Книга Секс в большом городе. Культовый сериал, который опередил время. Как четыре девушки изменили наши взгляды на отношения и жизнь - Дженнифер Кейшин Армстронг

Однако телевизионное шоу «Секс в большом городе», набравшее обороты в третьем сезоне, больше напоминало Паркер книги о смелых женщинах, которые было интересно читать независимо от того, являются ли их героини просто милыми женщинами или моральными ориентирами: «Алая буква», «Оливия Киттеридж», «Джейн Эйр», «Гордость и предубеждение», «Под стеклянным колпаком», «Завтрак у Тиффани», «Анна Каренина». Молодые женщины по всей Америке, которые хотели чего-то большего, чем брак и дети, внезапно увидели, кем они хотят быть: Кэрри, Шарлоттой, Мирандой или Самантой. Эти четыре героини начали заполнять ту комнату, которую когда-то представляла себе Вулф.

Конечно, сначала они были одержимы мужчинами. Но они добавили свои собственные оттенки и нюансы к стереотипам об одиночках, когда начали исследовать как хорошие, так и плохие стороны незамужней жизни. Затем они сделали еще один шаг вперед, изучая издержки и выгоды супружеской жизни и брака. Этот процесс начался с введения линии Стива и Миранды и продолжился в третьем сезоне кризисом, когда Шарлотта получает то, чего хотела.

В первом эпизоде третьего сезона Шарлотта сокрушается, что ее прекрасный принц еще не встретился ей: «Я хожу на свидания с пятнадцати лет, надоело, где же он?» Она найдет его или, по крайней мере, похожего на него человека, но это будет не тот счастливый конец, на который надеялась Шарлотта.

Вскоре ей предстояло встретиться с красавцем доктором Треем МакДугалом, похожим на Кена для Барби, которого сыграл Кайл Маклахлен, наиболее известный своей ролью в сериале «Твин Пикс». Трей оказывается богатым вспыльчивым импотентом – последнее она обнаруживает с опозданием, непосредственно перед их свадьбой. Она все равно выходит за него замуж, одетая в расшитое бисером тюлевое платье от Веры Вонг.

Дэвис вздохнула с облегчением: как и Шарлотте, ей нравилось иметь постоянного кавалера. Ей не нравилось от эпизода к эпизоду встречаться каждый раз с разными парнями.

И все же неидеальные отношения Шарлотты и Трея сместили фокус шоу с идеи найти правильного мужчину, которым Трей, как оказалось, не был, на более сложную задачу – найти правильную жизнь для себя. Шарлотта должна была выйти за рамки романтического идеала, заложенного в ее воспитании; прекрасный принц не решил всех ее проблем. На самом деле он только создал еще больше. Одинокая героиня эволюционировала дальше и хоуксовской женщины, и Бриджит Джонс.

Героини «Секса в большом городе» развивались благодаря женщинам-сценаристам, которые вложили в них свои жизни. Дженни Бикс знала, как писать шутки и увлечь зрителя, но «Секс в большом городе» изменил ее жизнь, позволив быть самой собой. Синди Чупак испытала то же самое. Она писала о том, что важно для нее, и поняла, что это важно и для миллионов других людей. «Эта поддержка работала и для меня, и для зрителей», – говорит Чупак.

Фанаты чувствовали то же самое, когда смотрели сериал. «Что бы ни случалось с этими женщинами – свидание с социопатом, странный секс, разбитое сердце, – они всегда могли подняться и попробовать снова, – позже писал Навин Кумар на сайте Refinery29. – Это очень вдохновляет. После всех этих лет я все еще верю в то, что претенциозная сила шоу поможет мне преодолеть депрессию».

* * *

В середине третьего сезона героинь «Секса в большом городе» поместили на обложку номера Time от 28 августа 2000 года, что случилось впервые за историю кабельных каналов. Четыре актрисы пристально смотрели на читателей: «Кому-то нужен муж? Все больше женщин говорят "нет" браку и выбирают одинокую жизнь» – говорилось в подзаголовке. Затем, конечно же, следовала колкость: «Счастливы ли они?» В номере, наряду с анализом предстоящей президентской гонки между Джорджем У. Бушем и Альбертом Гором, статьей про развитие Кремниевой долины и компании Enron, были представлены четыре интервью с одинокими матерями, которые отказались от брака, воспользовавшись банком спермы. Писатель Уолтер Кирн сетует на придирчивость современных женщин:

«Чего бы ни хотели женщины от мужчин, два правила остаются неизменны:

а) это "что-то" меняется ежегодно, и б) женщины, похоже, никогда это "что-то" не находят. В 1970-е годы они искали чувства. Затем последовала обратная реакция. Идеалом стала сила; затем сила и чувства объединились. И конечно же, готовность взять на себя обязательства – без всякой навязчивости. Не было места для телячьих нежностей. Небольшой успех и власть тоже были желанны, пока мужчина, о котором идет речь, не начинал контролировал ситуацию. Теперь кажется, что им нужна родственная душа, этакий Будда, который великолепен в постели, здоров, богат, одарен чувством юмора и может служить духовным советником. Романтическая натура женщин заключается в том, что они действительно верят в существование таких мужчин».

Эта статья о «Сексе в большом городе» поражает больше всех статей про одиноких женщин: «В первые два сезона "Секс в большом городе" стал иконой поп-культуры за свой честный рассказ про постельную жизнь, дерзкий стеб "Сайнфелда" (пронизанный банальными двойными подтекстами), четверку героинь, но прежде всего за открытие того, что женщина может жить хорошо, не находясь ни на одном из концов поводка», – писал критик Джеймс Поневозик. Он назвал третий сезон шоу «исключительным». «Шоу доказывает способность женщин сильно оскорблять, из-за чего они одновременно стали «злыми кастрирующими хищницами» (USA Today) и мужскими фантазиями». Ответ на издевательский вопрос обложки, похоже, заключается в том, что настоящие одинокие женщины все еще не так счастливы, как они думают, но вымышленные героини – очень даже!

Статья в Time описывала сложности, связанные с созданием сериала и реакцией на «Секс в большом городе». События третьего сезона, в частности, позволили обсудить сложные женские проблемы, долгое время не появлявшиеся на телевидении: например, является ли антифеминистским для женщины выбор быть домохозяйкой, как это делает Шарлотта, выйдя замуж за Трея. «Женское движение отстаивало свободу выбора, – огрызается она. – Если я решаю бросить работу, это мой выбор… За мной право выбора!» В другой сюжетной линии Миранда решает сделать аборт, забеременев от Стива, не из-за финансовой нестабильности, а потому что не уверена, что хочет ребенка. А скандальный роман Кэрри и мистера Бига заставил зрителей спорить, может ли женщина быть более безответственной, чем мужчина.

Сюжетная линия персонажа Шарлотты, которая касалась проблемы выбора, была больше чем просто шуткой. Она могла бы стать еще одним заголовком для Time – фактически, идея женщин-профессионалов, которые отказываются от карьеры, вдохновила многие трендовые статьи в последующие годы. Эта идея совпадает с «феминизмом выбора», термином, введенным автором Линдой Хиршман в книге Get to Work: A Manifesto for Women of the World («Возвращайтесь к работе: манифест для женщин во всем мире») 2006 года. Хиршман подразумевает именно таких женщин, как Шарлотта, то есть тех, кто предпочел быть домохозяйкой.

В то же время термин отсылал к более широкой идее о том, что все, что выбирает женщина, является феминистским. К сожалению, этот свободный подход к феминизму не принимает во внимание то, что сам выбор – это зыбкая почва: он предполагает, что женщина не зависит от сексистских социальных норм, хотя на самом деле женщины тоже могут быть сексистами. И это не относится исключительно к таким ярым антифеминистскам, как Филлис Шлафли, активистка движения за равноправие 1970-х годов.