Книга Маг поневоле - Иван Алексин

— Рожу бы я его дружку лучше начистил, — процедил Тимофей. — Мало того, что постоянно под ногами путался, так ещё и десятнику побежал жаловаться, сын айхи!

— И толку? — хмыкнул Никодим, повернувшись к Тимофею. — Недошлёпка нет, послухов тоже. Будет десятник из–за каждого сопляка беспокоиться!

— Так–то оно так, — согласился Тимофей, — а только он на нас ещё за ворота, намедни, озлился. Если бы зло затаил, мог донос мимо ушей и не пропустить.

— А ты думаешь, почему я для него так расстарался? Небось, ни в одной деревне так не привечали! Но как вишь, оно того стоило! Не стал Невронд твоего дружка слушать! — Никодим, повернувшись ко мне, подпустил в голос яду. — Взашей выгнал! Да ещё и пинка хорошего вдогонку дал!

— Ничё. Может, когда ещё, встретимся, — голос Тимофея не обещал моему другу ничего хорошего. — Глядишь и поквитаемся.

Несмотря на боль, на душе у меня немного потеплело. Эх, Гонда, Гонда! Не послушал я тебя! А теперь уже поздно. Но когда буду подыхать, то хоть кого–то можно будет добрым словом вспомнить! От обиды за свою же глупость, всё внутри вскипело и нахлынула злость.

— Смотрите, как бы он с вами не сквитался! Особенно, когда магом станет!

Говорить было тяжело. От досады и злости на себя, тисками сдавило горло.

— Видно мало я тебя поучил, — окрысился Никодим и, покачав головой, задумчиво заметил. — Ещё добавить что ли? Для ума.

— Господине староста, — голос Вимса остановил Никодима в шаге от меня. — Нам бы о наших с вами делах потолковать.

— А что тут толковать? — Никодим, видимо, решив, на время, отложить расправу надо мной, развернулся к старому магу.

— Ну как же, — Вимс ничуть не стушевался под пристальным взглядом старосты. — Мы со Ставром условия договора выполнили. Обещали недошлёпка подманить — подманили. Вот он, теперича, тож с нами в подполье сидит. Так что за вами дело встало.

— Это да, — осклабился Никодим. — Обещанное надо выполнять, — староста погладил рукой свою бородёнку и задумался: — Да что тянуть? — решился он. — Завтра, как обоз уйдёт и суета уляжется, так и ваш черед наступит.

— Неужто отпустите?! — не выдержав, высунулся, из–за плеча Вимса, Ставр. Его глаза возбуждённо блестели, с отчаянной надеждой взирая на своих тюремщиков. Те весело заржали. Вимс, тяжело вздохнув, приобнял юного мага.

— Не было такого ряду Ставрушка, чтоб нам животы наши оставили. О другом речь шла. Обманул я тебя.

— Как не было?! — в отчаянном вопросе Скавра смешалось всё: и не до конца ещё потухшая надежда, и отчаяние, от понимания, что ей не сбыться, и детская обида, на то, что его обманули, и самое главное — страх. Страх перед тем, что ещё предстояло услышать. — Обещали же нас отпустить, в обмен на вот этого! — Ставр, с неприкрытой ненавистью взглянул в мою сторону.

— Ну, сам посуди, Ставруша, — ласковым голосом, начал объяснять ему старик. — Ты на службу княжью шёл, да ещё и жрецами одобренную. Вместе с дружком твоим убитым. У меня же грамотка, самым твинским отцом–приором подписанная, была. А они нас силком переняли, Если это беззаконие наружу всплывёт, всей деревне несдобровать! Как же они нас отпустят теперь? А если мы с челобитной пойдём?

— Не пойду я с челобитной. Троими клянусь! — повалился на колени Ставр.

— А тебе самому и идти не нужно будет, — усмехнулся в ответ Тимофей. — Тебя же сразу отцы–вершители к ответу призовут. Почему в острог не явился, да куда дружка своего подевал, — Щербатый наклонился к Ставру и поинтересовался: — Иль ты отпираться станешь, да нас выгораживать?

— Не скажу я о вас ничего, — не веря самому себе, пролепетал Ставр. Он уже плакал, поняв, что живым отсюда не выберется.

— Вот я о другом ряд и заключил, — вздохнул Вимс, с состраданием поглядывая на юношу. — О смерти полегче. Не хочу я в реку с камнем на шее сигать!

— Не волнуйся, старик. Я лично тебе сначала горло перережу, — как–то по–доброму усмехнулся Тимофей. — Я умею.

И что–то в его голосе заставляло поверить. Да, этот действительно умеет.

— Мы вас даже покормим получше, с утра, — добродушно поддержал своего подручника Никодим. — А что? Когда с нами по–людски и мы по–хорошему. Чай не звери! Ну ладно. Почивайте, значит, пока. До утра ещё время есть, — староста смачно зевнул и бросил многообещающий взгляд в мою сторону: — А с тобой мы ещё побеседуем, опосля, щенок. Ты у нас подольше погостишь. Тимоха, светоч прибери. Неча без дела его силу на ушлёпков переводить.

Тимофей, поднимаясь, коснулся кристалла рукой, гася рукотворное солнце. Скользнула вверх лестница, скрипнули петли крышки и вместе с упавшим на нас мраком, навалилась тишина. Разве что Ставр продолжал тихонечко всхлипывать в своем углу.

— Пойми, Ставр. Они нас всё равно отсюда живыми не отпустили бы, — чуть помолчав, решил ещё раз оправдаться Вимс. — Даже если бы пообещали. Они же себе не вороги.

— Это всё Слав, чтоб Лишний его кости за кромку с собой забрал! Говорил же ему! Так нет! Весёлый дом ему подавай! Половину сбережений за одну ночь спустили! И что теперь? Не больно–то он веселился, когда его закапывать принялись!

— А дом весёлый тут причём? — удивился я.

— Да нам, когда в Горбатый острог отправляли, на дорогу по пять серебрушек вручили, — хлюпнул носом в ответ Ставр. — Ну, чтоб с голоду по дороге ноги не протянули. А Слав говорит мне, что нам на дорогу и трёх хватит, если не жировать. Лучше к бабам сходить. В остроге их точно нет, а когда оттуда вернёмся, один Лишний знает. Если вообще вернёмся. Я, сдуру, и согласился.

— Ну и? — поторопил я, замолкнувшего было мага, так и не уловив связи между проститутками и почти обжитым подпольем.

— Ну и! — передразнил меня Ставр. — По две серебрушки там оставили! С магов везде втридорога дерут! А на утро обоз в сторону Горбатого острога шёл. Купчина один решил со степняками расторговаться. Мы, было, сунулись к нему, а он, слюна скунса, по четыре серебрушки с каждого потребовал. Так и не сговорились, — Ставр помолчал и с обидой произнёс: — Сейчас бы уже в остроге были!

— Мда, — почесал голову я. — Как говорил один мудрец, на свете есть три беды: пожар, потоп и бабы. И если первые две ещё можно, как–то, избежать, то третье зло неизбежно!

— Что–то я такое изречение не помню, — в голосе Вимса проскользнуло сомнение. — Как звали мудреца?

— А я помню? — уже привычно пожал плечами я. — Всплывают временами какие–то обрывки воспоминаний.

— Пустошь коварна, — пожевав губами, согласился Вимс.

— Неужели отсюда никак нельзя выбраться? — зябко поёжился я от его тона. — Ведь должен же быть выход!

— И как ты собираешься выбираться? — в голосе старого мага просквозил неприкрытый сарказм. — Подкоп? И сколько ты будешь его копать? Две седмицы, три? — хмыкнул голос в темноте. — У нас время только до утра, — Вимс сделал выразительную паузу и продолжил лекцию: — Стены, если ты успел заметить, сложены из целых брёвен, причём дубовых. Тут топором и то работы надолго хватит, а так… С потолком то же самое, что и со стенами и это притом, что до него ещё нужно достать! Да и не будь всего этого, — устало резюмировал Вимс. — Не забывай про цепи на ноге. Голыми руками тут тоже ничего не сделаешь.