Книга Мой плохой босс - Джина Шэй

Держу пари — явись по нашу душу налоговая с проверкой, компьютер у меня загадочным образом бы “ожил”. И настройка бы получила “+1000” к ускорению.

Но… Налоговой нет…

— Отчет о движениях средств, за апрель и май, сегодня, — с садистским удовольствием напоминает мне Верещагин, — вышел из строя компьютер — составляй вручную. Отчет внутренний, мне и так сойдет. Раз уж нормальный вы мне предоставить не можете.

Вручную! Это же чертов ад — обработать все бумажные проводки за полтора месяца и составить по ним отчет.

— Какие-то проблемы, Ирочка? — приторно улыбается Антон. — Не справитесь? Вы точно соответствуете занимаемой должности?

Мне отчаянно хочется послать субординацию куда-нибудь в пешее эротическое и обложить эту сволочь каким-нибудь очень изощренным и исключительно-матерным эпитетом.

— Нет. Никаких проблем, — холодно выдыхаю я и растираю виски пальцами. Уже сейчас они гудят, будто в моей голове три тысячи ос сражаются за место под солнцем.

Это будет очень (очень!) долгий рабочий день…

_________________________________________

*Флагелляция — искусство Тематической порки, если что!) То самое, когда боль — ради возбуждения. В обе стороны.

Глава 18. Антон

— И сколько же времени вы дадите мне на выполнение вашего поручения, Антон Викторович?

Еще никогда в жизни я никого так не ненавидел, как Ирину сейчас. Она бесит меня всем. И своими зелеными льдинками глаз, и скрещенными на груди руками, и сухо поджатыми губами.

Ей будто бы все равно. Будто бы я не загнал её в угол, будто для неё абсолютно не унизительно потратить несколько часов на ту её работу, на которую в нормальных условиях она потратила бы минуты три.

Сколько времени я ей дам? Обработка проводок за полтора месяца? Вручную? В разной степени это могло занять разное количество времени. Все зависело от квалификации главного бухгалтера. Ирина же позиционирует себя как высококлассного специалиста. Ну вот пусть и отвечает за все свои понты.

— В три отчет должен быть у меня.

— Отлично. — Ирина улыбается мне улыбкой голодного до крови маньяка-убийцы. — Увидимся в три часа, Антон Викторович.

Увидимся?

Я не успеваю спросить её, какого хрена это все значит. После этого заявления она, не дожидаясь моего ответа, разворачивается и выходит из своего кабинета.

Ну, охренеть какая красота.

Может, она рассчитывает, что зайдет в систему через комп другого бухгалтера?

Ну что ж, будет сюрприз, потому что каждой из четырех куриц, что находятся в прямом подчинении у Ирины, объяснено популярно, что та, которая пойдет против меня и поможет Хмельницкой — вылетит из фирмы, уволенная по статье. А если я не узнаю, кто помог — вылетят все четверо.

Так что… У Хмельницкой нет выбора.

Впрочем, мне нет дела, сколько Ирина потратит времени на беготню до того, как поймет, что никаких обходных маневров в её положении нет. Все равно она вернется и займется этой нудной работой. И должна будет сдать её к трем. А я потом разнесу её отчет, потому что в то, что не обработано программой, все равно просачиваются мелкие огрехи. Даже супер-специалист не может работать как компьютер.

Все это знают, но самолюбие Хмельницкой это вряд ли захочет признать.

Почти предвкушаю эту мелкую победу над ней. Жаль, что этого будет мало, и ненависть моя останется голодной, но у меня и две недели впереди. Я еще успею растереть эту стерву в порошок. По всем фронтам.

И что самое бесценное — ничего сверхъественного в моих распоряжениях нет. Внутренний аудит — обычное явление для фирм, из которых увольняется главный бухгалтер, а составленный вручную отчет для рабочих нужд — тоже не такая уж проблема. В конце концов, у нас тут не офис компании «Гугл», мы можем и «по-простому».

Нет, конечно, генеральный директор редко занимается аудитом самостоятельно, но, в конце концов, я прекрасно знаю, что наш штатный аудитор лажает. А я — я нет. Если бы я лажал — то своей фирмы, пусть и открытой в партнерстве на троих, у меня бы не было. В партнерстве не было ничего плохого, в конце концов. Так было проще давить мелких частных конкурентов, а на аудиторском рынке сейчас было не продохнуть. Поэтому — да, давить приходилось. И пространство за спиной было необходимо.

Чем я злее — тем больше недочетов в составленной документации я нахожу. Вот и сейчас, розовый маркер пляшет по столбикам таблиц, выделяя косяки, утекающие копейки, странные списания по амортизационному износу и так далее.

На самом деле — мой диагноз меня не утешает. Ирина действительно делает свою работу так, что комар носа не подточит. Те косяки, что я нахожу сейчас — не её. Нашего предыдущего главного бухгалтера. Надо будет сделать глубокий аудит за тот период. И уволить нашего штатного аудитора, который если чем и делает проверку, то точно не мозгами.

А заглянешь в отчетность Ирины — и вот прям сразу чувствуется разница с документами за период «до Хмельницкой».

И меня бесит. Бесит, что так вышло, что смешалось личное и рабочее, что все больше доказательств в пользу того, что с Хмельницкой я сцепился совершенно зря, и что найти вот такого главного бухгалтера мне будет действительно не просто. Уж я-то знаю, я с ними семь лет работаю.

На самом деле, все сильнее во мне обостряется бизнесмен, который намекает, что нужно как-то утихомириться и попробовать исправить эту ситуацию по хорошему. С цветами там к ней прийти, извиниться за ту выходку в ресторане, свалить все на пьяную дурь. Пообещать премию, если она останется. Большую премию. С повышением всего оклада, скажем, раза в полтора. Лишь бы осталась…

Вот только ни за какие деньги я сейчас этого не сделаю.

Она не возвращается. Вот не возвращается и все. И после первого часа её отсутствия — становится очевидно, что я ожидаю её совершенно зря. Интересно, на что она рассчитывает? Что нарисует отчет за полчаса? Ну, что ж, тогда на выходе с моей фирмы она получит самые поганые рекомендации, на которые у меня хватит фантазии.

Интересно, что она там делает? Может, решила поплакаться Смалькову о своей несчастной судьбе и боссе, который не дает нормально работать? Ну-ну. Если так — то я, значит, уже взял и выиграл. Ведь получается — она не может выполнить рабочую задачу.

Да-да, я знаю, что задача и сложная, и неприятная, и нудная, но работа — она и в заднице крокодила работа, и её надо делать. В конце концов, пункт первый моего офисного диктата: «Начальник всегда прав». Второй — думаю, и сами понимаете какой.

К концу второго — я уже дышать не могу от ярости. Какого хрена она себе позволяет игнорировать мои прямые распоряжения? Совсем уже заигралась в эту свою Госпожу?

Ох, зря я об этом вспомнил, на самом деле.

Мне и так хватает… напоминаний о вчерашнем — почти всякое движение отдается болью, и сидеть у меня получается только чуть ли не затая дыхание.