Книга Гуд бай, Америка! Книга 2 - Юрий Цой
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Если потерпят пару недель, то хотелось бы сначала отдохнуть, а то месяц выдался слегка напряженным.
— Не вопрос! Антон! — Опять вызвал нашего общего помощника. — Куда желаете съездить отдохнуть?
— Нам бы туда, где тепло, море и фрукты. Желательно самолетом, — попросил я в сторону ожидающего помощника.
— Нет проблем! — Ответил немногословный Антон, и спустя два дня мы уже грелись на берегу Черного моря в уютном пансионате, отгороженным высоким забором вместе с приличной территорией и куском галечного пляжа.
— А это что? — Настя впервые видела клубнику и черешню, стоящие на обеденном столе. Отдыхающих было совсем мало и нам никто не мешал наслаждаться отдыхом с двумя малыми детьми. Антон тоже расслаблялся где-то рядом, звоня по утрам и вечерам на телефон и справляясь не нужно ли нам что-нибудь.
— Это клубника, а это черешня. Попробуй! — Я взял большую красную ягоду за зеленую розетку и, окунув сначала в сметану потом в сахар, поднес к ротику нашей неожиданно появившейся старшей дочки.
— Вкусно!
— Ну, вот и ешь! — Я погладил девочку по отросшим светлым волосикам, по привычке подавая в ладонь энергию, чтобы та прошла в организм девочки, задержав ладонь на ее спинке.
— Хи-хи… — Настя пошевелила лопатками ощутив привычное щекотание. — Папа! А ты научишь меня плавать?
— Конечно, доча! И маму заодно подучим! А то она наверное уже забыла как это делается. Эмми и то лучше нее плавает!
Эмилия согласно угукнула, блестя своими зелеными глазками и стукнула по столу погремушкой.
После купания у нас был тихий час. Дети уснули в своей комнате, а мы с женой использовали это время соединяясь в одно целое на удобной кровати. Сегодня мы были расслаблены и нежны, неторопливо лаская друг друга, легко объединив по привычке сознания и радуясь каждому сладостному чувству друг друга, принимая как свое и даря в ответ собственные чувства. От такого общения наши организмы быстро разгорались как атомные печки, начиненные радиоактивным топливом, и начинали фонтанировать во вне энергией, которая в отсутствии кристаллов изливалась в все стороны пространства, обеспечивая излечение отдыхающих в пределах ее рассеивания.
— Ох! — Мы одновременно содрогнулись, объятые чувством вознесения и принялись пульсировать энергиями и некоторыми жидкостями, обычно сопровождавшийся подобным эффектом человеческий процесс продолжения рода в нашем исполнении.
— Милый, — жена замерла после продолжительного финала и решила поразить меня первой мыслью, пришедшей в ее прелестную головку. — А не позвонить ли нам Китти⁈ Как она там? Может страдает без секса, бедненькая?
Мысль была на удивление здравая, и я даже принялся корить себя за то, что мы не сделали этого раньше. Заказали звонки сразу на два номера, так как я решил повиниться перед профессором и попросить у него извинение за наш «побег». Первой ответила Китти и половину часа трепала нам нервы, за предательство, огорошив напоследок новостью:
— А еще у меня в животе растет маленький Боб! Попробуйте только не вернуться! Тогда я рожу, и сама к вам приеду!
Профессор, к счастью, не был беременным и довольно спокойно принял известие о моей «задержке» на другом континенте.
— Боб! Лишь бы ты чувствовал себя в безопасности! — Отозвался он на мою новость. — А наука — она не имеет границ! Пиши мне пожалуйста!
Прекрасно отдохнув, загорелые и довольные вернулись в столицу готовые к новым подвигам. Антон встретился у самого трапа со своим коллегой, который проведя нас по летному полю указал на подогнанную к воротам черную волгу.
Глава 19
Мы без проблем доехали до своей квартиры и попрощавшись с Антоном принялись создавать «уют» расставляя привезенные сувениры и устраивая стирку для некоторых вещей. Нежданная дочка суетилась больше всех и обязательно хотела помогать во всем, веселя нас своими неожиданными выходками и умиляя способностями в лепке пельменей, которые мы решили забацать в порыве кулинарного вдохновения.
— А мы в детдоме тоже делали пельмени! Только не из мяса. — Настя старательно лепила своими ручками пельмешек, довольно умело заворачивая рожок и скрепляя мягкие ушки.
— Без мяса — это вареники, — высказался я, любуясь отчаянными попытками жены запихнуть внутрь теста вываливающийся фарш.
— У-у — сказала младшая, засовывая в рот кусок пластилиновой муки и пытаясь откусить розовыми деснами.
— Нет! Эми, не ешь пожалуйста! Вон мамка рядом. Кусай ее! — Эмилия взглянула своими малахитиками на указанную цель и довольно улыбнулась, протягивая пухленькие ручки. Мери облегченно отставила неудавшийся пельмень и забрав малышку пошла кормить, оставив нас доделывать съедобные ушки.
Через две недели наступило первое сентября и уже через два дня я, стараниями моих кураторов, оставил больных на свою жену и поднялся на кафедру лектория, чтобы выступить перед студентами и не только от имени иностранного «светила» по экономическим наукам Боба Каллахена, известного в определенных научных кругах.
— Здравствуйте господа студенты! А также уважаемые преподаватели! Сегодня у нас открытая лекция, которую я бы назвал: «Естествознание, как основа для понимания жизненных приоритетов человечества». Для начала я задам вам вопрос: «В чем смысл существование человека?». Не как общества, а как индивидуума?
— Строить! Созидать! Учиться! Создать свое продолжение! Совершенствоваться! — Студенты оживились и включились в процесс общения.
— Это все правильно! Но есть что-то, что все это объединяет! И это предал нам наш создатель!
— Уж не имеете ли вы в виду бога? — Высказалась одна из немногих женщин-преподавателей.
— А почему нет? Какая разница, как назовем мы причину появления всего живого на нашей планете, в том числе человека. Определение «Бог» ничем не хуже других.
— Так можно и партбилета лишиться! — Усмехнулся один из преподавателей под смех окружающих.
— Хорошо! Назовем того, кто стал первопричиной нашего появления «Некто». Зачем он это сделал? Напрямую, косвенно или напрягая астральные струны, уплотняя нить вероятности. Я предполагаю, что он совершенно не представлял получившийся результат! Он — Творил! Творчество! Вот что объединяет все человечество и его дела! Творчество дает смысл существованию человека на Земле, заставляя материализовывать его в предметах, стихах, фильмах, в отношениях, во всем! Так вот! Я хочу научить вас: «Творить»! — Оглядел затихший зал. — Вижу не очень понятно… Попробуем конкретизировать! Вот, возьмем прилежного студента, например его, — указываю на явного отличника, — которому вложили в голову научный материализм и еще много других постулатов. И возьмем другого студента, который проспал все лекции и в его голове один ветер, — я поглядел на вихрастого парня, и все засмеялись, когда он начал возмущаться, что: «Почему чуть что, то сразу он!» — Ставим им задачу на первый взгляд неосуществимую. «Материалист» подумает, подумает и напишет заключение, что, согласно научным постулатам, сие действие невозможно. А прогульщик не знает об этом и проводит эксперимент за экспериментом, в итоге добиваясь решения поставленной задачи. Почему? Потому что он меньше ограничен в рамках творческого потенциала!
— Это, что же! Чем меньше знаний — тем больше творчества? — выкрикнула девушка с передних рядов.
— Конечно — нет! Знания нужны, чтобы избежать пройденные ошибки и идти к цели опираясь на их багаж.
— А можете назвать или показать пример? — Спросил солидный слушатель из числа преподавателей.
— Пример… Например, мне сказали, чтобы я добился открывания двери при моем приближении. Какие есть варианты? Давайте, высказывайтесь!
— Механический привод от нажатия кнопки! Световые датчики! — Раздались предложения от студентов.
— Вот! Вы мыслите в привычном вам диапазоне, основываясь на имеющиеся знания. А в недавнем прошлом просто бы поставили привратника!
— Ха-ха-ха! — Грохнул лекторий.
— А еще можно так! — Я махнул рукой выпуская рвущуюся из ладони энергию, которая распахнула тяжелую дубовую дверь, со стуком ударив створки о наружную стенку. — Это я называю Творчеством! Сделать то, что другие считают невозможным!
Сказать, что успех моей первой лекции был огромным, это сильно приуменьшить результат. Успех был оглушающим, выводя слушателей за рамки привычного и призывая к чему-то великому, приобщая к избранной касте творцов, даже если пока просто в мечтах.
Я пошел по простому пути на своих лекциях для всех желающих, создавая атмосферу двухстороннего общения с аудиторией, где задав определенную тему мы «творили», придумывая фантастические и не очень решения тех или иных задач, иногда дававшие неожиданные эффекты при воплощении возникших идей в материальном виде в основном от «технарей», принявшие за истину мой единственный постулат: «Невозможного — нет!»
Кремль, Сталин.
