Книга Тропой необъявленной войны - Иван Иванович Савин

с пустыми руками, – нашел?

– Отнес в тюрьму, – пояснил напарник, садясь на свое место, – он все равно спит. И вовсе не обычным сном. Да и лежал он не в комнатах, а в подвале… прикованный к кровати цепью. Хотите, покажу?

Мы захотели и несколько минут изучали и цепь и парнишку, одетого в шелковые штаны и простую, льняную рубаху, просторную не по росту.

– Это он, Пьер, – наконец хмуро признал коллега и нехотя добавил, – но моим учеником он никогда не был… и не будет. Мальчишка ни в чем не соответствует нашим требованиям. Маменька вырастила его изнеженным лентяем, лгуном и трусом. Но сама этого абсолютно не замечает, наоборот, считает сына достойным всего самого лучшего. Должностей, невест, званий и прочего. И когда я год назад начал набор учеников, сама привела его на испытания. Он не справился ни с одним и отбыл домой… а я о нем благополучно забыл.

– Но он не забыл о тебе, – мне стало ясно, как развивались события дальше, – потому что не мог сказать матери правду. Или боялся, у нее наверняка припасено наказание. Поэтому солгал что поступил и врал целый год… а потом произошло… что?

– Он заврался, – пояснил Дален, – Говорил родителям, будто учитель отправляет его на задания, изучать нравы и поведение людей в разных общественных местах, в основном трактирах, ресторанах, аренах и прочее. Но деньги на это нужно было добыть… а у него то рука ранена, то голова с непривычки болит и родители помогали, отдавали все, что могли. Но ему не хватало, парень быстро привык к веселой жизни и начал занимать у знакомых, намекая, что отплатит втройне, как только получит статус королевского ока. Но просил пока держать дружбу с ним в тайне, поскольку ведет секретное расследование и должен изображать повесу. И протянул бы так еще несколько месяцев, но поссорился со слишком бдительным ресторатором, требовавшим долг. Тот вызвал сыскарей и они, узнав чем дело, вцепились в мальчишку, как крокодилы. И заставили написать эту жалобу… в этом я уверен.

А вот я был уверен в другом. Если сыск готовился к войне с нами, и заранее собирал сведения и ставил ловушки, он просто не мог пропустить лжеученика. И несомненно загодя придумал, как быстро и чувствительно ударить Далена в случае нужды. Но говорить это другу я не собирался, незачем добивать и без того расстроенного коллегу.

– Тогда я сейчас иду домой… – решительно покидая мягкое сиденье, объявляю Далену, – отдохну и подумаю, а ты возвращайся в школу и выбери себе спальню. Тебе тоже нужно хорошо выспаться, утром устроим совет. Дор…

– Я его провожу и проверю защиту, – понимающе кивнул сын.

Утро принесло вестник от Ештанчи. В присланном отшельником сообщении была первая хорошая новость, он нашел человека, знавшего, где живет пособник контрабандистов. Карта и приметы прилагались и Дор сразу же ушел в Останские степи.

Разумеется, он не собирался скакать в одиночку по холмам и долинам, да и вообще никуда не желал ехать. Пусть скачут те, кто к этому привычен и кому не доставляют неудобства палящий зной и едкий конский пот.

Но для этого нужно их нанять, объяснить задание и прикрепить духов. И делать это лучше Дорику. А мы с Лин вернулись в школу, где я выдохнул с облегчением, обнаружив пополнение в отряде преподавателей. В моем кабинете, негромко переговариваясь сидело сразу трое моих коллег.

Леди Лавейна Никари, изящная, как статуэтка, дама старше среднего возраста, легко останавливает дюжих бандитов с помощью приемов рукопашного боя и набора игл. А учить берется умению вести себя в разных ситуациях и любом обществе. Как есть, танцевать, флиртовать и разговаривать или оставаться в тени.

Гирк Лезони, сухощавый мужчина с цепким взглядом темных глаз, сын винодела с западных предгорий, отличный алхимик и травник, но научить может не только умению быстро определять яды и подбирать зелья. Он еще и прекрасный наездник и знаток шифрописи.

А Тунсен Жебро родился в дружной семье учителя провинциальной школы, но ушел из дома в пятнадцать лет, гонимый желанием посмотреть мир. На набор в ученики очей попал случайно, как и большинство из нас, но неожиданно победил и остался, просто из любопытства. И теперь он лучший в распутывании сложных финансовых махинаций и очень доходчиво учит этому других.

Торопливо объяснив новым учителям школьные порядки и самые важные правила, хватаю Далена и увожу в тюрьму. До назначенного Торрелем времени остается всего два часа, а нам нужно допросить лжеученика и подготовиться.

Пьер уже не спал, сидел на лежанке в одной из перестроенных гоблинами камер и уныло взирал на стол. Я невольно перевёл взгляд на немудреный завтрак

Миска каши, горбушка хлеба, кружка молока… по-моему, очень неплохо. А чего он хотел? Ветчины и пирогов с гусятиной? Или блинчиков со сметаной?

– И почему ты не ешь? – опережая меня, осведомился Дален.

– Так ведь отравлено… – безнадежно усмехнулся узник.

– Чего? – ошеломленно переспросил коллега и мы дружно засмеялись.

С чего он решил, что его собираются убить, да еще таким тупым и извращенным способом? Если самое большее наказание за ложь – это отправка на год в монастырь. А смертная казнь в королевстве вообще отменена.

– Я знаю, что дурак, – поглядев на нас, печально вздохнул Пьер, – и мне никогда не понять, над чем вы смеетесь. И кашу вашу я все равно съем… Просто думал… вы сначала допросите, потом приговор…

– Так, – мне сразу расхотелось смеяться, – объясняю по порядку…

Он выслушал меня недоверчиво, горько усмехнулся и пробормотал:

– Вам хочется верить… но те тоже говорили очень убедительно… и совсем другое. Я никогда не умел понять… кто мне врет, а кто – нет. Меня все обманывают, даже дети на рынке. И в лавках и в ресторациях. Я не понимаю, как они считают деньги… откуда получается так много. Но я научился врать, как они… и они тоже верят. Все верят… и в магазинах и в банке… и маменька верит… а это так обидно. Когда говорю правду – не верит… а лжи верит сразу. И не бьёт, даже в подвал не сажает. Я понимаю… однажды… наверное уже скоро, она узнает правду… связывать концы все труднее. И тогда я пойду на мост… это быстро и не страшно. А пока живу как умею…

– Пьер… – тихо спросил Дален, показывая ему присланный королем лист с перечислением издевательств, причиненных королевским оком ученику, – а вот это ты сам придумал?

– Нет, конечно, – прочтя документ, открыто улыбнулся парнишка, – я хоть и лгун, но просто глупый