Книга Цена свободы - Сергей Семенов

– Где мы? – тихо спросил мужчина.

– Это ты нам скажи, – угрюмо отозвался парень.

– Что это? – вдруг подскочил Валерыч, словно и не валялся минуту назад без сознания. Его резко повело, и мужчина сел на лавку, держась рукой за стальную стенку. Посмотрел в переднюю бойницу, и глаза его вдруг расширились.

– Вы куда меня привезли? – заорал извозчик. – Жить, что ли, надоело? Это же Смидович!

Мужчина подскочил к Бате, дернул его так, что бригадир чуть не повалился на пол.

– Смидович! – повторил Валерыч. – Сейчас подохнем тут все!

И Михей вновь отчетливо услышал звук, что преследовал их несколько минут назад. Он будто стал ближе и громче. Странный шум догонял и окружал их, и от него веяло жутью.

– Эй, ты чего? – пробормотал Батя, но Валерыч его не слушал.

– На газ дави! – крикнул он. – Все сейчас тут поляжем! Дебилы, вашу мать! Говорил же…

Дрезина неслась сквозь ночь, разрывая мрак лучом фонаря, раздирая колесами паутину. Лязгало что-то под днищем, смыкалась за ними темнота, в которой Михей представлял преследующую их смерть в образе жутких пауков невиданных размеров. В отсвете фонаря лица друзей казались мертвенно-бледными, словно в дрезине ехали уже не живые люди, а покойники. Валерыч сгреб свой автомат, лязгнул затвор. Глаза водителя испуганно уставились на Михея.

– Молись! – дрогнувшим голосом сказал мужчина. – Живыми выберемся – чудо будет.

Вдруг что-то сильно грохнуло в стальную стену повозки – дрезина качнулась и слегка приподнялась, накренившись, но потом снова встала на рельсы. Надсадно застучали колеса. Парень глянул в бойницу и увидел, как паутина впереди пошла волнами, словно под ней передвигалось нечто живое.

– Там! – крикнул Михей. Валерыч оказался расторопнее – рванул к бойнице, вскидывая автомат. Хрястнула очередь, пули вспороли белесое полотно, сотканное неведомым существом. До слуха парня долетел странный утробный звук.

– Говорил же, мать вашу! – дрожащим голосом бубнил извозчик, глядя в бойницу. – Говорил же баранам!

– Вот это махина! – крикнул Батя, указывая вперед. Теперь и Михей разглядел это. Натянутый тент паутины волновался, потрескивал. В одном месте наметилась брешь, и Михей отчетливо увидел, как под белым покрывалом мелькнула суставчатая нога. Парня окатило страхом. А потом словно сама земля вздыбилась, и паутина приняла с треском рваться. Через белые волокна продиралась громадная клешня. Клац-клац – и брешь увеличилась, а в разрыв глянул огроменный белый глаз.

Секунды обернулись вечностью. Михей потерял дар речи. Стоял, будто прикованный, не смея шевельнуться. Огромная лапища грабастала паутину, полосуя ее, пробивая выход хозяину. Сильно заскребло под днищем, мелькнул сбоку неясный силуэт. А потом мощный удар качнул дрезину, бросая друзей на стены и на пол.

Все произошло в мгновение ока. Извозчика швырнуло в сторону выхода, и мужчина плечом выбил запор. Дверь на ходу распахнулась, и Валерыч вывалился в ночь. Ванька тут же метнулся на помощь. Водитель успел ухватиться за край стенки, и теперь дрезина волочила его по путям. Портной схватил мужчину за руку, попытался подтянуть.

Но не успел.

Огромная суставчатая лапа восстала из паутины, цепляя когтями Валерыча. Мужчина истошно завизжал, увлекаемый под белый ковер. Ванька не удержался и вывалился следом за извозчиком прямо на пути. Парень еще успел вскочить на ноги, провожая затравленным взглядом дрезину. А в следующую секунду мощный удар сбил его с ног и швырнул на белое покрывало. Паутина мягко спружинила, и Портной точно провалился в перину. И тут же громадные жвалы рассекли выпряденную ткань и сомкнулись на теле товарища.

Крик боли и ужаса взвился в ночное небо и резко оборвался. По белесому морю пробежала тревожная волна – и все.

– Ванька! – заорал Михей, но было поздно. Страшный город в один миг забрал товарища, не оставив ни малейшего шанса на спасение. Дрезина рвалась вперед, с треском разрывая паутину, кромсая тысячи нитей, сотканных кошмарными обитателями Смидовича. Стальная дверь раскачивалась и хлопала на ходу. Парни прижались к стене, а повозка мчалась, кромсая тьму дрожащим светом фонаря.

– Держись! – крикнул Мишка Лехе. – Лишь бы с рельсов не слететь!

Грохот металла заглушал голос парня. Казалось, ничего не существовало, кроме безумной тряски, стука колес и животного страха. Батя сидел спиной к друзьям, ведя дрезину сквозь ночь – навстречу спасению. Каждая минута казалась Михею вечностью. Они с Лехой сидели, тесно прижавшись к стенке и ожидая конца – хорошего или плохого. Но неведомые чудища больше не стучали в стены, не пытались на ходу влезть внутрь повозки. Смерть, проглотив две жизни, словно насытилась и немного отвлеклась. Парню показалось, что дрезина пошла ровнее. Неужели прорвались?

– Слава! – крикнул Михей в спину бригадиру. Тот вздрогнул, но не повернулся, не смея отрывать взгляд от дороги. Слишком многое в страшной гонке зависело сейчас от водителя.

– Кажись, вырвались! – донеслось наконец спереди.

Михей осторожно привстал, чувствуя дрожь в ногах, и глянул в смотровую бойницу рулевого. В свете фонаря впереди поблескивали рельсы – чистые, без паутины. Смидович остался позади, забрав двоих спутников. На глаза рвались слезы.

– У меня чуть волосы на жопе не поседели, – выдохнул Батя, не поворачивая головы. – Все целы?

Бригадир еще ничего не знал. Он спасал жизни друзей, не ведая, что их стало меньше.

– Нет, – горько выплюнул парень. – Ванька… там. Остался. И Валерыч.

Батя вздрогнул и обернулся. Заглянула сверху в бойницу луна, ощупала лучом нутро дрезины, и бригадир увидел, как мало людей осталось внутри железной повозки. Смерть в одно мгновение ополовинила отряд, забрав друга и нового знакомого. Слова застыли на губах.

Говорить было нечего.

Мерно считали стыки рельсов колеса – дрезина сбавляла ход. На Михея навалилась нервная слабость – руки и ноги сделались ватными.

– Дверь надо закрыть! – Леха осторожно подхватил на размахе полотно и вогнал запор в паз. Город теней остался позади. Вот только что смерть стучалась в стенку повозки, дышала им в затылок. И вдруг успокоилась и отстала, забрав страшную дань. Впереди стелилась стылая ночь, обласканная лунным светом, укрытая тишиной. Михей не заметил, как Батя остановил дрезину. Бригадир вылез из-за руля. Он смотрел на друзей, сидевших на полу, и не находил слов.

С минуту молчали. Наконец Батя первым нарушил безмолвие.

– Как? – упало единственное слово-вопрос.

– Валерыча спасал, – тихо отозвался Михей.

– А вы чего же?

– Не успели…

В ответ Вячеслав только шумно выдохнул. Слова давались с трудом, будто продирались через невидимую преграду.

– Как сами? – осведомился он. – Целы?

– Терпимо, – сказал Леха. – Отдохнуть бы только. Из меня будто все силы выжали.