Книга Зов безумия - Джулия Дин Смит

В центре стола, расположенного на небольшом возвышении, сидел плотный, мускулистый мужчина в синей накидке, отороченной мехом куницы. Откинувшись на спинку резного дубового стула, он оживленно беседовал с белокожей женщиной, тоже в синем, сидевшей справа от него. Время от времени оба добродушно смеялись над чем-то. Король и королева, догадалась Атайя, взглянув на красовавшиеся на их головах изящные золотые короны с сапфирами. Супруги общались друг с другом просто и непринужденно. Сразу можно было понять, что этих людей связывали теплые, близкие отношения. Слева от них восседал далеко не молодой уже, седовласый мужчина в необычной мантии изумрудно-зеленого цвета. Его посох из вишневого дерева с изогнутой ручкой стоял рядом у стены.

Должно быть, этот старик и есть тот самый Хедрик, друг Родри, — подумала Атайя.

Джейрен, пройдя вперед, обогнул стол, приблизился к старцу и, наклонившись, шепнул ему что-то на ухо. Хедрик изумленно уставился на принцессу, обжигая ее своим странным немигающим взглядом. В этот момент они с Фельджином уже подошли к нижней ступеньке, ведущей на возвышение.

Увидев Атайю, король тут же прекратил разговор с женой.

Добродушное выражение мгновенно исчезло с его лица, оно стало вдруг напряженным и строгим. Карие глаза испытующе смотрели на принцессу. Толстые пальцы нервно постукивали по столешнице, при этом рубин в дорогом перстне весело переливался в свете свечей. Казалось, король вовсе не удивился ее появлению.

— Отец, позволь представить тебе принцессу Кайта Атайю Трелэйн, — торжественно произнес Фельджин. — Принцесса Атайя, его величество король Рэйки Осфонин!

Осфонин окинул ее осуждающим взглядом и ничего не ответил. Напряженная тишина действовала угнетающе.

Нарочито медленно король поднялся со стула и неторопливыми шагами прошелся вдоль стола и обратно, держа руки за спиной, то сжимая, то разжимая пальцы. Затем спустился с возвышения и остановился прямо перед Атайей.

— Итак, к нам пожаловала дочь Кельвина, — сказал он наконец. Его голос был низким и звучным.

— Да, ваше величество, — ответила девушка, склоняя голову.

Если бы она была в платье, а не в несвежих дорожных одеждах, могла бы сделать реверанс. В данной ситуации этот жест выглядел бы просто нелепо.

— Я привезла…

— Принцесса с дурными манерами, насколько мне известно, — продолжил Осфонин резким тоном.

Он нахмурил широкие брови, и они слились в изогнутую полоску.

Глаза Атайи возмущенно сверкнули, но она постаралась взять себя в руки. В конце концов, она настраивалась именно на такую реакцию с его стороны.

— Да, ваше величество, — ответила принцесса.

Ее руки слегка дрожали, щеки пылали от нахлынувшего вдруг жара. Осфонин продолжал испытующе и сердито смотреть на нее. В отчаянии, детском, беспомощном, девушка мечтала очутиться в этот момент где-нибудь совершенно в другом месте, где-нибудь, только бы исчезнуть отсюда. Ее вдруг осенило: те же самые ощущения ей сотню раз доводилось испытывать, когда она сидела в своих покоях в Делфаре. Как странно! Наверное, королевские замки похожи друг на друга, в любом из них ее охватило бы, наверное, то же самое желание — желание поскорее сбежать. А ведь большинство молодых людей и девушек, в какой бы стране они ни проживали, прямо-таки мечтают хоть раз в жизни попасть в обиталище королевской семьи!

— Так это вы та самая молодая особа, которую предложил Кельвин в качестве жены для моего сына?

— Да, ваше величество, — ответила Атайя очень тихо.

Осфонин направил ей в прямо лицо свой толстый палец.

— Та самая особа, которая выставила на посмешище моего сына, наследного принца рэйкского, и тем самым посмела глубоко оскорбить меня? — продолжал король, не слушая девушку. — Та самая молодая особа, которая общалась с моим сыном, совершенно позабыв о правилах приличия, которая дразнила его, вступала с ним в бесконечные споры, которая в своем собственном доме приняла его крайне недружелюбно?

— Только когда он заслуживал такого обращения, ваше величество, — твердо ответила принцесса и приподняла голову. — И должна признаться, он вынуждал меня вести себя подобным образом на протяжении практически всего времени пребывания в моем доме.

Атайя искоса взглянула на Фельджина. В этот момент принц отпустил ее руку.

В глазах короля вспыхнул огонь ярости, он весь напрягся и подался вперед, как будто желая схватить оружие и наброситься на дерзкую гостью.

Атайя не двинулась с места, спокойно и твердо глядя на Осфонина. Если король возненавидит ее, то с этим ничего уже не поделаешь. Она предпочитала, чтобы ее ненавидели за неуважительное поведение и непочтительность, а не за трусость и нерешительность. Атайя не могла видеть Тайлера, но чувствовала его присутствие. Он находился в другом конце зала и сейчас сидел, наверное, закрыв лицо руками, не в силах что-либо исправить. Сколько раз он говорил ей держать свое мнение при себе!

Совершенно неожиданно выражение лица Осфонина резко изменилось. Он ударил себя ладонью по бедру и взорвался хохотом, запрокидывая голову назад. Глаза, пару секунд назад исполненные гнева, засветились радостью и весельем, на щеках появился задорный румянец.

— Хорошо сказано, принцесса Атайя, — выдавил из себя король, продолжая смеяться. Успокоившись немного, он указал пальцем на сына. — Ах ты, хитрец, Фельджин. Ведь я подозревал, что хотя бы некоторые из уроков, которые она преподнесла тебе, были вполне заслуженными.

Последовал еще один взрыв хохота, добродушного и заразительного. Даже принц не удержался и улыбнулся краешком рта.

— Ты смелая, Атайя, — продолжил наконец Осфонин. — И честно высказываешь свое мнение, как я понял из рассказов Фельджина. Мне это нравится. Только трусы и дураки тратят время на формальности и лесть… никогда не поймешь, что у них на уме и о чем они думают на самом деле. Если они вообще способны думать…

Осфонин вернулся к столу и, взяв кубок с медовым напитком, повернулся к принцессе.

— Добро пожаловать в наше королевство, принцесса Атайя. Надеюсь, ваше пребывание здесь будет приятным и продолжительным.

Итак, король принял ее! После сказанных им слов остальные члены семьи, собравшиеся за столом, с облегчением вздохнули, и напряженная обстановка сразу разрядилась. Король выпил за принцессу, и все присутствовавшие в зале, следуя его примеру, тоже подняли кубки в честь приезда Атайи.

Она почувствовала себя гораздо более свободно и комфортно, но что-то все-таки не давало ей покоя. Осфонин подозрительно быстро простил ее, и это наводило на мысль, что рэйкскому королю известно нечто такое, о чем не знала Атайя и что сподвигло его быть столь благодушным по отношению к ней.

Принцессе ужасно не хотелось разрушать ту гостеприимную атмосферу, которая воцарилась в зале, но нужно было переходить к делу. Она приехала в Рэйку с одной целью.