Книга Тайна Изумрудного города. Особенности болотной криминалистики - Александра Черчень

А еще… еще меня не покидало ощущение, что я уже где-то слышала полное имя Пытки. Но вот где?

Размышляла я на ходу. Лель спускался по ступенькам навстречу коллегам из другого сектора, а я шла за ним, от души надеясь, что на мне не станут заострять внимание.

Наивно.

После первого и дежурного обмена любезностями Морриган Сталь устремил на меня пристальный взгляд серых глаз и спросил… у Пытки, конечно, спросил:

– Вы с сопровождающей?

– Скорее, со спутницей, – тотчас обозначил Мастер и даже уточнил: – Миямиль Гаилат является моей Разделяющей.

В глазах Атрибутов полыхнул интерес.

– Гаилат? Известная фамилия.

– Приветствую, великие. Да, я – внучка почтенного мэтра. – Я церемонно поднесла руки ко лбу, стараясь не особо пялиться на воплощения стихий. Это же почти как государя увидеть!

Владыка Стали отличался от своего коллеги как сумерки от яркого дня. Белые волосы, смуглая кожа и белые шрамы, что смотрелись на ней скорее затейливым рисунком. Продолжением темных татуировок, что затейливыми изгибами вились по открытым участкам тела.

– И как же вы познакомились? – любопытство сверкнуло в темных глазах воплощения Огня.

– Орияр, мне кажется, что подобное любопытство неуместно, – мягко заметил Морриган, скрещивая руки на груди. – Но я практически уверен, что Лельер не откажет нам в дружеской беседе за чашкой горячего… или горячительного. Не так ли?

– Мастер Хин, – сухо напомнил Пытка, прищурив синие глаза. – Можно просто Хин, ввиду нашего давнего знакомства.

– Как скажешь, – покладисто согласился Сталь. – Но суть вопроса не изменилась. Я пришлю приглашение в резиденцию Малахита. Разумеется, приходи не один, а с Разделяющей. По-хорошему завидую ее появлению!

Кажется, нас только что вежливо, но ультимативно позвали в гости.

– Не раньше, чем через два дня. Сегодня мы знакомимся с родителями Миямиль, а завтра я хотел бы осмотреть со своей девушкой ваш прекрасный город.

Атрибуты Охры держали лицо просто отлично, потому удивление лишь эхом отразилось в их глазах. А вот молчаливая доселе свита не могла похвастаться подобным самообладанием, и я получила даже какое-то извращенное удовольствие от лицезрения их вытягивающихся лиц.

Приятно быть в коллективе. Не одной же мне от его высказываний с отвисшей челюстью ходить!

Далее мы любезно раскланялись, и нас сопроводили из Сферы в основной комплекс здания ведомства международной телепортации.

Меня уже привычным жестом взяли за руку, привлекли к себе и невозмутимо поинтересовались:

– Может, сначала поедим, а потом уже к родителям? Боюсь, что полуобморочных лепрекона и гномку можно вынести только на сытый желудок.

Ых. Надо родителям отписаться, чтобы тоже поели, что ли? Так как Мастера выносить тоже, между прочим, проблематично!

Жаль, что уже поздно.

Глава 16

Найти соответствующее заведение труда не составило. Город я знала отлично, ориентировалась прекрасно и на предложение Леля прогуляться пешком ответила согласием.

Из такого здания всегда есть несколько выходов, и мы воспользовались одним из боковых. С парадного открывался вид на одну из главных улиц и на Разлом. Но виды чуть позже…

Так что мы вышли на узкую улочку, и я довольно прищурилась, вдыхая знакомый запах и наслаждаясь каждым звуком.

Уже в ресторанчике, когда нам принесли запеченного пещерного червя, я поняла насколько соскучилась по местной кухне!

– Божественные Стихии, как же вкусно, – блаженно простонала я, отпиливая от червячка часть хвоста и отправляя в рот.

– Это вкусно? – с огромным сомнением осведомился Мастер.

Сам он пожелал отведать более известные блюда. Хотя на качество курочек в подземельях я бы не рассчитывала. У нас живность жилистая и не особо сочная.

Лучше бы охринского крота заказал, право слово. На вкус говядина говядиной.

– Хм… – Я закинула в рот кусочек аенши, растущего под землей корнеплода, и ехидно поинтересовалась. – Ты же вроде как феникс?

– И?

– Птичка же. Стало быть, должен весьма одобрительно относиться к червячкам!

– Видишь ли, Мия… – Мастер подцепил двузубой вилкой один из еще не оприходованных кусочков из моей тарелки и под возмущенным взглядом отправил его в рот. – Хм, а недурно, весьма недурно. Мясо как мясо. О чем это я? В общем, если честно, в здравом уме и трезвой памяти в виде птицы я никогда не питался. А все то, что происходит после смерти, – не помню.

– В смысле «после смерти»?

– Феникс может умереть три раза перед тем, как окончательно окочуриться, – с охотой поделился Мастер особенностями физиологии своего народа. – После гибели тело сгорает, и в пепле остается яйцо, из которого спустя какое-то время вылупляется птенец. Потом он растет и как только достигает зрелости, оборачивается в человека.

– И после оборота все птичьи воспоминания недоступны?

– Совершенно верно.

– Любопытно… – Я задумчиво закинула в рот маленькую помидорку. Они в Охре являлись дефицитом, и потому первое время в Малахите я питалась исключительно овощами и фруктами. Поэтому для меня самой было неожиданностью то, что я соскучилась по местным блюдам.

Спустя десяток минут мы расплатились и покинули ресторанчик. Оглядевшись, я сказала, что неподалеку есть смотровая площадка. Вполне можно завернуть по дороге. Почему-то хотелось увидеть, как Хин отреагирует на чуждую для жителя Малахита красоту Оира.

Некогда один из первых повелителей Охры велел основать поселение в Разломе Оира. По легендам именно сюда некогда рухнул Низвергнутый Свет, пробив дыру в земной коре аж до мантии. О том, как опальное божество выбиралось из магмы, мифы молчали, кстати.

Но как бы то ни было, в Разломе нашли много редких веществ и металлов, потому основание тут города было естественным течением событий. Оир делился на левый и правый, согласно сторонам Разлома. А между ними тянулись бесконечные ажурные мостики, словно пронизанные падающим сверху светом.

– Я никогда не думал, что подземные города настолько прекрасны.

– Да? – Я с затаенной улыбкой покосилась на Мастера, который не мог отвести взора от панорамы, представшей нам со смотровой площадки.

– Да. Я же феникс. – Мне подарили кривую усмешку. – Создание небес, в котором исконно заложено пренебрежение ко всем, кто даже ходит по земле, не говоря уже о тех, кто ползает под нею.

– Гномы не ползают, – обиделась я за собственный народ. – Мы вообще передовое общество!

– Попробуй объяснить это крылатому народу. Все, кто не умеет летать, – априори несчастные инвалиды, и им можно только сочувствовать. Чем мой народ, кстати, активно и занимался…