Книга Десятый человек - Вэй У Вэй
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не пора ли просто принять заключения философов – от Гераклита до Канта, – которые пришли к пониманию, что «время» не может существовать объективно?
Очевидно, обсуждать «время» как объективный фактор в нашей жизни – пустая трата времени (этой драгоценной «вещи», с которой мы имеем дело!), поскольку оно не может быть таковым. Если мы хотим понять, что оно собой представляет, мы должны искать объяснения ближе к себе. Оно должно быть аспектом того, что есть мы сами, и любой, кто смотрит в правильном направлении, то есть внутрь, с постящимся умом, тут же увидит, что так и должно быть. Его аспект как меры длительности, основанный на астрономических факторах, – искусственный и вторичный, и, таким образом, может не учитываться, поскольку полностью концептуален, как и то, что называется «психологическим», или личным, «временем», так что мы здесь имеем дело со временем только как синонимом длительности.
Как таковое оно может быть без труда понято как активная противоположность статичного «пространства», как измерение, которое измеряет объем в терминах длительности.
Что же касается «пространства», это тоже концепция, основанная на трех измерениях – длине, ширине и высоте, или глубине, трех составляющих объема. Это и есть объем, а объем – это «пространство». Без объема «пространство» – это термин, который может означать только пустотность, но пустотность как таковая есть не что иное, как потенциальный объем. Этот термин относится к концепции, так как то, в чем появляется объем, есть синоним пустотности. Пространство, таким образом, также является формой, а форма – не что иное, как три измерения, или объем, и мы неспособны распознать какие-либо дальнейшие измерения, кроме тех, которые составляют объем.
Следовательно, воспринимаемая вселенная, с нашей точки зрения, состоит лишь из концепций, которые вместе создают впечатление объема, то есть пространства. Но для того чтобы вообще их воспринимать, то есть для того чтобы воспринимать вообще хоть что-нибудь, требуется длительность. Мы также должны обладать длительностью, чтобы воспринимать их, но что такое длительность? Мы только что увидели, что длительность – это активная противоположность пространства. Другими словами, длительность можно рассматривать как дальнейшее измерение пространства, которое как таковое не может пространственно интерпретироваться нашими органами чувств, но может быть представлено в форме длительности. Это также не оригинальное заключение, поскольку с концепцией «времени» как «четвертого измерения пространства» продвинутые физики играют уже целое поколение. Физики, по крайней мере самые выдающиеся, уже какое-то время копаются на границах метафизики, как дети, строящие замки из песка на берегу океана. Однажды, без сомнения, набегающая волна застигнет их врасплох за этой игрой, и их унесет в море, где некоторые пойдут ко дну, а другие победоносно выплывут на гребне волны.
Мы должны спросить себя, откуда берутся эти измерения – три, создающие феноменальную вселенную, состоящую из объема, и четвертое, толкуемое как длительность. Ответ может быть только один, очень простой и очевидный. Они приходят из измеряющего ока. Око – это центр бесконечности, а поскольку бесконечность бесконечна, то ее центр находится повсюду. Кратко говоря, это око – просто «Я», где бы, когда бы и чем бы это «Я» ни было.
Я думаю, будет жаль говорить что-то еще: делать выводы – значит принуждать, или пытаться насильно запихнуть толкование в глотки несчастных читателей. То, чего они ищут, уже было предложено, и следует оставить их развивать собственное понимание значимости этого. Для тех же, кто ищет дальнейших указателей, но не думая за них, можно добавить, что происхождение «времени» вернулось обратно, туда, где ему и место. Так что такое «время» и, в его концептуальной полноте, «пространство-время»? «Что»? Нет. Тогда «кто» есть пространство-время? Действительно, кто.
II
Бремя предположения, что время объективно
Поскольку ни один феномен не может восприниматься без протяженности в пространстве и длительности, если пространство и длительность не будут существовать в объективности, никакой феномен не сможет восприниматься объективно, и если ни один воспринимающий не сможет воспринимать без такой же пространственной и временной протяженности, он не сможет воспринимать объективно. Следовательно, поскольку для одного объективное существование не может быть установлено, для другого оно тоже не может быть принято, воспринимающий и воспринимаемое должны быть чисто концептуальны, то есть должны существовать только как образы в уме.
Это просто подтверждает адвайтическую доктрину того, что объективность концептуальна, что объекты пустотны и не имеют собственной природы и что их субъект как обособленная сущность также лишен собственного бытия, или самости, как и они. Такова, кстати, суть Алмазной сутры.
Отсюда следует, что всякая мысль и всякое действие, включающие в себя пространственную и временную протяженность, чисто воображаемы, как сон, поскольку ни думающий, ни действующий, ни мысль, ни действие не существуют объективно, кроме как в виде концепции в уме, опять-таки как во сне. Таким образом, пространственная и времення протяженность, будучи описанием механизма самого проявления, применима и к феноменальному воспринимающему, и к феноменальному воспринимаемому и должна представлять собой то, чем мы являемся как воспринимающие существа, то есть неотъемлемую часть самой феноменальности, чье единственное бытие есть непроявленный ноумен.
Это должно убедить нас, по крайней мере, в бесполезности того, что мы делаем и говорим, если относиться к этому серьезно, как к проявлениям независимой индивидуальности. Если это не поможет нам понять, что феноменальное проявление как таковое – не что иное, как игра теней, что подтверждает Алмазная сутра и что знали и говорили все великие Мудрецы, то трудно будет подыскать еще более действенное подтверждение.
Разве мы не должны ясно и глубоко осознать феноменальную тщетность и понять, что все, что мы есть, – это ноуменальность, которая вообще позволяет нам как воспринимающим существам понять, что мы и есть это понимание и что ни понимающие, ни понимаемое не могут существовать сами по себе? Ведь это, без сомнения, и есть ответ.
Там, где нет никакой протяженности в пространстве и никакой длительности во времени, не может быть и никакого «я».
Некое «я» – это воображаемый субъект, считающий себя объектом. Пытаясь таким образом быть объектом, он выдает себя за собственного субъекта. И этот мифический монстр простирается в пространстве и зависит от времени.
Ничто пространственное или временное не может существовать никак, разве что мифически.
Не очевидно, что по меньшей, а также по большей мере каждый из нас может увидеть и сказать: «То, что Я есть, нельзя ограничить какой-либо концепцией, пространственной или временнόй: в трансцендентности Я бесконечен и изначально Я безвременен!»
