Книга Моя женщина - Эммануэль Ласт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сегодня он почти не кашлял, ломота в груди исчезла и даже больничный завтрак доставил удовольствие. Потому что сегодня Рождество.
И он увидит Веру.
Идея приехать к ней на праздник не давала покоя несколько дней. Игнат не стал делать Максима посредником и решил устроить Вере сюрприз. Если согласится, отвезет ее в один прекрасный ресторан с красивым видом и лучшей средиземноморской кухней.
Повязав на бедрах полотенце, Игнат закинул второе на плечи и вернулся в палату. У окна, спиной к нему, стояла Инна. Услышав шаги, она обернулась и Игнат впервые увидел ее без макияжа.
Совершенно другое лицо!
В купе с простой одеждой — джинсам и толстовкой с капюшоном, она выглядела моложе и несчастнее, чем пару дней назад.
— Зачем ты пришла? — спросил Игнат, подходя к кровати и беря в руки телефон. Если он не хочет опоздать к Вере, на разговор есть полчаса, не больше.
— Я… — она шмыгнула носом, обняла себя за плечи и острые красные ногти впились в кофту известного бренда. — Не могу без тебя…
Игнат медленно выдохнул, отложил телефон и подошел к ней. Не достаточно близко, чтобы обнять, но и не так далеко, чтобы спровоцировать новые обвинения.
— Инна, ты еще такая молодая…
— Не говори так! Ты для меня не старый! Я… — еще один глубокий вздох. — Я тебя люблю, слышишь?
— Нет, не любишь, — Игнат тоже вздохнул и, взяв Инну за руку, посадил в кресло, а сам сел на кровать напротив. — Ты ко мне привыкла, — добавлять другие опции, что шли в комплекте со статусом его девушки, не стал.
— Я тебя люблю! — повторила упрямо, но Игнат покачал головой.
— Я ничего не могу тебе дать. Давай честно — ты молодая, красивая, за тобой всегда мужчины толпами ходили. Ты можешь выбрать себе любого.
— Но я хочу тебя…
— Не потому что любишь. А знаешь, почему? — она молчит, но по глазам Игнат видит, что знает. Но, конечно, никогда не признается. — Из-за ревности.
— Нет!
— Да. Тебе нужен не я, а статус победительницы. Только я не трофей, понимаешь? И битвы за меня не будет.
Игнат встал, мягко потянул Инну за собой и сам не понял, в какой момент ее руки схватили узел на полотенце и потянули, а мягкие губы прильнули к его губам.
Поцелуй вышел неуклюжим и раздражающе мокрым. Полотенце упало к ногам Игната и он в последний момент перехватил Инну за запястья и потянул, отталкивая от себя.
— Я. Не. Игрушка. Слышишь меня? Хочешь самоутвердиться — пожалуйста, но не за мой счет, — и отбросил руки так, что она попятилась.
Полились слезы, но Игнат, подняв с пола полотенце, отвернулся. Неужели она не понимает, что только унижает себя в его глазах еще больше?
Жалости не было, но была злость. В первую очередь на себя. За то, что позволил Инне зайти так далеко. Подпустил близко ту, с кем не планировал жить долго и счастливо.
Может быть, Инна его и любила по-своему. Только он ее не любил совсем. Заботился, как того требовал личный кодекс мужской чести, баловал, получал неплохие дивиденды, но никогда не пускал в душу.
Глотая слезы, Инна подхватила с подоконника рюкзачок и вышла из палаты, хлопнув дверью. Молча, не издав ни звука. Все-таки, вспомнила, что не на помойке себя нашла.
А Игнат сел в освободившееся кресло и взъерошил мокрые волосы. В отношениях с Ведьмой это была жирная точка. Теперь уже наверняка. А что касается Веры…
Игнат не был уверен, что многоточие между ними вдруг в один миг станет запятой, но попытаться стоило.
Рождество, по традиции, Вера с семьей отмечала у Нади, но в этом году сестра заартачилась и напросилась в гости к ней.
Вера, конечно, удивилась, но противиться не стала, и в четыре Надя, Ваня и их старший сын с женой сидели у Веры в гостиной за богато обставленным столом.
Стоял веселый гул, который отвлекал Веру от грустных мыслей. Она переживала за сыновей, для которых откровения о реальном жизни отца стали настоящим потрясением. О Косте, который после ужина стал одолевать ее звонками с просьбой помочь достучаться до сыновей.
И об Игнате, который пропал с радаров после сумасбродной выходки под бой курантов. И, хотя Вера запретила себе думать о нем, лежа ночью в своей постели она неизменно бросала взгляд в окно. Туда, где совсем недавно трепыхались пьяные ноги одного не очень умного, но прикипевшего к сердцу мужчины.
— Вер, гусь! — Надя вскинулась со своего места и, дернув сестру за рукав, утянула на кухню.
Румяный, с тонкой хрустящей корочкой на боках и спинке, гусь на противне выглядел великолепно. Вдвоем они водрузили его на плиту и, подцепив парой двузубых вилок, переложили дымящуюся тушку на круглое блюдо.
— Вань, место на столе готовь! — крикнула Надя, поливая гуся с ложечки растопленным жиром.
Вера отерла пот со лба и подмигнула сестре.
— Зови, пуст сами несут и ставят…
— Да погоди ты… — Надя прикрыла дверь и подошла к Вере вплотную.
— Новость есть, Верусь, только не знаю, как отреагируешь…
— Слушай, боюсь я последнее время твоих новостей. Хорошая хоть или плохая?
— Ну, тут как посмотреть, — Надя пожала плечами и в свойственной только ей манере рубанула с плеча. — Ушел аспирант от бывшего твоего.
Вера сглотнула, убрала прядь волос с лица.
— Это точно? — спросила неуверенно, а сама мыслями к ужину «в кругу семьи» вернулась. Какой же все-таки подлец… елейный, образцовый негодяй!
— Точнее не бывает… как Костя ему диссертацию дописал, так и «фьють»!
Вера прикрыла рот рукой, села.
— Какой кошмар!
Теперь все стало на свои места. А она-то подумала, что он о них заботится! Вспомнил, что была когда-то семья, а он просто прощупывал пути возвращения в родные пенаты.
— Надь, он же на днях ужин устроил для меня и сыновей… подарки привез, такой внимательный был и заботливый! — слезы сами навернулись на глаза и Надя села рядом, обняла Веру крепко-крепко.
— Ну, ты чего ревешь, дуреха? И поделом ему!
— Я думала, он совесть поимел, о сыновьях подумал, а он!
— Его поимели, Вера, а не совесть. Тьфу, окаянный! А ты не плачь, нашла из-за кого убиваться!
Вера кивнула, промаргиваясь.
— Ты права, Надь, во всем права! Двадцатого забираю свидетельство о разводе. И на этом все.
— Оно и к лучшему, — они обнялись, рассмеялись грустно, вытирая слезы друг друга.
Только одна мысль не давала Вере покоя.
— Ты сыновьям сказала, что он от меня ушел?
Надя выпрямилась и глаза удивленно распахнула.
