Книга Любовь длиною в жизнь - Катерина Ши

И пусть сейчас ничего не получится, но я то точно знаю, что не безразличен! Именно сейчас, в эту секунду!

Мила неловко соскальзывает на пол, облизывает губы языком и опускается вниз.

– Не надо, – хриплю, но натыкаюсь на ее решительный взгляд.

– Я хочу… хочу попробовать!

И ничего не остается, как податься вперед и с наслаждением закатить глаза, закусывая губы. Разрядка пришла быстро, болезненно сладкая пульсация прошлась по телу. И… как я глупо думал, что все наладится. Как же я поверил в то, чего быть не могло…

Глава 19
Милана

Понять то, что только что произошло, было сложно. Помешательство, какая-то болезненная тяга и желание. Это был тот момент, когда голова отключилась совершенно, словно не я была ее хозяйкой, словно со стороны смотрю на то, что творю собственными руками и не только.

Когда ранее такого порыва не было, не была желания и… тяги. Но что свершилось, то свершилось. И где-то в глубине души я знала, повторись этот сценарий снова, но в другой жизни, я не отступлю.

Но на деле мне было жутко стыдно смотреть в глаза Марка, как некстати накатил страх, что и теперь он будет надо мной смеяться, снова всем расскажет, какая Милана влюбленная дурочка, какая бесхребетная. Волна паники накрывает так быстро, что невозможно воздохнуть, руки предательски трясутся, а ноги подгибаются. Впервые понимаю, что не смогу во второй раз перенести подобный удар. Как бы нам не было тяжело, в каких бы сложных условиях не находились, что бы не говорил этот мужчина, все равно продолжаю его любить. Всем сердцем и душой. И другого человека не приму…

Но Марк просто сгребает меня в объятья и предельно бережно обнимает. Я чувствую, как он улыбается и тяжело дышит, точно так же чувствую его вкус на губах и не знаю, что теперь делать.

Весь вечер мы разговариваем обо всем на свете. Марк строит какие-то запредельные планы, в которых даже есть я. Только не могу понять в роли кого? Очередного спасителя, друга или девушки? Всеми силами поддерживаю его, но порой ухожу в свои мысли и попросту не запоминаю того, что говорит мужчина.

А ночью не могу найти себе места: верчусь, то накрываюсь пледом, то сбрасываю его, задыхаюсь от духоты и жажды. Мне кажется, что все смотрят на меня, показывают пальцем и громко смеются. И, что страшно, вечером после обхода Марк с кем-то переписывался и улыбался, бросая на меня хитрые взгляды. И после этого мое сердце словно останавливается. Я лишь прикрываю глаза, удобнее сажусь, облокачиваясь на подушку, и думаю. Обо всем и ни о чем одновременно.

Под утро глаза болят, потому что спать хочется невыносимо. Голова кружится от усталости и мыслей, что в ней ходят по кругу. Зато Марк полон сил, из него энергия так и плещет. Он даже самостоятельно перебирается с кровати на кресло, без проблем добирается до ванной комнаты и даже умыться смог и выполнить другие утренние процедуры без меня.

И я рада, действительно рада!

Положительная динамика налицо. В этом центре он действительно стал себя лучше чувствовать, смог пересесть в кресло, стал почти самостоятельным человеком. И это далеко не конец! Впереди, со слов врачей, будут костыли и уже самостоятельные шаги без опоры и поддержки.

Это чудо. Самое настоящее чудо!

– Утра! – сообщает он, подкатываясь ближе.

– Утра, – отвечаю, – как спал?

– Отлично! – улыбка на его лице становится еще шире. – Наконец-то выспался. А ты?

– А я нет, – пожимаю плечами, проглатывая в горле ком. Мне тяжело дается этот разговор, но я сильная девочка, я справлюсь. – Ты хорошо себя чувствуешь?

– Да, – хмурится Марк.

Глаза стали серьезными, но растерянными.

– И сам уже можешь делать многие вещи без посторонней помощи, – это я уже не спрашиваю, а говорю по своим наблюдениям.

Марк несмело кивает и настороженно смотрит на меня. Улыбка с его лица моментально пропала, а мне стыдно и больно, а еще страшно.

– Тогда… Я могу с тобой больше не быть. Ведь мы договаривались, что моя помощь будет временной.

Я не знаю, как правильно подобрать слова, не знаю, что еще сказать. Отвожу взгляд и комкаю в руках кофту, с силой ее сжимаю, накручиваю на палец. Сдерживаю с трудом рвущееся рыдание и слезы, не позволяю себе быть слабой, не хочу показать свою зависимость от этого человека.

– А вчера, – Марк сглатывает, – вчера тоже была помощь?

Я краснею, даже чувствую, как горят лицо и уши.

– Нет, вчера было какое-то помешательство. Недоразумение…

Мужчине хватает такта ничего не говорить. Он просто отъезжает к окну, а я пользуюсь этим – хватаю спешно вещи, натягиваю штаны и кофту, хватаю сумку, в которую заталкиваю ноутбук. Уже в дверях оборачиваюсь и вижу, как пристально смотрит на меня Марк.

– Прощай, – говорю одними губами.

– Я не прощаюсь, – грубо отвечает он и снова отворачивается.

Выскакиваю из палаты, не видя перед собой ничего. Слезы застилают дорогу, а всхлипы «режут» горло, потому что сжимаю губы и не позволяю себе заорать от той боли, что раздирает меня внутри.

Если бы не долгое пребывание в этом центре, давно бы куда-то врезалась или ошиблась лестницей, но я выбираюсь на улицу, где поток холодного ветра моментально бросает в лицо горсть снежинок. С трудом удается сделать судорожный вздох и зажмуриться. Но когда открываю глаза – реальность не меняется. Вот она я, снова одна и несчастна. И, похоже, это карма какая-то или мой путь, который должна преодолеть. Только сил уже нет… и желания.

Руки трясутся невыносимо сильно, не с первого раза, но удается вызвать такси. При этом я чувствую, что Марк смотрит на меня, пристально и внимательно. До последнего стою под тенью старого дуба, ветки которого поскрипывают на ветку. И как только приходит сообщение, что машина подъехала, спешу к воротам, входя из своего укрытия.

Но в самый последний момент несмело оборачиваюсь, прежде чем сесть. И вижу! Вижу, что он встал! Провожает меня своим волчьим взглядом…

Таксист молча поглядывает на меня через зеркало заднего вида, поджимает губы и снова устремляет свой усталый взгляд на дорогу. Через час он высадил меня у дома, где нам с Марком снимали квартиру.

Зайдя в нее, бросаю вещи на пол и сажусь следом, утыкаясь лицом в колени. И вою, как дикий раненый зверь, который остался один. Раскачиваюсь из стороны в сторону, закрываю себе рот руками, но безумные крики заглушить не удается. Мое сердце рвется на части, образуя на месте себя осколки, которая опадают вниз, оставляя после себя зияющую пустоту. Я никогда не думала, что первая любовь может быть такой… длинной, такой мучительной! А ведь люблю! Люблю-ю-ю! Безумно и до сих пор, хоть и доказываю себе обратное, хоть каждый раз и скрываю ее за своей заботой.

Но люблю… и это страшно, ведь после всего того, что было, я должна ненавидеть, жаждать мести. А сердцу не прикажешь, у него свое мнение. Ему плевать на доводы разума, ему все равно на то, что говорят другие. Оно живет в своем мире и по своим законам.