Книга Отцы наши - Ребекка Уэйт

по-прежнему вода, Томми? Неужели мы не соблазним тебя на что-нибудь поосновательнее?

— Эд, оставь его в покое, — вступилась Кэти.

Малькольм решил, что Эд определенно пьян. Он снова стал придумывать, что бы такое сказать, чтобы поддержать беседу, но у него это никогда не получалось — в этих вопросах он всегда полагался на Хизер. Он попытался представить, что бы она сейчас говорила, и выдавил: «Зима близко», что прозвучало более многозначительно, чем ему хотелось.

Он видел, как Томми поперхнулся водой и быстро прикрыл рот. «Ну вот», — хотел сказать ему Малькольм.

— Да, погода портится, — произнесла Мэри, пока Гэвин, вернувшийся с бутылкой вина, наполнял всем бокалы (Томми прикрыл пустой бокал рукой и вежливо покачал головой; к счастью, Эд не обратил на это внимания). — Все темнее и темнее. Немножко депрессивно, правда?

— Не знаю, — ответила Кэти. — Мне всегда, в общем-то, нравилась зима, как по вечерам все собираются у огня. И потом, — добавила она, — если бы не было зимы, мы бы не ценили весну.

Молчание, последовавшее за этим замечанием, придало ему неожиданную основательность.

— Очень глубоко сказано, — отозвался Эд. — Очень глубоко, Кэти.

— «Всюду среди жизни сей смерть нас окружает»[8], — неожиданно произнес Гэвин, садясь на свое место. Малькольм подумал, что он тоже пьян.

Заметив негодующий взгляд жены, Гэвин стал объяснять:

— Я имею в виду, что, если бы не было смерти, мы бы не ценили жизнь. Разве не так?

— Давайте лучше перестанем говорить о смерти, — попросила Кэти. Малькольм старался не смотреть на Томми.

— Ты сама начала, — ответил Эд.

— Ничего подобного.

— Ты начала. Ты говорила о зиме и весне.

— Это не было метафорой.

Крис и Мэри засмеялись. Малькольм был рад, что еще один маленький кризис миновал, но чувствовал, что вечер будет трудным. Все чувствовали себя не в своей тарелке. Среди них витал призрак Джона Бэрда.

— Ты встретился с кем-нибудь из старых друзей, Томми? — спросила Кэти.

— В общем, нет, — ответил он. — Малькольм сказал, что Ангус Макинтайр уехал. Из школы. И близняшки Вильсон тоже.

— Молодежь вся уехала, — подтвердила Фиона, и Малькольм решил, что сейчас опять начнутся все те же причитания.

— Мы столкнулись с Кеном у залива Олбэн, — быстро сказал Малькольм.

— И ты же видел Росса на пароме, — обратилась Фиона к Томми. — Ты помнишь их — тех, кого встречаешь?

— Не всех, — ответил Томми и добавил почти извиняющимся тоном: — Я же был маленьким, когда уехал.

— Конечно, — подхватила Мэри. — Я с трудом запоминаю даже тех, кого каждый день встречаю, не говоря уж о старых знакомых.

— Это старческое, — произнес Крис, до этого долгое время не участвовавший в беседе.

— Позволю себе заметить, что я на три года тебя моложе, — парировала Мэри, поворачиваясь к нему, — так что, будь добр, воздержись от подобных замечаний.

Гэвин оглядел стол.

— Кому добавки? Еще пюре, Малькольм? А тебе, Джон?

Он глядел прямо на Томми, Малькольм почувствовал, что весь похолодел. Он видел, как застыла улыбка Гэвина в тот момент, когда он понял, что сказал.

— Томми, — быстро поправился он. Потом, очевидно понимая, что невозможно делать вид, будто ничего не случилось, добавил: — Извини.

— Все в порядке, — ответил Томми. Малькольм лихорадочно пытался придумать, как спасти положение, но в голову ничего не приходило.

— Какое прекрасное пюре, — громко обратилась Кэти к Фионе. — Такое нежное.

Томми, вероятно сжалившись над ними, спросил у Мэри, сидевшей напротив:

— Малькольм говорил, вы из Стерлинга.

— Верно, — подтвердила Мэри, и Малькольм уловил всеобщее облегчение — и, разумеется, свое. — То есть я-то выросла в деревне поблизости, а вот Крис родился в Стерлинге. Мы познакомились там в училище.

— Много, много лет назад, — вмешался Крис.

— Хватит уже.

— Моя мама была из Стерлинга, — сообщил Томми.

— Да, точно, — решительно подхватила Кэти. — Я припоминаю. А вы там бывали?

— Нет, — ответил Томми. — Никогда не был. — И, поколебавшись, добавил: — Это странно, да. Я думаю, у моей мамы были не очень хорошие отношения с ее матерью. Мы никогда ее не навещали.

— Это приятное место, — сказала Кэти.

— Да, мне говорили.

— И сельская местность вокруг очень красивая, — добавила Мэри. — И много ферм.

Томми кивнул.

— И много исторических памятников, — вмешалась Фиона. — Замок в первую очередь.

Малькольм решил, что Фиона вряд ли там бывала. Он, во всяком случае, не бывал и теперь недоумевал, почему так получилось. Так много мест на свете, которых он не видел. Он только однажды ездил в Эдинбург и ни разу не был в Лондоне. Ему уже шестьдесят два, а он не был в Лондоне.

Когда пришло время десерта, всє несколько расслабились. А скорее всего, подумал Малькольм, просто достаточно много выпили; он сам выпил гораздо больше, чем привык, хотя пил всего только второй или третий бокал вина. Надо бы остановиться: ему же еще везти Томми домой. Хотя, может быть, Томми справится. Тут он понял, что понятия не имеет, умеет ли Томми водить.

Фиона внесла тирамису в большой стеклянной миске, и все зааплодировали. Гэвин налил каждому немного десертного вина. Оно было таким сладким, что Малькольма передернуло.

Он считал, что Томми откажется от десертного вина, как и от всех остальных алкогольных напитков, но Томми разрешил налить себе чуть-чуть, пригубил и с вежливой улыбкой сказал:

— Очень неплохо.

Гэвину это явно понравилось, и он ответил:

— Ну еще бы. Я купил его в Обане. И все ждал подходящего случая, чтобы попробовать.

— Мы очень тронуты, — вмешался Эд. — Мы, значит, для тебя такие особенные.

Он смотрел на них затуманенным взглядом, и Малькольм почувствовал к нему легкое отвращение. Он бы не хотел, чтобы у Томми остались об острове такие воспоминания.

— Ты-то тут при чем, Эд? — возразил Гэвин. — Это Томми у нас почетный гость.

Томми проглотил остатки вина. Гэвин снова налил ему, и та быстрота, с какой Томми поднес бокал к губам, заставила Малькольма забеспокоиться.

Через некоторое время Фиона принесла сыр (боже, думал Малькольм, они же никогда столько не едят), а Гэвин предложил всем еще выпить. В комнате теперь установилась атмосфера хмельной легкости. Разговор неизбежно зашел о сельском хозяйстве, а потом перешел на политику, никого особо не интересовавшую, кроме Мэри, которая старалась быть в курсе текущих событий более, чем кто-либо другой на острове. Возможно, это оттого, заметил однажды Росс, что она приезжая.

Малькольм видел, как Томми согласился на бокал красного вина, предложенный Гэвином. Племянник откинулся в кресле, почти полулежал — таким расслабленным Малькольм его еще не видел за все время пребывания на острове.

— У меня есть тост, — вдруг объявил Эд. Он