Книга Здравствуй, мама! - Амелия Борн

— Жди здесь!

Нырнув в кусты, из-за которых доносился шум, я обнаружил Адама, тянущего за собой сестру, зацепившуюся курткой за ветку:

— Дина, скорее!

— И куда вы собрались? — процедил холодно, схватив сына за шкирку.

— Пусти! — огрызнулся он, начав вырываться, но я держал его крепко.

Одновременно я услышал неподалеку хруст веток и рычание щенка. Определенно, здесь был кто-то еще!

Схватив Дину, я поволок было обоих детей обратно, к Тамаре, чтобы самостоятельно осмотреть местность, но моя царица подоспела к нам сама.

— Слава Богу! — выдохнула она и я подтолкнул близнецов ей навстречу, отрывисто скомандовав:

— Отведи их домой!

— А ты?

— Просто отведи! — рявкнул нетерпеливо, снова заслышав сторонний шум, и бросился туда, откуда он раздавался.

Стоило все же полагать, что у меня были не совсем безмозглые дети, которые ушли бы ночью из дома, вообще не зная местности! А значит, в лесу их кто-то ждал. Кто-то надоумил на этот побег!

Догадаться, кто именно это сделал, было совсем нетрудно. И все, чего я сейчас желал — поймать эту дрянь и свернуть ей шею! Прямо здесь!

Двигаться в темноте без какого-либо источника света было проблемно. Я злобно ругнулся на собственную тупость. Надо было взять у детей фонарик!

Издалека снова донесся какой-то шорох и все стихло. Тот, кто был здесь, двигался в полной темноте и, судя по всему, прекрасно ориентировался в лесу. И это было совершенно не похоже на мою бывшую жену, которая терпеть не могла вылазки на природу, как и любые места, где нужно было шевелиться самостоятельно, а не рассекать с царским видом на дорогущей машине. И чтобы Ольга забралась среди ночи одна в лес? Событие на грани фантастики!

Но факт оставался фактом — дети шли к кому-то. И это могла быть только их мерзопакостная мать!

Со вздохом досады я пошел обратно к дому, признавая свое поражение. Кто бы ни прятался в лесу — он уже давно сбежал. И единственный шанс что-то выяснить заключался в разговоре с детьми.

Когда я вошел в дом, Адам и Дина сидели в гостиной под присмотром Тамары. К ее же ногам жалобно жался Голд, чья морда была расцарапана до крови, будто он с кем-то дрался. Нахмурившись, я перевел взгляд на близнецов и спросил грозно:

— Ну и как вы мне это объясните?

Адам сидел, надувшись, и при моем вопросе демонстративно отвернулся в сторону. Дина подняла на меня глаза и через несколько секунд молчания вдруг расплакалась:

— Мы просто хотели к маме!

Адам тут же толкнул ее локтем и по этому жесту стало яснее ясного — кто бы ни был там, в лесу, дети надеялись, что увидят мать. От мысли, что из-за этой дряни им могла угрожать опасность, свело челюсти. Скрестив руки на груди, я поинтересовался:

— И как же вы собирались к ней попасть?

— У нас был с собой навигатор! — с вызовом заявил Адам, показывая на телефон.

Навигатор, значит. И некто неведомый в кустах в придачу!

— И откуда вы знали ее адрес? — спросил спокойно и тут же получил в ответ угрюмый взгляд сына.

Видимо, Адам понял, что сболтнул лишнее. Поэтому вместо ответа перешел в нападение:

— Мы не хотим с тобой жить! Мы хотим жить с мамой!

— Очень жаль, но это не вам решать, — выдохнул я сквозь зубы, ощущая, что начинаю заводиться от этого глупого упрямства и слепой преданности матери-шлюхе!

— С этого дня вы под домашним арестом! — вынес я свой вердикт и Адам тут же вскочил на ноги, гневно сжимая маленькие кулачки:

— Мы тебе не рабы!

— Вы — мои дети! И до вашего совершеннолетия я за вас отвечаю!

— Ты нам не нужен! — огрызнулся Адам, а Дина лишь тихо всхлипнула.

С шумом вобрав в себя воздух, я отчеканил:

— Считаешь себя уже очень большим и умным, Адам, да? Настолько, чтобы совершить среди ночи побег? Тогда будь и достаточно взрослым для того, чтобы включать мозги! Вы ушли среди ночи неизвестно к кому! Вас могли похитить и убить! И все это ради женщины, которая вас бросила! Вы ей не нужны, ей нужны только мои деньги! Если я не дам ей ни гроша — она быстро от вас избавится!

Слова вырывались сами — хлесткие, злые. Но у меня уже просто не осталось терпения, чтобы сносить все это!

— Ты врешь! — выкрикнул Адам.

Я открыл было рот, чтобы ответить, но тут Тамара вскочила на ноги и коснулась моей руки:

— Игорь, хватит!

Сделав глубокий вдох, я сказал:

— Ты права, хватит. Хватит терпеть эти капризы! С этого дня — вы наказаны. Никаких игр, никаких гуляний, никаких телефонов!

Я подошел и забрал по очереди гаджеты у обоих детей, после чего указал на лестницу:

— Идите спать!

Оба кинулись наверх опрометью, я же последовал за ними. Без лишних слов, без напрасных ласк, запер за собой дверь на ключ, предварительно надежно защелкнув окно и также молча вышел.

— Мы тебя ненавидим! — донеслось мне вслед.

Оказавшись в коридоре, я прислонился без сил к двери. Внутри, сплетаясь в колючую, болезненную смесь, ворочались ярость и боль. В голове — полное непонимание того, что делать дальше.

Несмотря ни на что, дети все еще тянулись к своей мамаше. Позволить им видеться — все равно что самолично открыть лисице двери курятника. Ведь я прекрасно знал, что дети ей совершенно не нужны. И что все эти встречи будут лишь для того, чтобы подобраться ко мне. Точнее — к моим деньгам. Но и попытка отгородить детей от этой дряни оборачивалась сейчас катастрофой. Они меня ненавидели. В их глазах я навсегда останусь злодеем, который не дает им быть вместе с матерью.

Тупик. На данный момент это был тупик.

Остаток ночи я так и не сумел сомкнуть глаз. Ничего не мог поделать с тем, что постоянно прислушивался — не донесется ли из комнаты детей подозрительный шум, свидетельствующий о том, что они задумали очередную глупость.

Но все было тихо. И тем не менее, утро я встретил совершенно невыспавшимся и разбитым.

Наскоро позавтракав в неуютном молчании, мы все, так и не сказав друг другу практически ни слова, кроме отдельных обрывистых фраз, проделали обратный путь до дома.

Поручив детей бабушке и Тамаре, я уехал на работу, где, в первую очередь, набрал хорошо знакомый номер:

— Ник? Ты мне нужен. Я сейчас у себя в офисе, приезжай так скоро, как только сможешь.

В попытках сосредоточиться на работе прошло несколько часов. Я что-то подписывал, кому-то кивал, пытался вникнуть в предложенный проект, но не смог бы толком вспомнить ничего из того, что делал. Мысли были совсем не здесь. Пришел в себя я лишь тогда, когда секретарша наконец объявила: