Книга Весна с детективом - Елена Ивановна Логунова

окон. Алекс подкрался к единственному проему и заглянул внутрь осевшей постройки. Анита прерывисто дышала у него за плечом.

В поведении Ахмата сквозила беспечность, либо, напротив, он был чересчур погружен в свои манипуляции. Стоя спиной ко входу, он снял с себя котомку, пошерудил в ней, достал свечу и с помощью огнива затеплил ее. В неровных отблесках свил из волосяной веревки петлю и разложил ее под стеной, а в центре получившейся окружности пристроил кусок сыру. Затем погасил свечу, отошел к противоположной стене и застыл, как изваяние.

Ожидание длилось минуту, не дольше. Из норы вылезла худосочная крыса и с жадностью набросилась на сыр. Ахмат с цирковой ловкостью дернул петлю и затянул ее вокруг шеи мерзкого зубастого существа. Он вздернул извивавшуюся крысу повыше и привязал веревку к покосившейся свае.

Зрители, о чьем присутствии он не догадывался, недоуменно взирали на этот спектакль. Ахмат оставил крысу содрогаться в предсмертных конвульсиях, а сам вынул из той же котомки четыре осколка цветного стекла и разложил их на полу. Всыпал в середину получившейся трапеции горсть белых кристалликов, похожих на соль, сгреб их горкой и воткнул в нее высушенный цветок - по виду георгин. Отступив на шаг, полюбовался своим творением и добавил заключительный штрих - обвил уже переставшую трепыхаться крысу синей бумажной ленточкой.

Свершив все это, он с видом человека, исполнившего свой долг, повернулся к отсутствовавшей двери и уперся взглядом в Максимова, который перестал прятаться и вошел в амбар, сопровождаемый верным Ерофеем и не менее верной Анитой.

- Что, мракобес, натешился? - прогремел Алекс, выстроив фразу с нарочитой эпичностью и подпустив в голос патетический тон. - А теперь иди сюда!

Не сказать, чтобы Ахмат испытал потрясение, обнаружив публику, лицезревшую его замысловатый бенефис. Он как будто даже ожидал чего-то подобного - едва уловимая ухмылочка проскочила на скуластом лице. Потом он выдернул из угла амбара здоровенный кол и, взяв его наперевес, ринулся прямиком на Максимова. Тот, дабы не быть пропоротым насквозь, отступил и зашарил по карманам в поисках какого-нибудь оружия. Ничего не было. «Вот остолоп!» - подумалось ему. Сейчас бы и лопаты сгодились, но сам же распорядился оставить их в усадьбе.

Афганец вырвался на волю. Анита благоразумно отскочила, освобождая ему путь. И скрылся бы он в неизвестном направлении, кабы не Ерофей, проявивший себя молодцом. Он прыгнул сзади, по-медвежьи облапил его и повалил в грязь. Кол вылетел из рук Ахмата, откатился на сажень. Алекс не пожелал быть сторонним наблюдателем и пришел на подмогу своему слуге. Вдвоем они заломили Ахмату руки за спину, а Ерофей для острастки еще и по загривку его отоварил.

- Вот же нечестивец окаянный! Крюк тебе в печенку, да на дуб подвесить!

Анита, удовлетворившись положительным итогом схватки, подошла к афганцу. Того поставили на ноги. Он не выглядел ни чересчур озлобленным, ни отчаявшимся, ни напуганным. Не сопротивлялся и глядел уверенно, как человек, которому есть чем оправдаться перед возможными судьями.

Анита побуравила его глазами, но это не произвело никакого эффекта. Тогда она приступила к допросу.

- Что ты делал в амбаре? К чему это все? - Она указала на дверь, за которой виднелась болтавшаяся на веревке дохлая крыса.

По правде говоря, она не надеялась, что пленник разоткровенничается. Скорее можно было ожидать, что, как гордый сын Востока, он ответит на расспросы презрительным безмолвием. Но Ахмат повел себя иначе - в молчанку играть не стал, затрещал на смеси языков, как знакомых Аните, так и неизвестных. Из этой путаной и маловразумительной отповеди она извлекла главное: Ахмат действовал не по собственному хотению, а по воле некоего богатого господина, который подошел к нему в Новгороде и предложил сделку. Марья Антоновна в сей момент обедала в ресторации и ничего об этой договоренности не знала. Суть заключалась в следующем: господин уплатил Ахмату пять целковых и попросил проделать все то, чему только что стали свидетелями Анита, Алекс и Ерофей. Инструкции он дал самые подробные, к тому ж начертил на бумаге, как пройти от дома Максимовых к заброшенному амбару. Из этого можно было сделать вывод, что Медведевка ему хорошо знакома.

- Что за господин? - спросил Алекс. - Описать можешь?

Ахмат, жестикулируя, показал на себе длинную, чуть не до живота, бороду, усы вразлет, высокую кубанскую шапку, прибавил к описанию шубу и белые, подбитые снизу кожей, валенки. Глаза господин имел карие, а голос - густой и басовитый.

- Колоритная личность, - оценила Анита. - В Медведевке таких не бывало, я бы не забыла.

Ерофей, живший в деревеньке с рождения, подтвердил, что таких господ здесь отродясь не водилось и он не припоминает, чтобы кто-то похожий сюда наведывался.

- Валяй дальше! - поторопил Максимов. - О чем еще условились?

Да больше и ни о чем. Господин повелел проделать все в строгом соответствии с указаниями. Пообещал в случае ослушания найти его и оторвать голову. Ахмат, повидавший на своем веку немало суровых людей, заверил допросчиков, что то был человек железного характера, из персон, что обещания свои выполняют неукоснительно. Ежели сказал, что оторвет, стало быть, оторвет.

- И ты согласился?

А почему нет? Оная безделица никому не угрожала, баловство одно, худа от него не будет, а пять целковых на дороге не валяются. В отличие от кузнеца Матвея Ахмат в сглазы и порчи не верил, а до денег был падок, потому и принял их с легким сердцем.

Ах да! Еще вот что. Усатый - бородатый попросил устроить представление с крысой и свечами таким манером, чтобы об этом узнали обитатели имения. Как минимум увидели результат. Поэтому Ахмат не очень-то таился, по дороге к амбару слышал за собой шаги, а когда встретился в дверях с Максимовым, подумал, что все сделал правильно. Кольнула, правда, запоздалая опаска: а ну как в этом дремучем селении побьют камнями за ведьмовство? Оттого и ринулся с колом, чтобы отвоевать свободу, но когда был изловлен, решил не запираться. В конце концов, он всего лишь исполнитель. Весь спрос - с заказчика.

- Исполнитель… - пробурчал Алекс. - Камнями тебя забрасывать - много чести, а вот на конюшне выпороть не помешало б. Но не имеем мы такого права… Ерофей! Веди его в дом. Пусть повторит все то же самое барыне своей. Она и определит, что с ним делать.

Ерофей поднял кол, выпавший из рук Ахмата, и несильно ткнул им пленного меж лопаток.

- Ступай… бесово отродье!

Оглянувшись