Книга Сахарная кукла - Соро Кет

– О-о! – прошептала я, вспомнив вопли из ее спальни. – Не пересказывай, не трудись. Я сама все слышала. Как ты ее умоляешь, как ползаешь… Знаешь что? Почему бы тебе не плеснуть ей в баночку, раз она тебе так противна? – я пару раз передернула кулаком у паха и с ненавистью уставилась на него.

– Потому, что я сделал вазектомию, – он выпрямился, как гризли, заслонив собой белый свет и навис надо мной. – Если я дам ей баночку, она отнесет ее на анализ, вот почему!.. И, раз уж мы об этом заговорили, не вздумай мне свою доченьку притащить, понятно? Я не кретин, как Маркус! Я чужих выродков тут растить не стану!

Мне стало не по себе. Вчера мне казалось, что после секса, все будет хорошо. Очень хорошо… Как я ошиблась.

– Что ты несешь?

– Ты с Ральфом тоже встречаешься? – спросил Филипп, все еще сидя на корточках и тщательно промокая пол.

– Нет! – воскликнула я, убедившись, что в холле никого нет. И ошарашенно подумала: тоже? Тоже?!

От ревности стало дурно и осознав, что он сейчас должен чувствовать, я присела на корточки, рядом с Филиппом. Коснулась его плеча. Филипп с отвращением отшатнулся.

– Не прикасайся ко мне, маленькая шлюха.

Он встал и бросил осколки в мусорное ведро.

Я онемела, присев на пол.

Кожа Филиппа казалась серой, рот сжался. Выражение счастья безвозвратно ушло.

– Только не рассказывай мне дерьмо, что ты с ним не разговариваешь. Я видел вас вместе еще тогда, когда ты не умела так притворяться.

Я поднялась:

– Мне пора.

– Да что ты? Пора!.. Ты с ним тоже не предохраняешься, тварь безмозглая?

Я онемела, мне было стыдно. И за Филиппа, и за себя. За то, хотела взрослого и опытного, а получила ту же истерику, что закатил Антон.

– Роди мне девочку! Сука, ты!..

И в этот миг, – пронзительно-долгий миг, – когда его глаза подернулись сверкающей пленкой, я поняла, что взрослых не существует. У тех, кто старше чуть больше опыта, но стоит им столкнуться с чем-нибудь необычным, они реагируют точно так же, как дети. Скрывают страх под маской беспричинного гнева.

Boys will be boys…

Я прокашлялась.

Не обиделась ни на шлюху, ни на безмозглую тварь. Я сама была в шоке: и что теперь? Он убежит и скинет мне сообщение, чтобы я не смела ему писать? Или выстоит? Забьет мне расставание в сердце, как осиновый кол?

– Роди мою девочку! – протянул Филипп, чуть откинув голову и глядя на меня сверху вниз. – Я лично, всегда считал, что нам в кровь пора добавить пару оттенков черного.

– Речь не о Ральфе, утихомирься, – устало, словно ребенку, сказала я.

Филипп надулся.

– О ком тогда?! Мне лично, даже в теории, нужен сын. И ты это знаешь.

– Мой папа был проще.

– Кто?

– Папа. Эти слова когда-то сказал ей он, умоляя Джесс не делать аборт.

– И ты их слышала, – осклабился он.

– Много раз, – я скрестила руки на животе. – Она повторяла их всякий раз, когда швыряла в него диванные подушки и вазочки… Послушай, Филипп. Со мной уже расставались. Хочешь сказать мне, что Это снова было в последний раз, то так и скажи. Если мне захочется истерик на ровном месте, я найду себе парня своего возраста.

Филиппа тряхнуло. Сильно. Я даже сделала шаг назад, опасаясь, что огребу, как Джесс.

– Если мне захочется проститутку, я честно, без риска сниму ее, – прошипел он чуть слышно. – Ты, может, думаешь, возраст – это всего лишь возраст, но тюрьма, мать твою – это не просто комната.

– Будь у меня любовник, зачем мне понадобился бы ты? А если у меня есть ты, на кой мне кто-то помимо?

– Ммм… Дай подумать? Для разнообразия? Ты даже в детстве не могла между нами выбрать!

– Речь не о Ральфе! – сказала я. – Речь о моем отце.

– Ты собираешься рожать от отца?

– Филипп! – меня передернуло. – Во-первых, ты повторяешься. А во-вторых, если ты прекратишь ехидничать, я объясню тебе. Если нет, то иди ты к черту, а я поеду к Лизель.

– Я с тобой, – он сверкнул глазами. – Поеду к ней и послушаю, что за новый план.

Я рассмеялась.

– Ты ее прямо демонизируешь…

– С чего вдруг?.. Разве это она трясет за яйца моего дядю, при виде которого трясемся все мы? Обычная женщина. Просто в нее постоянно влюбляются богатые мужики, но это все из-за ее шарма. Никаких стратегий у нее нет.

Я развернулась, чтобы уйти и он сдался. Филипп не выносил секретов. Незнание ослабляло его, словно криптонит.

– Все, стой. Я слушаю, – он вскинул ладони. – Объясни мне.

– Джессика родила только потому, что надеялась, он будет плясать по ее указке. Но он был заводчиком доберманов и привык, чтобы подчинялись ему. И был такой момент, что он был готов признать меня и послать ее… Лизель и Маркус отговорили его. Они убедили его, что всем будет лучше, если я так и останусь дочерью Маркуса. Джесс повредилась крышей и увезла меня… Сказала, что не позволит нам видеться. Что если она его не получит, он не получит меня. И Маркус с Лизель вновь ее поддержали…

– Вот, значит, почему он уехал, – задумчиво протянул Филипп.

Я шмыгнула носом, пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха, но пазухи были словно воском залиты. Филипп стоял очень тихо, но я не могла заставить себя взглянуть на него. Словно время поворотилось вспять. Словно я вновь сидела, вцепившись в старый ошейник.

– Она течет чердаком, Филипп. Она много пьет, она принимает хрен знает что, потому что блюет таблетками… Ожидание сводит ее с ума еще больше. Ты слышал, как она верещала, когда я переехала к Маркусу… Ей постоянно кажется, что мы с папой видимся, за ее спиной.

– Неужели, он никогда не пытался…

Я, наконец, разрыдалась и сразу стало легче дышать.

– Нет! Никогда! Ни разу!.. И меня это тоже сводит с ума. Потому что в глубине души, я тоже все еще верю, что он появится.

– Тише, – Филипп обнял мою голову и привлек к себе на плечо. – Тише, – повторил он, целуя меня в висок. В маленький круглый шрам, оставленный птичьим клювом. – Ви, черт, прости меня!.. Я не думал!.. Я был уверен, она говорит о Ральфе.

– Никто в этом доме не говорит о нем больше, чем ты! – крикнула я в запале. – Мне было четыре года, я думала, он – из мультика! Но тебе-то он чем так важен, что даже на расстоянии, ты все еще пытаешься состязаться с ним?!

Филипп посмотрел на меня, потом скривил рот.

– Кто он?! Не будь тупицей. Всмотрись в него. Попроси у бабули «Форбс» и вглядись. Его нос, его подбородок, скулы… Его долбаные глаза! Никого не напоминает?