Книга КГБ Андропова с усами Сталина: управление массовым сознанием - Георгий Почепцов

Визуальность может быть вообще виртуальной, как в политической рекламе на выборах или в сериале «Слуга народа», но она действует сильнее, чем слова.

Мы находимся в визуальном контексте, а решения должны принимать, которые ближе к вербальным в аспекте рациональности, чем к визуальным, которые более эмоциональны.

Огромные визуально храмы заглушали рациональность в средние века, поражая эмоционально. Идеологический призыв яркого плаката «Слава КПСС» заглушал рациональность в советское время.

Ю. Фельштинский рассказывает, как КГБ захватывал власть в постсоветское время на примере двух фотографий: «Вы помните две известные фотографии, вся страна на них смотрела: одна — Ельцин выступает на броневике в первый день августовского переворота, за ним стоит [генерал КГБ Александр] Коржаков. Тот самый Коржаков, который был в личной охране [генсека ЦК КПСС Юрия] Андропова. И в этот же самый день в Санкт-Петербурге, в Ленинграде тогда, выступает [Анатолий] Собчак со своей известной речью с балкона и за его спиной тоже стоит человек, и этот человек Путин. Революция только начинается. Первый день, еще никто даже не понимает, кто победит — путчисты, демократы… что будет… а как на шахматной доске за всеми главными демократами России уже расставлены кагэбэшники. Вы сейчас упоминали Юмашева. Тогда никак не могли понять, как же этот Юмашев оказался там, где он оказался. А я скажу, как он там оказался. К Ельцину в первый день революции было приставлено два человека: Коржаков по линии охраны и Юмашев как биограф. Извините, мы в прямом эфире, я не знаю, можно ли так говорить, но Юмашев очевидным образом является сотрудником КГБ. Я не знаю, в каком он чине, я не знаю, агент он или офицер, но то, что он был приставлен к Ельцину, то, что он до этого „работал”… Он же не просто журналистом работал, он же работал в отделе писем. В отделе писем, извиняюсь, в советские годы работали кадровые сотрудники КГБ. А до этого он работал дворником, никогда не догадаетесь у кого — у Чуковского. Потому что к Чуковским — Лидия Чуковская была диссиденткой — постоянно ходили. Задачей Юмашева, который чистил снежок у Чуковского, было подмечать, сообщать, кто именно приходил к Лидии Чуковской и для чего. Так что, на самом деле, случайного ничего во всем происходившем не было. Если вы помните речь Путина в декабре перед активом ФСБ, когда он отчитывался на праздничном заседании, куда пришли высшие руководители, Путин буквально сказал: „Посланные вами в командировку под прикрытием правительства чиновники на первом этапе со своей задачей справляются”» [6].

Как видим, любой рассказ легко опровергается, но визуальные материалы обладают большим весом, даже говоря о том же.

Кстати, Фельштинский цитирует ответ, который ему дал подполковник В. Попов, работавший в Пятом управлении КГБ: «Валентин Юмашев в молодые годы потрудился на странной должности дворника на даче Корнея Чуковского, которая находилась в поле зрения 9-го отдела (пресечение деятельности советских диссидентов) КГБ СССР, так как дочь его Лидия являлась активным участником диссидентского движения. Практически все те, кто занимал должности секретарей писателей-нонконформистов, различные работники, занимавшиеся их бытом, вербовались сотрудниками указанного отдела с тем, чтобы выявлять их связи (круг их близкого общения), а также для контроля за тем, что писалось „в стол”. Уверен, Юмашев не избежал этой стези, и примером того является его достаточно удачно сложившаяся карьера в советский период. Знакомство его в конце 1980-х с Александром Коржаковым, активно помогавшим ему в продолжении успешной карьеры при Ельцине, является наглядным примером агентурной деятельности Юмашева. 9-й отдел 5-го управления плотно контролировал дачу Корнея Чуковского, и в связи с правозащитной деятельностью его дочери, и по причине нередких посиделок на даче людей свободомыслящих. И дворник Юмашев был более, чем кстати, для контроля за теми, кто был частым гостем в гостеприимном доме».

По всем фронтам идет победа визуальности над вербальностью. Если сегодняшний украинец читает меньше одной книги в год, то сериалов он смотрит, наверняка, гораздо больше. Н. Потураев говорит об этом в контексте выборов Зеленского, считая, что в стране было антиэлитарное восстание, лидерами которого были Вакарчук и Зеленский. Именно они имели сильные нарративы: «Нарратив — это не то, что ты рассказываешь о себе, а то, что о тебе рассказывают другие. Без этого нет политики. Политическая деятельность нарративна, то есть это история, которую на протяжении определенного промежутка времени рассказывают людям. От того, насколько эта история интересна, зависит успешность политики. Это, простите, сериальный мир. В среднем украинцы читают меньше одной книги в год, поэтому это и есть сериальный мир» [7].

Как видим, это отнюдь не мыслители и не трибуны, которые могут рассказывать, а те, о которых рассказывают. Но это те, кто узнаваем, узнаваемость это в первую характеристика визуального пространства.

С. Лещенко говорит: «Сам Владимир Зеленский — стопроцентно узнаваемая личность. Как герой „95-го Квартала” он высмеивает политиков, а как герой сериала „Слуга народа” олицетворяет ожидания по поводу того, как должен вести себя президент» [8].

Романы прошлого стали сегодняшними телесериалами, и вербальная база повествования заменилась на визуальную. Произошло перераспределение информации: из чисто вербального потока он стал вербально-визуальным. Парадоксальным образом уровень интеллектуальности сериала тоже может быть высок, поскольку возникли возможности не только массовых, но и нишевых продаж виртуальных продуктов. В этом плане, например, высоко оценивается «Матрица», что принесло заслуженный успех: «Успех „Матрицы” был по-настоящему грандиозным. Суммарные кассовые сборы превысили 460 миллионов долларов, рецензии критиков были восторженными, фильм сразу же стали называть современной классикой и растащили на мемы, а использованные в нем приемы вроде замедленной съемки, показа полета пуль, вращающейся на 360 градусов камеры и зависания героев в воздухе стали общим местом в индустрии» [9].

Советский Союз запаздывал с освоением всех видов визуального искусства, например, особенно «тщательно» боролись с художниками-авангардистами. Вот мнение секретаря МГК КПСС В. В. Гришина в ЦК КПСС о попытках организации в Москве выставок произведений художников-авангардистов: «Работы „авангардистов” представляют собой подражание таким направлениям западного модернизма, как абстракционизм, экспрессионизм, сюрреализм, и свидетельствуют о духовном кризисе авторов. Абстрактно-формалистический характер их „творчества” противоречит методу социалистического реализма, идейной основе советского искусства. Их цель — противопоставить модернизм искусству социалистического реализма, объединение так называемых „свободных” художников — Союзу художников СССР. Таким образом, „инициативная группа”, продолжая провокационные действия, ставит перед собой цель — расширить пропаганду абстрактно-формалистическоо искусства в масштабе всей страны, подорвать идейные основы искусства социалистического реализма, в противовес Союзу художников СССР создать новое „Объединение свободных художников”. Все действия „авангардистов” активно поддерживаются буржуазной прессой и радио, работниками некоторых посольств капиталистических стран, которые используют „авангардистов” для организации антисоветских политических провокаций» [10].