос.

— На наши плечи обрушилась война. Я должна была уехать из Польши в Литву, на время, а он, если бы смог избежать службы, отправился бы за мной. Но он не смог, а когда его отпустили, я уже была повязана с Гекатой.

Филипп оставался недвижимым, оставляя лишь невесомые поглаживания на волосах девушки, стараясь не причинить ей еще больше боли.

— Я видела, как он умирал. Его убили через год после того, как он пытался и не смог меня найти. Он ушел слишком рано, я знаю, что не виновата, но я сломала его. Он думал, что я умерла, думал, что потерял меня, а я не могла подать ему никакого знака, — она сделала паузу, едва сдерживая накатившие эмоции, и старалась говорить тихо, — я была в месте, где его похоронили. Тот Яр, к которому я отчаянно жаждала вернуться, погрузился в забвение, рассыпавшись в прах.

Слова, исходящие из ее же уст, располосовали едва зажившие шрамы, выворачивали наизнанку душу, внутри которой тщательно прятались все переживания, мечты и страдания. Зашитая некогда рана в груди вновь болезненно кровоточила, окутывая сознание мглой.

— Он знал, что я любила розы. Они росли возле его могилы, целый куст темно-алых цветов. Я должна была быть там, рядом с ним на кладбище, я обещала ему, — она сделала паузу и подняла глаза на картину, — почему он здесь?

— Алиса, — Филипп напрягся, она заметила это, но не пошевелилась, — я не думаю, что это правда он.

— Что?

— Это не он, — девушка постаралась выбраться из хватки, но он только крепче сжал руки вокруг ее плеч.

— Мне больно, — Алиса оттолкнула его и прислонилась спиной к стене, — что ты такое говоришь?

— На этой картине не… Яр, — мужчине едва удавалось оставаться спокойным, он сжал кулаки, выдавая внутренние эмоции.

— Не говори со мной как с полоумной.

Конечности слегка трясло, Вестница убрала руки за спину, вновь оглядев портрет и подавляя в себе желание сжечь его. Она присмотрелась к изгибам скул, старательно прорисованным кончикам волос, освещенной половине лица, на которой виднелась легкая щетина. Мужчина смотрел вдаль, явно не стараясь что-либо разглядеть, но задумчиво и отстраненно.

Это был не он.

— Этот дом… — Алиса отошла на несколько шагов и осмотрелась. Длинный пустой коридор был заполнен людьми на стенах в покрытых толстым слоем пыли рамах, забытых, а, возможно, вовсе никогда и не существовавших.

— Он пугает меня.

Ноющая, нестерпимая боль в груди понемногу утихала, выдвигая на первый план непреодолимую усталость. Девушке хотелось лечь прямо там, где она стояла, закрыть глаза и ни о чем больше не думать. Филипп потянул ее на себя и снова заключил в объятия.

Это больше не было попыткой утешения — его плечо, в которое она уткнулась, и руки, накрывающие тело, — он ощущался как тот, кто позволял ей быть собой. Не той раздражительной, высокомерной, немного грубой Алисой Мазур, а женщиной, испытывающей боль, что спрятана глубоко внутри, но изредка прорывается и затапливает собой весь организм.

Тепло, исходящее от него, волнами растекалось под кожей, согревая. Она подавила в себе желание закричать, разрушить окружающую их тишину, вместо этого только произнесла:

— Мне кажется, рассказав тебе это все, я потеряла очень важную часть себя, — голос дрожал, но уже не так заметно.

— А я думаю, что ты ее обрела.

Глава 31

Ева

Просторная столовая наполнилась ароматами приготовленной еды, свежих фруктов и пьянящих напитков. На длинном деревянном столе в центре комнаты стояли разнообразные блюда из круп и овощей, нарезанные дольками яблоки и лимоны, а также алкоголь.

Безликие тени Вестников, рожденные множеством напольных светильников, плавно двигались вслед за своими хозяевами, а голоса эхом отражались от высоких стен. Ханна аккуратно расставляла посуду, вслух рассуждая о лучшей сервировке.

Она была на голову ниже своих сестер, ровно, как и остальных членов круга, и немного полнее. Высокая прическа выделяла мягкие черты ее лица, а темная, свободная одежда заметно контрастировала со светлой кожей. Девушка вела себя привычно спокойно, пока общалась со Златой и Веттой, что стояли рядом и подавали ей приборы. Они казались ее точной копией, за исключением роста