Книга Ребенок для магиссы - Оксана Гринберга

Счастливые родители даже дали мальчику имя Эйнрих - в честь... гм... моего мужа, выбрав созвучное с «Эйнаром», и мне это почему-то польстило.　

Но мои в высшей степени приятные мысли и ощущения - я подержала младенца на руках! - прервал Марцель, вышедший мне навстречу. Уверена, это был он, кто же еще, с такой-то ухоженной бородой!..　

Как и Эйнар, вынырнул откуда-то из бокового коридора и застыл, сложив руки на груди, дожидаясь, когда я приближусь.　

На нем была черная мантия выпускника столичной Академии Магии с двумя алыми звездами на груди. Такую выдавали всем адептам на первом курсе, и мы надевали ее на торжественные линейки в течение всех лет учебы. Но, похоже, Марцель продолжил носить парадную форму и после окончания Академии и делал это давно и старательно, потому что ткань местами затерлась.　

Этот факт меня порядком удивил. Моя мантия осталась где-то в столичном доме, пылилась в коробках со старыми вещами, и мне никогда не приходило в голову носить ее в повседневной жизни.　

Но, быть может, маг решил, что таким образом она подчеркивала его столичный статус, придавая ему больше веса в глазах горцев? Вдобавок к этому статусу прилагались слащавая улыбка, маслянистый взгляд черных глаз и ухоженная рыжеватая бородка - правда, на этот раз без бусинок и довольно редкая, несмотря на все усилия ее украсить.　

Впрочем, если Марцель и хотел произвести впечатление на местный люд, то ошибся в манере своего поведения. Горцы его сторонились, девушки насмехались, и даже у меня его внешний вид вызвал искреннее недоумение.　

- Как же приятно наконец-то здесь встретить кого-то из своих! - произнес Марцель с придыханием, но уже после того, как поклонился «новой хозяйке Твердыни».　

На это я пожала плечами, потому что своим я его не считала. Он не был из моего Ордена, а две недели в лесу с Эйнаром МакГорном провели черту между мной и моей прежней жизнью.　

- Вы ведь из столицы, не так ли, леди МакГорн? - продолжил Марцель, когда я поблагодарила его за вежливые слова. - Думаю, из Ирдель...　

Я вновь пожала плечами. Что тут думать, если Эйнар МакГорн громогласно объявил об этом в Обеденном Зале и Марцель тоже там присутствовал?　

- С чего это вы так решили? - спросила я любезно, подавив смешок.　

Мне было интересно, к чему он клонит.　

- У вас слишком сильный магический дар, леди МакГорн! Я его прекрасно чувствую, - улыбнулся Марцель. - О нет, не считайте, что я пытаюсь вам польстить... Хотя льстить такой красавице было бы в высшей степени приятно! - и маг пробежался глазами по обтягивающему мою фигуру платью, задержавшись на груди.　

На это я мысленно поморщилась. Не хватало еще, чтобы он и ко мне начал приставать - тогда сковородкой по голове покажется ему приятной мелочью!..　

Наконец, перестав меня разглядывать, Марцель пару раз моргнул, словно пытался поймать утерянную мысль.　

- Ваш Дар настолько яркий, - продолжил он, - что его сложно не заметить. Уверен, Ирдель не прошла бы мимо подобного!　

Кстати, в его словах была доля правды. Как и в Дарден, в Ирдель брали только сильнейших магов. Марцель таким не являлся, но его Дара вполне хватало, чтобы закончить Академию и получить хорошее место. Интересно, какое?　

- Расскажите мне о себе, Марцель! - попросила я, после того как поток льстивых речей сошел на нет и мы отправились по коридору по направлению к Мужскому Крылу. Оказалось, столичный маг тоже шел в библиотеку, поэтому вызвался меня проводить, и я отпустила служанку. - Мне можно вас так называть?　

- О да, леди МакГорн! Я буду только польщен...　

- Тогда и вы зовите меня Элиз, - позволила ему. - Так где же вы нашли себе применение по окончании Академии?　

Он склонил голову.　

- Я получил должность в Отделе Исследований столичной Магической Гильдии, - произнес Марцель важным тоном. - Именно исследования и привели меня на Запад. В Твердыне я изучаю записи и документы, которые оставил после себя Торквуд МакГорн.　

- Даже так? - удивилась я, не представляя, что именно в записях отца Эйнара могло заинтересовать столичный Отдел Исследований. - Что же в них такое, что представляет ценность для вашего Отдела?　

- Покойный МакГорн заинтересовался Черной Лихорадкой куда раньше, чем ею заинтересовались остальные, - вновь улыбнулся Марцель. - Он успел собрать неплохую коллекцию книг, посвященных различным болезням. Но куда больший интерес для нас представляют его записи и свидетельства людей, побывавших в Эспаде до того, как его полностью закрыли от остального мира.　

- Значит, все-таки Черная Лихорадка! - пробормотала я.　

Люди, ее изучавшие, преследовали меня всю мою жизнь. Началось все с дяди, собиравшего похожие свидетельства. Затем Веспер Таннер самоуверенно решил, что открыл способ лечения, и уехал в свой Эспад, чтобы уже никогда оттуда не вернуться.　

Теперь же оказалось, что и отец Эйнара ею интересовался, а в Твердыне поселился столичный маг, изучавший его бумаги.　

- Наверное, поэтому вы и посещали старую целительницу! - пробормотала я.　

И вовсе не из-за брегга, как думали обитатели Твердыни.　

- Мне стало интересно, какие секреты скрывает здешняя травница, - кивнул Марцель. - Знаете, иногда изучение местных традиций может дать неожиданные результаты, подсказав новые методы лечения болезней...　

- И как успехи? - полюбопытствовала у него.　

- Пока что никак, - усмехнулся столичный маг. - Узнал только о своем безрадостном будущем. Но, скажу я вам, старуха довольно колоритная. - Впрочем, в детали ее предсказаний Марцель вдаваться не стал. Вместо этого спросил: - Элиз, так что вы слышали об этой болезни?　

- Ничего особенного, - отозвалась я. - Одни лишь слухи.　

- Это хорошо, - улыбнулся Марцель. - Иначе, встреться вы с ней вблизи, мы бы сейчас с вами не разговаривали.　

Судя по всему, это была шутка, но она не показалась мне смешной.　

- Но все же расскажите, что говорят об этой болезни в Ирдель! - продолжил допытываться он.　

Я пожала плечами.　

О Черной Лихорадке я знала лишь то, что зараженные области на юге постоянно разрастались, и тщетно Эспад пытался справиться с эпидемией. Так же тщетно, как он взывал о помощи к своему соседу, Нубрии.　

Вместо этого нубрийцы отгородились от Эспада кордонами, ощетинились сторожевыми башнями, возведя огромную стену по всей протяженности своей сухопутной границы. И по каждому, кто подходил стене, стреляли, боясь, как бы зараза не проникла на их территорию.