Книга Башмаки на флагах. Том 4. Элеонора Августа фон Эшбахт - Борис Вячеславович Конофальский

по пикету, когда они побегут, то уже кавалеристы их пусть потопчут.

— Вилли я не взял, он был бел, как полотно, крови утром много потерял, зачем брать, если человек слаб? — отвечал Скарафаджо. — Другого пошлю.

«Опять жаль. Утром Вилли был бодр и о ране за весь бой ни разу не поминал».

— Хорошо, начинайте дело, господа, пока про нас сволочи горные не прознали.

Так и пошло дело. Стрелки, почти сотня аркебузиров, выбежав вперёд, подошли к пикету и начали стрелять, но солдаты из пикета вдруг не побежали. Собрались в кучу и ощетинились алебардами и копьями. Стали грозные, готовые хоть и помереть, но дать бой. Одно слово — горцы. Кавалеристы, готовые уже догонять и топтать врага, остановились. Приказ был преследовать и добивать, а кидаться на копья приказа не было. Пришлось уже подойти Рохе с мушкетёрами. И сразу всё переменить. Одним залпом отменить горскую доблесть. А оставшийся после залпа мушкетов на ногах десяток врагов кавалеристы и потоптали. И это в том бою была единственная заминка.

Увидав расправу над своими товарищами, главный отряд горцев вдруг побежал. Волков, что ехал вместе с Рохой чуть позади рассыпного строя стрелков, удивился такому зрелищу, не видел он, чтобы крупные отряды горцев бегали с поля боя, генерал уже вертелся в седле, ища глазами командира кавалеристов, готов был бросить кавалерию вслед убегающему врагу, но понял, что торопится. Враг просто нашёл удобное для обороны место. Длинный холм у дороги. Глупцы, которых было в четыре, если не в пять раз меньше, чем людей Волкова, за исключением пятерых-шестерых, что убегали прочь, собирались драться. Сдайся они без боя, попроси они пощады, так, может, он даже и пощадил бы их, и не потому, что был добр, а из видов дальних, из видов политических.

Но, глядя на то, как враг строит баталию на вершине холма, он обозлился:

«Драться надумали, поганые псы? Гордыню свою непреклонную показать хотите? Что ж, пусть чаша сия не минет вас».

— Роха, — сказал генерал, смотря, как мерзавцы встают в ряды, — бей их без всякой жалости.

— Не волнуйся, генерал, пощады им не будет. Не тот они народ, — заверил его Скарафаджо и повёл своих людей к холму.

А на ландскнехтов любо-дорого смотреть, когда они идут в бой. Не зря они такие деньги просят. Хоть людей созывай для просмотра их атаки. Не останавливаясь, прямо из походной колонны, они под свой, только им одним известный барабанный бой разворачиваются в линии. Только сержанты разбежались в разные стороны, только подняли над головами протазаны, как колонны умелых бойцов стали переливаться в линии. Глаз не оторвать от такого зрелища. Сколько лет понадобится Карлу Брюнхвальду, чтобы научить полк в шесть сотен людей вот так вот, не сбавляя шага из походной колонны по шесть, перестроиться в десять линий, по шестьдесят человек в линии?

— Вот красота какая! — воскликнул майор фон Реддернауф, что стоял рядом с генералом.

И молодые господа тоже были восхищены.

Да что уж там, и сам кавалер был впечатлён таким умением Кленка. За всю жизнь генерал не видал такого фокуса ни разу. И враг, думается, сразу приуныл, поняв с кем ему придётся иметь дело.

А Роха уже безнаказанно палил от подножия холма, нанося врагу огромный урон.

Волков хотел было послать человека передать Кленку, чтобы подождал, пока Роха их как следует не побьёт, но ландскнехты, подобно огромному и пёстрому зверю, уже поднимались на холм, ни на йоту не замедлив на подъёме хода.

Ландскнехты были весьма умелы, а горцев было слишком мало, чтобы оказать хоть какое-то сопротивление. Сразу правое и левое крыло баталии ландскнехтов охватили фланги баталии горцев, сразу навалились на них, смяли, и тут же, понимая, что теперь уже не до геройства, что смерть на этом холме неминуема, задние ряды горцев стали уходить, спускаться с холма, хотя оружие ещё и не бросая.

— Габелькнат, — говорит Волков, — скачите к майору Рохе, пусть пошлёт сотню стрелков на ту сторону холма. Пусть не даёт им разбегаться, — и тут же добавляет: — Майор, пошлите туда ещё и один эскадрон, чтобы быстроногие не думали, что убегут.

А храбрых горцев ландскнехты, как руками, уже обхватили со всех сторон, окружили, так что тем уже пиками не управиться. Побросали горцы пики. Только алебарды и копья помогали им, да и то немного. Имея преимущество в длине оружия, ландскнехты сжимали, и сжимали, и сжимали, аккуратно, умело и деловито убивая ненавистных врагов одного за другим, не спешили, работали так, чтобы самим потерь не нести. Это были мастера своего ремесла. Бородатые старики, отменные убийцы.

Не прошло и пятнадцати минут, как дело было кончено, тех, кто был на холме, ландскнехты с удовольствием добивали всякими разными способами. И ножами резали, и клевцами или молотами дробили врагам лица или суставы. Или ещё как-нибудь убивали. На этот счёт эти господа были очень изобретательны. А тех, кто сбежал вниз, у подножия холма встречали стрелки и кончали дело простым ударом ножа или выстрелом в лицо. Надо же разрядить аркебузу после боя. Ну не в воздух же стрелять. Некоторых, самых проворных, которым удалось убежать от стрелков, ловили кавалеристы. В общем, вряд ли кому из тех горцев, кто стоял на том холме, удалось уйти живым.

— Есть ли потери среди ваших людей? — спросил Волков, подъезжая к капитану Кленку.

— Семеро раненых, — невозмутимо отвечал тот, — может быть, один помрёт, крепко его сволочи пырнули.

— Восхищён вашими людьми, — честно признался кавалер. — Вы просто пример всем иным, как надо воевать.

— Благодарю вас, генерал, — всё так же невозмутимо говорил капитан. Эту похвалу он воспринимал как должное. Но было кое-что, что он желал услышать от генерала, кроме восхищения. — Надеюсь, что и награда наша в конце кампании будет соответствовать нашим умениям.

— Будет, будет, — обещал Волков с усмешкой, думая о том, что о награде ещё говорить очень рано.

Ландскнехты, стрелки и кавалеристы тем временем уже обшаривали трупы поверженных врагов. По негласному закону, офицеры на поле боя ничего не трогают, всё, что там есть, — добыча солдат, всё, от кошельков и перстней мертвецов до одежды, доспехов и сёдел.

Приехал Роха и сказал генералу и капитану Кленку:

— Хорошо, что мы их так поймали, отличные были солдаты, в отличном доспехе.

— Да, — согласился с ним капитан ландскнехтов, — это были бойцы первых рядов. В другом случае весьма много крови нам бы попортили.

Теперь у Волкова настроение явно улучшилось. Утреннее вязкое и тяжёлое сражение в лагере, сражение с большими потерями и без явного разгрома