Книга Смерть за наследство - Ирина Михайловна Комарова

кто там рядом был. А сейчас вот представила себе этот столик у окна и солнце, и у меня такое ощущение, что знакомое лицо рядом мелькнуло. Я имею в виду, что именно эта девочка… кажется, она ела мороженое…

— Вы говорите про Леночку? — слегка охрипшим от волнения голосом сказала Лиза. — Леночка Соломина, так?

— Вроде бы Лена, — с сомнением ответила Торгашева. — Фамилию ее я не знаю, только деда. Дед ее, хозяин коттеджа, Алейников Виктор Петрович.

— Точно, это он! — Ася Семеновна взмахнула ложечкой.

— Вы с ним знакомы?

— С Витей? Сто лет и еще десяток! Но это все мы потом обсудим, сейчас важнее разобраться, когда вы Леночку с этой теткой видели. Она не вернулась из школы в четверг, четырнадцатого, а вы заглянули в «Сказку» когда?

— Да, именно в четверг, четырнадцатого. Я выехала из города в три часа дня, значит, за пирожками я заходила около двух.

— Ой, мамочка, это что же получается? — Лиза прижала ладони к щекам. Мысли у нее в голове кружились нелепыми обрывками, которые невозможно было как-то логически связать: неприятная женщина была с пропавшей Леной в кафе, отец Лены вчера приходил и требовал, чтобы она, Лиза, оставила в покое Виктора Петровича, а сегодня эта же женщина явилась с тем же нелепым требованием и не менее нелепыми угрозами… — Нич-ч-чего не понимаю!

— А нам ничего понимать и не положено, — жизнерадостно сообщила Ася Семеновна и встала. — Надо идти в полицию и все то же самое рассказать.

— В полицию? — поморщилась Нина Владимировна. — А может, вы с ними как-нибудь сами? Я, честно говоря, с лихих девяностых с ментами не очень дружу.

— Дорогая моя, да я бы с дорогой душой, я-то с ними как раз очень даже дружу! У меня в те самые девяностые брат родной в ОМОНе служил! Но свидетель вы, а не я! И какой свидетель — шутка ли, может, вы последний человек, который Леночку видел!

— А если мне просто показалось?

— А если нет? Вдруг именно ваши слова как раз и наведут на след, где ее искать?

— Может, они и без меня этот след найдут?

— Если бы могли, нашли бы уже. Нет, надо обязательно сообщить, а то знаете, на этот случай ведь и статья специальная есть: не то утаивание информации от следствия, не то недонесение, я точно не помню…

— Ну, вы меня еще пугать будете, — совсем недовольно проворчала Торгашева.

— Зачем же пугать. — Лиза рылась в сумочке, отыскивая визитку Котова. — Мы же не за страх, а за совесть, пойдем, выполним, так сказать, свой гражданский долг… вы расскажете про женщину, которую видели в кафе, я — про то, как она сегодня ко мне приходила, а Ася Семеновна… Ася Семеновна будет оказывать нам моральную поддержку. Согласны?

Нина Владимировна ограничилась вялым пожатием плеч, зато у Аси Семеновны энтузиазма не то что на двоих — на пятерых бы хватило.

— Обязательно! — бодро заверила она. — А кстати, чего эта дамочка от тебя хотела? Что у тебя с ней за личные вопросы?

— Да глупость какая-то. Она почему-то решила, что я претендую на наследство Виктора Петровича, и явилась припугнуть меня, чтобы я даже мыслей таких не держала.

— Тогда, получается, мне не показалось! — немного оживилась Торгашева. — Раз она как-то связана с Алейниковым, значит, и девочка могла быть с ней в кафе… а вы действительно рассчитываете на наследство?

— Да бог с вами, с чего вдруг? У Виктора Петровича дочь есть, а я — человек абсолютно посторонний. Мне от него ничего не нужно.

— Зря отказываешься, между прочим, — погрозила пальцем Ася Семеновна. — Наследство очень даже приличное может получиться. Домик они с Тоней отгрохали знатный, и участок там большой, да сарай каменный, да банька… машина опять же…

— Три машины, — скромно опустив глазки, добавила Нина Владимировна. — У самого Виктора Петровича «опель», у дочери его «мазда» и джип-«тойота» у зятя, правда, на кого машины записаны, я не знаю. А на участке еще гостевой домик стоит. Но главное, Виктор Петрович совладелец банка «Оккама». Это я к тому, чтобы вы, Лиза, понимали, от чего отказываетесь.

— Да уж, есть за что побороться, — подмигнула Ася Семеновна. — А, Лизонька?

— Нет, — отрезала Лиза. — Моего там ничего нет, и ввязываться в эту свару я не собираюсь. Тем более Виктор Петрович человек, конечно, пожилой, но вполне крепкий. Я вообще не понимаю, что это все вокруг вдруг взялись его наследство делить. Вот, я нашла визитку того полицейского, который ко мне по поводу девочки приходил…

— Полицейский к вам приходил? — насторожилась Торгашева. — Почему к вам? Какое вы имеете отношение?

— Никакого, но зять Алейникова наябедничал. Они всей семьей ко мне пришли, надеялись, что я смогу девочку отыскать…

— Вы ясновидящая?!

— Я не ясновидящая, просто у меня есть небольшие экстрасенсорные способности, и иногда я могу кое-что почувствовать… в общем, господин Соломин остался недоволен нашим разговором и зачем-то сообщил о нем полицейскому. Добавив собственное мнение — что я подозрительно много об этом деле знаю.

— А ты подозрительно много знаешь? — не к месту развеселилась Ася Семеновна.

— А как же. Я подозрительно быстро сделала вывод, что зять у Алейникова — дрянной человечишка.

Нина Владимировна засмеялась:

— Подозрительно точное определение.

Лиза тоже хихикнула, но сразу же состроила серьезную физиономию и взяла в руки телефон:

— Все, тихо, я звоню полицейскому. Если он на месте, сразу к нему и поедем.

Котов был на месте. Звонку Лизы он не обрадовался. Еще меньше он обрадовался, когда к нему в кабинет ввалились сразу три женщины. Впрочем, когда Лиза коротко и четко изложила, с чем они пришли, а Нина Владимировна Торгашева, соседка Алейникова и, как оказалось, важная свидетельница по делу, рассказала под протокол не менее четко, но гораздо подробнее о встрече в кафе, а Лиза сбросила на телефон фотографию подозрительной гостьи, Олег забыл о своем недовольстве. Он почти искренне поблагодарил всех троих и, выпроводив их, рванул в кафе «Сказка». Разумеется, там никто не помнил ни Лену Соломину, ни неизвестную пока женщину с фотографии, но Котов на это и не рассчитывал. В наше время почти во всех кафе работает видеонаблюдение и в «Сказке», к большому его облегчению, тоже. Быстро получив запись за четырнадцатое число, он сел просматривать ее тут же, в кабинете директора, сначала на ускоренной перемотке. И уже через несколько минут с облегчением откинулся на спинку стула — на экране прекрасно было видно, как в кафе вошли Лена Соломина и молодая женщина, та самая, что была на фотографии, сделанной