Книга Я стираю свою тень - 2 - Сергей Панченко

— Они боятся заходить сюда, даже с оружием, — выпалила Элоиза.

По раскрасневшемуся лицу и блестящему взгляду я решил, что она немного злоупотребила своей продукцией. Забыла основной закон торговца наркотой, никогда не нюхать свой кокаин.

— Я прекрасно понимаю ваш азарт, но настаиваю, чтобы часть топлива убиралась в загашник, — попросил я настойчивее.

— Ты чего тут раскомандовался? — Элоиза где-то нашла свою дубинку, с которой раньше стояла на входе и постучала ею по ладони. — Спасибо за помощь, но не лезь туда, куда не просят, если не хочешь остаться без топлива. Всосал?

Я цыкнул, развернулся и пошел назад. Как легко удача снесла крышу людям. В нашем маленьком сообществе появились собственные богачи, которые почувствовали силу влиять на него. А спирт был нужен нам в «день икс» в приличных количествах, на всех модифицированных членов отряда.

— А ты чего такой хмурый?

Мне навстречу попались Кнут и Ахатхойя.

— Не хмурый, задумчивый, — я в самом деле размышлял о том, как найти рычаги давления на Гамлета.

— Мы тут кое-что рассчитали, — шепнул Кнут. — И сопоставили расписание смен с периодами полного штиля.

— Вы серьезно? — я обрадовался хорошей новости.

— Серьезнее некуда, — обиделся рыжий ученый.

— Идемте к нам, пошушукаемся, — пригласил я их.

Мы прошли до нашей комнаты. Айрис была занята делом, пришивала карман к внутренней стороне своей куртки.

— Привет, ребята, — она сразу догадалась, что их визит несет информацию, убрала в сторону рукоделие и приготовилась слушать.

— Парни сопоставили расписание смен с периодами безветрия, — шепнул я ей. — Рассказывайте, — попросил я ученых.

Они присели вокруг нашего миниатюрного столика. Начал говорить Кнут:

— Мы по памяти восстановили схему вращения светил и накинули ее на часовую сетку смен. Красным заштриховали наложения ваших смен с периодами штиля, — он вынул из кармана сложенный несколько раз бумажный листок с символом научного заведения, в котором работали ученые.

Схема была понятной даже мне. Волнистые линии проходили сквозь прямые параллельные отрезки и там, где они пересекались, участок был закрашен.

— Самое широкое окно у вас будет на третьей смене. Более четырех часов.

— В конце или начале смены? — спросила Айрис.

— В конце.

— Это отличная новость, — глаза у Айрис загорелись в предвкушении начала действа. — Насколько точны ваши расчеты?

Ахатхойя поднял руку и постучал по прибору на своем запястье, похожему на большие наручные часы.

— До секунд. Это устройство было изготовлено специально для наблюдений за планетой в автономных условиях. Оно регистрирует периоды возмущений магнитного поля.

— Это обнадеживает, — Айрис расслабленно откинулась на спинку стула. — Спасибо вам, ребята.

— А можно поинтересоваться…

— Нет! — Айрис резко оборвала вопрос Кнута, смутив его. — Мы просто пытаемся узнать как можно больше об этом месте. Огромное спасибо за ценную информацию.

Она пожала руку Кнуту, потом Ахатхойя. Разочарованные ученые поняли, что больше не нужны, поднялись и направились к выходу. Я проводил их по общему коридору несколько десятков шагов и еще раз поблагодарил.

— Мы все пытаемся здесь выжить и поэтому ищем какие-то варианты, — соврал им на прощание.

Ахатхойя снова поднял руку с прибором и ткнул в него пальцем.

— Долбодятлы очень чувствительны к изменениям магнитного поля планеты. В этом приборе встроен отпугиватель для них, потому что мы собирались высаживаться на поверхность. Он намного эффективнее импульсного излучателя местного оружия.

— Давай меняться, — предложил я ученому.

— Не выйдет, в нем пароль моей ДНК, — ученый ощерился, будто выиграл партию в «дурака». — В штиль поверхность планеты кишит долбодятлами.

— Я тебя понял, — до меня дошло, что этот космический «кореец» сам напрашивается в нашу команду.

— Мы вместе, — напомнил Кнут о себе.

— Ладно, парни, если что, мы с вами свяжемся, — ответил я в духе прожженного менеджера по персоналу.

Вернувшись в комнату, рассказал Айрис о чудо-приборе ученых и о вышедшем из-под контроля Гамлете. Она некоторое время переваривала новую информацию.

— Придется их брать. Хлипкие они, не хотела, но если их прибор умеет разгонять долбодятлов, то у нас просто нет вариантов. А с Гамлетом…, времени на дипломатию совсем не остается. Придется тебе побыть новым бутлегером.

— А старого куда?

— Куда захочет. Не оправдал высокого доверия, пусть извлекает урок.

В отличие от меня, человека, которым обстоятельства забавлялись чаще, чем я ими, Айрис старалась, чтобы у нее было наоборот. Пока я пытался найти моральное оправдание поступкам Гамлета, Апанасий и какие-то два его «шестерки» вломились в комнату самогонщика, наваляли обоим с Элоизой. Дали минуту на сборы пожитков и выгнали прочь. Думаю, что переоценка ценностей у Гамлета произошла довольно быстро. Он попался мне в тот день на глаза в ужасно подавленном настроении. Я не стал подходить к нему, изображать сожаление, потому что выглядело бы это слишком цинично.

Мы с Айрис заняли эту комнату. Апанасий, добровольно изъявив желание поработать вышибалой, занял соседнюю. Бухгалтерия у Гамлета была налажена хорошо, поэтому все, кому он был должен спирт, были занесены в списки с тем объемом топлива, который им причитался. Я быстро разобрался, что к чему. Если не считать вечной вони и спиртовых паров, то жизнь бутлегером оказалась сносной. Ощущение, что ты при нужном деле придавало ей важности, и на каждый выход в пещеры можно было заливать бак, питающий встроенный в тело двигатель под завязку.

В первую нашу смену в тоннели после переселения мы решили провести небольшую тренировку, потому что согласованность действий являлась залогом успешности всей операции. Затеряться в тысяче дыр, прогрызенных долбодятлами, и не попасть к намеченной цели, было проще простого. Мы с Айрис уходили раньше всех, оставляя за собой пунктир из светящихся в прицеле оружия отметин мылом на стенах тоннелей. Эта особенность мыла была известна давно, но никто не придумал ей практического применения.

Следом выходил Трой и Киана, потом Кнут и Ахатхойя, и замыкал Апанасий с новой напарницей смуглянкой Камилой, взамен погибшего напарника. Девушка еще не была в курсе происходящего, но ее могучий товарищ поручился за нее, сказав, что «девка» мечтает свалить отсюда первым же рейсом. Ее порекомендовал Клавдий, что внушало некоторую уверенность в ее благонадежности.

Очередной выход волновал меня даже сильнее, чем первый. Репетиция того, что могло помочь нам выбраться из смертельной ситуации, создавала нам образ людей, которые способны сделать то, к чему призывают. Одним словом, быть вождем оказалось волнительно и утомительно в моральном плане. Если бы не собственная жизнь на кону и жизнь Айрис, нахрен мне не нужен был этот образ лидера. Господи, как я хотел оказаться в тот момент, когда открывалась последняя дверь в своей машинке, в ожидании заказа.