Книга Верь мне, Есения - Алеся Лис

Хоть я сама ума не приложу, почему мы не вернулись в актовый зал, но делаю моську, что так и было задумано, и топаю в направлении академии. Через несколько минут зубы начинают выстукивать от холода, а я чувствую себя Жанной д'Арк, жертвующей всем ради благородной цели.

Дорога ведет не к главному входу, а к небольшой металлической ажурно выкованной калитке, в которую мы незаметно проскальзываем. Парни тихо препираются, до сих пор не придя к консенсусу, я же настороженно прислушиваюсь к тому, что делается вокруг.

Небольшой сад на заднем дворе академии освещен слишком плохо, и моя интуиция просто вопит, что сейчас произойдет что-то важное и значимое.

Шикаю на разбушевавшихся друзей, которые, опешив, замолкают, и отчетливо различаю шаги.

Не сговариваясь, мы прыгаем за ближайший куст и, тихо прижавшись друг к другу, — ибо куст один, а нас целых трое — навостряем уши.

— Что профессор Эзофилус делал в Ладене? — голос магистра Бертон звучит хрипло и взволнованно.

Парочка преподавателей выныривает из темноты и становится как раз напротив нашего убежища.

— Да кто ж его разберет, Аби? — второй голос вне всяких сомнений принадлежит профессору Шарлье, преподавателю прорицания. — Только подозрительно все это. Разбойники просто так не нападают на ректоров магических академий. И та шушваль, которую задержали, ручаюсь совершенно ни при чем. Копать нужно глубже.

— А что сказали власти Алигии? Они занимаются этим делом? — настойчиво допытывается преподавательница алхимии

— Насколько мне известно, сам король Дориан взял под личный контроль случай с мастером, — отвечает мужчина. — И поместил его в лучшую королевскую лечебницу, где за него взялись светила современной медицины. Но пока профессор так и не пришел в себя.

На минуту между собеседниками воцаряется напряженное молчание, в то время как мы обмениваемся недоуменными взглядами.

Это что получается? Ректор академии, ни с того, ни с сего, отправился в соседнюю страну, где на него совершили покушение преступники.

— Не нравится мне все это, Жан. После сегодняшнего случая министерской проверки нам не миновать, и у меня плохое предчувствие, — наконец, выдает магистр Бертон. — Теперь у них будет повод вовлечь академию в свои политические игры. Без Эзофиуса мы беззащитны. А что там говорят твои карты?

— Не хочу тебя пугать, Аби, — мрачно вздыхает профессор Шарлье. — Но это начало конца…

Глава 41

Эти слова продолжают звучать в моей голове даже после того, как двое преподавателей уходят. То, с какой обреченностью сказал их профессор Шарлье, вызывает толпы мурашек, бегущих по коже. Отчего-то я ни капли не сомневаюсь в его пророчестве.

— Ты знал? — шепот блондина, прижавшегося ко мне с правой стороны, звучит слегка пугающе в тишине сада.

— Нет, но предполагал, что они такое могут постараться провернуть, — точно таким же шепотом отвечает Кейн, оккупировавший левую сторону.

— Кейн? — чуть громче восклицает Джер. — Но ведь мы могли…

Фразу блондин так и успевает договорить, прерванный многозначительным покашливанием друга. А жаль… Так любопытно было послушать, что они могли.

— Против карантов только ополчение в силах выступить. Мы, к сожалению, пока учимся, и не можем ничего, — помедлив, отвечает друг.

Но что-то такое в его словах, его тоне меня настораживает и еще больше разжигает любопытство. Каранты… каранты… Таким странным словом Ашкай назвал тех, кто меня украл. Тогда это вызвало недоумение и удивление.

Теперь я уже знаю, что каранты ранее были добровольческими отрядами, которые несколько лет назад выступили против действующей власти, свергли короля и возвели на трон Гейелорда Инесента. Сейчас они являются частично городской стражей, а частично армией королевства. Но отдельные, особо верные Гейелорду отряды получили статус гвардии, и каранты теперь стали не отщепенцами, а одноименными элитными войсками.

— Думаю, нам уже время идти домой, — делает вывод Кейн. — Только преподавателям покажемся, что живы-здоровы.

Я сразу же понимаю, что парень весьма настойчиво переводит стрелки, прекращая неугодный разговор, но не возмущаюсь и не выпытываю дальше — все равно не расколется. Сама, если нужно, найду истину. То, что я постоянно подкалываю блондина его возможным королевским происхождением — шутка, не более. Но вдруг я действительно права? Слишком много событий происходит не только вокруг меня, а привычка парней появиться в нужном месте и в нужное время весьма подозрительна, как и их глубокие познания в тех сферах, которые студентам, как правило, не интересны, разве, что Талботу. Но и он под подозрением…

Демонстративно прикрываю рот ладонью и широко зеваю.

— Да, ты прав. Я устала, как собака. Сейчас бы в постель и проспать трое суток, — делаю вид, что разговор прошел мимо меня, и я даже не обратила внимания на острые углы в теме. — Да и Лали беспокоится обо мне, уверенна.

Встречают нас однокурсники и преподаватели облегченными вздохами и беспокойными расспросами. Парни тут же отходят к мастеру Расселу и магистру Бертон, дабы подробно отчитаться в том, что с нами произошло, предварительно сдав меня на руки бригаде целителей. Спасатели примчались на территорию студгородка, как только стало известно о случившемся, и теперь усиленно помогают всем, кто в этом нуждается. Некоторых, особо пострадавших, даже забрали кареты скорой помощи.

Мне с травмами повезло, вернее с их отсутствием. От синяков и всевозможных царапин прописывают мазь, и настойку, дабы восстановить воспаленные связки — мой голос из-за удушья и вправду кажется немного хрипловатым. Да и отпускают восвояси.

После тщательного осмотра лекарями я тут же попадаю в крепкие объятья Лали, которая и вправду очень переживала. Сама соседка отделалась легким испугом и парочкой незначительных ссадин. Ирнест оказался воистину настоящим умничкой и быстро переправил свою партнершу по танцам в безопасное место. Так что Юлалия оказалась одна из первых эвакуирующихся, хотя и рьяно сопротивлялась самоуправству своего кавалера, отказываясь покидать зал без меня. Да кто там ее слушал…

Домой мы попадаем уже под утро, когда небо на горизонте начинает сереть, а холод на улице становится просто невыносимым — не помогают даже казенные одеяла, выделенные спасателями для пострадавших — и сразу же заваливаемся спать.

Почти всю субботу и воскресенье и я, и Юлалилия проводим в постели, отсыпаясь и заедая стресс вкусняшками. Мне, правда приходится еще на работу пару раз сбегать, но это пустяки. К тому же Кейн и Джер с чего-то взялись вдвоем меня сопровождать в лавку мастера Льюина, не объяснив толком своего странного решения, но это все мелочи. Главное, что в схватке с нежитью никто смертельно не пострадал, а комиссия, присланная из управления уже вовсю начала разбираться в произошедшем.

За выходные, честно говоря, я даже немного успокаиваюсь, понадеявшись, что слова, услышанные в саду не столь страшны, как показалось. Преподаватели ведь тоже люди и могут ошибаться… Но понедельник встречает меня шокирующей новостью.