Книга Охота на миллиардера - Надежда Мельникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Съем что-нибудь вкусненькое, здесь наверняка забит холодильник, и лягу спать. А утром придумаю, как быстрее добраться домой. Когда мне еще удастся провести ночь в домике олигарха? В моем распоряжении целая вилла, можно бегать голышом, валяться в ванной и есть красную рыбу, закусывая икрой.
Решительно захожу в гостевую спальню, примыкающую к ванной, и, распахнув дверь, в шоке замираю. У бревенчатой стены на широкой кровати с массивной спинкой и толстыми резными деревянными ножками я обнаруживаю Полянского. Он полулежит на горностаевом, вышитом золотом покрывале, что-то внимательно изучая в своем серебристом MacBook Pro. Уверена, где-то здесь есть еще одна огромная ванная с джакузи и золотым унитазом в центре. Мокрый после душа и обёрнутый, как и я, полотенцем, он сладко зевает, потягиваясь. Ну здравствуйте, приехали. Разве он не должен властно покидать дом, досрочно скрываясь от случайной половой связи? Неужто он планирует спать со мной в одной постели? Ну все, теперь в лесу сдохнет что-то крупногабаритное, а цены на нефть упадут до критической отметки.
А что делать мне? Я должна уйти в другую спальню, чтобы не расстроить барина? Или остаться и изобразить весёлую барышню, желающую развлечь его грязными танцами? Как же сложно с этими олигархами. Вот, например, дальнобойщики — они же всему подряд радуются. Улыбаются и говорят, что думают, засыпают комплиментами. У этого все иначе. О чём он думает, по лицу понять невозможно. Его красивая физиономия всегда одинаковая: хмурая и высокомерная.
— Ты что там застряла, ночная бабочка? Я уж думал уснула лицом в воду от переизбытка впечатлений. Хотел спасать, кинуть круг с уточкой.
— Вы сама галантность, господин Полянский, — кривлюсь в презрительной усмешке, небрежно скрещивая руки на груди.
— А может я соскучился, — не отрываясь от экрана компьютера.
— Вот уж вряд ли. Я не верю в барабашек, не верю в телепатию, не верю шаманам, не верю в инопланетян, не верю в карты, в гадания, в снежного человека. Ах, да, еще я не верю в то, что у Руслана Владимировича Полянского есть хоть какие-то чувства.
— Вечно ты думаешь обо мне хуже, чем я есть на самом деле, — хмурится, поднимает голову и мрачным, пронзительным взором сканирует меня.
— Отлично, убеди меня, олигарх, что я не права.
— Делать больше нечего, — возвращается к экрану, набирая что-то на клавиатуре.
— Когда у тебя, олигарх, в последний раз были серьезные отношения с одной-единственной представительницей женского пола? В школе?
Задумывается, вспоминая.
— В детском саду, в старшей группе мне нравилась девочка, которая занималась гимнастикой с двух лет. Ох и гибкая же она была, — ухмыляется, всё это доставляет ему удовольствие.
Развожу руками и пожимаю плечами, затем поправляю полотенце, завязывая узел потуже. А я еще переживала, что этот гад уехал.
— У меня к тебе дело государственной важности, — еще один зевок.
— Это еще что значит?
— Кормить меня надо, блудница, прислуги-то здесь нет, холодильник битком.
— Еда? Руслан Владимирович, да ты же раз десять у Акиншиных поужинал.
— Я потратил энергию, — смотрит, очень нехорошо улыбаясь и всем своим видом давая понять, что снова поимел меня.
— Ладно, пошла искать еду, — почему-то слушаюсь.
Он возвращается к работе.
— И побыстрее, несносная женщина. Надо же, еще смеет спорить со мной.
Накормить Полянского задача непосильная, почти такая же, как завести с ним серьёзные, моногамные отношения. Но мне удаётся. Он сыт и довольно поглаживает свой твердый, как камень живот, а я невольно улыбаюсь. Почему-то приятно от того, что ему нравится наспех пожаренное мной мясо и салат, порезанный из всех, найденных в холодильнике овощей.
Неоднократно замечаю, что он подолгу смотрит на меня с неутолимым желанием, даже дыхание перехватывает. В такие мгновенья я волнуюсь и чувствую себя очень неуютно. Не скажу, что мне не нравится его внимание, просто это странно контрастирует с нашими предыдущими отношениями.
Около полуночи у олигарха звонит телефон. Он спокойно поднимает трубку и даже не пытается скрыть, кто конкретно ему звонит. Хотя, что ему скрывать? У нас же с ним нет отношений.
— Да, Дарья, — пауза, — нет, я буду в «Гуте» ночевать. Тебя отвезли? Хорошо.
Дальше она о чем-то спрашивает. Олигарх даже бровью не ведет. Вот бестия! Вместо этого он улыбается, будто речь идет о котировках валют.
— Я буду занят до утра.
Очевидно же, что в «Гуте» он с другой женщиной. Но олигарху плевать, что подумают окружающие, на реакцию Дарьи, как и на мою реакцию на Дарью.
Почему-то мне не нравится, что Полянский сообщает одной женщине, с которой спит регулярно, что сегодня планирует спать с другой. Пусть и не прямо, но понятно ведь и без слов. Мне кажется, что ни одна, ни вторая женщины для него не имеют особого значения. И если какая-то выскажет недовольство, тут же будет отправлена в отставку. А может, я все это придумываю и так мне намного легче. Ведь Дарья с ним постоянно, чем-то ему нравится. Вдруг она и есть — та самая! Не думаю, что Дарья любит его. Судя по ее равнодушной реакции на меня, для нее главное, чтобы не отжали ее теплое местечко возле Полянского. Хотя, возможно, я только хочу видеть Дарью такой меркантильной, а на самом деле у нее есть чувства к нему, просто она их умело скрывает. В любом случае, завтра мы разъедемся по домам, и Полянский забудет, как меня звали.
А еще Полянскому абсолютно фиолетово на чувства Виктора. Виктор его подчиненный. И большой босс спокойно дерет его девушку, которая настолько запуталась в своих ощущениях, что уже не понимает, что хорошо, а что плохо. Олигарх подобрал Виктору новую женщину. Подобная рокировка выгодна для бизнеса, а значит, можно идти по трупам. А может быть Руслан Владимирович просто не желает видеть рядом со мной другого мужчину и придумал всю эту выгодную бизнес-акцию? Смеюсь собственной догадке. Никогда в жизни не поверю в ревность Полянского.
Все это настолько противоречит моим представлениям о нормальных отношениях, что я отворачиваюсь и ухожу на кухню. Несмотря на моё недоумение и кашу в голове, параллельно я наслаждаюсь тем, как красиво вокруг. Такой шикарный интерьер я видела только в сериалах.