Книга (Не) свободные - Татьяна Юрьевна Серганова

как же стыдно!

- Мне надо поаплодировать и рассыпаться в благодарностях? – спросила у него, резко оборачиваясь.

- Нет. Ничего не надо, Лив. Я хочу другого.

- И чего же?

 Чтобы ты сама пришла ко мне. По собственной воле. Сама позволила коснуться и ласкать тебя. Отдалась, потому что не смогла иначе.

Он произнёс это таким тоном, что у меня мурашки побежали по коже и стало трудно дышать. И ответить было нечего.

- Счет получишь на ресепшен, там же можешь записаться на следующий сеанс, отговаривать не стану. Всего доброго, орэ Аркор, и хорошего дня.

Сказала и сбежала за спасительную дверь своего кабинета.

Маркус

- Ты разочаровал меня, сын, - произнёс Аркор-старший, поймав единственного сына в комнате для переговоров, где Маркус закрылся с бумагами, отгородившись от всего мира и пытаясь сосредоточиться на деле.

- И что теперь? – спросил оборотень, откладывая бумаги в сторону к большой пачке, которая лежала справа.

Еще большая кипа лежала с левой стороны.

Небрежно откинувшись на мягком вращающемся кресле, молодой мужчина закинул ногу на ногу и потёр подбородок, ожидая очередной лекции от отца.

- Ты забыл для чего всё это было затеяно? - заявил тот, прошагав вперёд и застыл у стола.

Высокий, строгий, грозный.

Его зверь всегда подавлял, заставляя чувствовать себя безмозглым щенком.

Всегда, но не сейчас. Нет, Маркус не собирался отвечать агрессивно, скалиться и рычать, он просто сидел и смотрел. И как оказалось, это безразличие раздражало и задевало еще сильнее, чем открытое неповиновение.

- Насколько я помню, для подписания договора с протеже Форстора. Я уже несколько часов сижу за документами, изучая статистику продаж и долю товара на рынке. Хваткий парень, даже для человека, цепкий, иногда агрессивный и бескомпромиссный. Знаешь, он не так прост, как хочет казаться.

- Прекрати юлить и изворачиваться, Маркус! – прикрикнул на него Аркор-старший, присаживаясь в кресло.

Оборотень снова почувствовал давление более старого родственника и… опять ничего не ощутил. Интересно, что Лив такое с ним сделала, применяя огненную силу, если так легко и просто удаётся противостоять отцу?

Лив… Воспоминания о рыжей ведьме, о её руках, скользящих по его коже, дурманящем аромате тела и огне в глубине янтарных глаз, заставило чуть задержать дыхание.

- С чего такие мысли? – раздраженно поинтересовался он у отца, стараясь прогнать образ рыжей из головы.

- Эта встреча, отель и переговоры были созданы только с одной целью – помочь вам с Шарлоттой сблизиться!

- Даже так? – хмыкнул Маркус. – Выходит, я зря тут над документами сижу, анализирую, составляю список вопросов, ищу подводные камни.

Молодой мужчина приподнял за уголок пару листов и тут же отшвырнул от себя. Тонкая бумага полетела на край, но всё-таки удержалась на столешнице, чуть свесившись.

- Не ёрничай. Переговоры можно было провести и в офисе.

- Но вы решили создать романтическую обстановку. Отель, лес, озеро, чистый воздух, от которого кружится голова, - перечислил мужчина, скривив губы в ухмылке. – По вашему плану мы должны были проникнуться всем этим очарованием, посмотреть друг на друга новым взглядом и упасть в объятья?

Он знал, как родители хотели заключение этого союза, как старались помочь. Но сейчас всё происходящее очень сильно раздражало. Почему он раньше не замечал этого? Почему мирился и даже поддерживал?

- Выбирай выражения, Маркус!

- Я выбираю, отец. Не выбирал бы, посыпались бы не слишком приятные вещи. Я могу понять мать, она еще верит в романтику и в то, что из нашей взаимной неприязни вдруг вырастет любовь и страсть, мы забудем о старых проблемах и будем жить долго и счастливо, произведя на свет парочку внуков, но как ты можешь в это верить?

- Дело не в вере и надежде, сын, и ты всегда это знал.

- Знал, - согласился молодой мужчина, вскакивая с кресла и подходя к окну, - но не думал, что вы опуститесь до такого.

- Какого? Родители решили помочь своим детям узнать друг друга по лучше до свадьбы, дату которой вы всё не назначаете. Кстати, зачем ты ездил к отцу Туору?

Маркус не особо удивился этому вопросу, лишь спросил, не оборачиваясь:

- Следите за мной?

- А надо?

- Не знаю. Тебе виднее. Отец Туор ведь отказался тебе говорить причины моего визита к нему, не так ли?

- Сказал, что это личный вопрос, – не хотя признался пожилой мужчина.

- Верно сказал. Надеюсь, ты не станешь меня допрашивать и принуждать к ответу? Ничего хорошего из этого всё равно не выйдет.

- Но сам ты говорить не хочешь, - уточнил Аркор-старший.

- Нет.

- Это как-то связно с тем, что ты выгнал Шарлотту из комнаты?

Оборотень всё-таки повернулся, засунув руки в карманы брюк и спокойно встречая взгляд родителя.

- Это она тебе сказала?

- Не мне, твоей матери. Прибежала среди ночи в слезах, рассказала всё.

- Точнее свою версию. Из постели я её не выгонял, из комнаты тоже. Она сама ушла, закатив истерику и опять разбив вазу. Боюсь отель потом выставит нам круглую сумму за её темперамент.

- Ты можешь мне рассказать, что у вас там произошло? Если Шарлотта врёт, докажи.

- Оправдываться не собираюсь, - отозвался Маркус, вновь поворачиваясь к окну. – Если вы с матерью хотите ей верить, то мне остаётся лишь смириться.

- Это правда, что ты ей отказал?

Значит, и это рассказала. Надо же, мужчина был уверен, что не сможет, постесняется. Кто рискнёт признаться, что жених отказался спать с невестой, отвергнув заигрывания? Видимо сильно Шарлотту зацепило его безразличие, если она решилась на такие откровения. Хотя его невеста всегда сначала делала, а потом думала.

- Да, - не стал скрывать оборотень.

- И в чём причина?

- А должна быть причина? Не захотел. Этого достаточно?

- Что значит, не захотел?! Шарлотта твоя невеста.

Маркус резко обернулся, сверкая чёрный взглядом.

- Это не значит, что я по первому её приказу должен расстёгивать ширинку и выполнять её прихоти. Ты хоть знаешь, чем она занимается в этих своих командировках? С кем спит?

- Ты ведь тоже не ведёшь затворнический образ жизни.

- Не веду. И раньше меня это устраивало. Игры, истерики, наши измены.

- Раньше? – уцепился за слово отец. - А что сейчас изменилось?

Кабинет выходил окнами на озеро, а точнее на главный пляж с чистым песком. По мощеным дорожкам шла Шарлотта в окружении подруг.