Книга Что значит поцелуй? - Нина Роса

Обо всех мелких подколках, скрытых оскорблениях и пренебрежительном отношении Виола даже думать не хотела. Ей стоило больших усилий каждый раз останавливать брата от ответных действий. Лука чувством вины не страдал. Разговор на эту тему посеял между близнецами взаимную обиду.

На пятый день маркиз очнулся. Горячка отступила, но жар все еще владел им.

— Дорогой, — склонилась над Андэром матушка, — ни о чем не волнуйся, у меня все под контролем!

Это ободряющее заявление стало темой новых кошмаров маркиза, все еще с трудом различавшего, где болезненный сон, а где явь.

Впрочем, среди пугавших, а порой и просто ужасных героев его видений случались и чудесные персонажи. Андэру нравилось пригрезившееся серебристое дерево, доверчиво касавшееся его руки веточками, как хрупкими пальчиками. От дерева пахло морем.

Раньше Андэр был очень слаб, чтобы ответить на ласку, но сегодня нашел силы сжать тонкие серебристые веточки. К его огорчению, этим он вспугнул волшебного гостя: дерево обернулось серебряной лисичкой, напоследок пугливо взглянувшей на него чудесными аквамариновыми глазищами. Зверек умчался, оставив Андэра один на один с отвратительным великаном, костлявым, но неимоверно сильным. Встретились они там же, где и в прошлый раз, — в пыточной айхойтра Каирита са Руами, главы тайной службы алтуветского союза. Андэр точно помнил, что убил палача-великана, расплавив оковы в призванном огне и вооружившись длинной иглой, выхваченной из пыточных инструментов. Андэр все еще ощущал то усилие, с каким глубоко вонзил острие иглы в глазницу великана.

Алтуветский палач умер мгновенно, но еще долго стоял, чуть покачиваясь, как башня под напором северного ветра, прежде чем рухнуть перед Андэром, который и сейчас помнил звук тяжелого глухого удара, ознаменовавшего падение костлявого гиганта.

Теперь палач вновь возник перед своим убийцей, напомнив о прошлом мерзкой картиной вытекающего глаза. Великан злобно скалился, радуясь беспомощности Андэра.

Вновь проходить через ад пыток Андэр не мог. Самым надежным средством против восставшего мертвеца, как и против железных оков, всегда служил огонь. И этот огонь у Андэра был в крови. Он обратился к магии, призвал стихию и запылал, отгородившись от страшно закричавшего мертвеца стеной пламени.

Очнулся маркиз на дымящейся кровати весь мокрый. Над ним с кувшином стояла неизвестная женщина с перепуганными глазами. Ее губы тряслись, она не могла сказать ничего внятного, только издавала жалобные скулящие звуки.

Стукнула дверь, в комнату ворвалась вдовствующая маркиза.

— Андэр! Что случилось?! Как ты?.. — Матушка кинулась к нему, своим порывом поразив до глубины души. Это было так не похоже на леди Каларон, которую он знал. Женщина, способная на такую тревогу, не отравила бы детство и юность сына…

Маркиза выглядела бледной, ее одежда была в полном беспорядке, в глазах блестели слезы. Андэр поймал себя на желании принять ее поведение за чистую монету и поверить…

— Сынок, ты мог погибнуть! — Мать присела прямо на безнадежно испорченную, дымящуюся постель и обняла ошеломленного Андэра.

— Миледи, я не знаю, как это произошло, клянусь! Я не спускала с его сиятельства глаз! — Женщина с кувшином принялась кланяться. — Умоляю, простите меня! Он сам внезапно загорелся, клянусь!

— Немедленно позовите Джурса! — холодно сказала маркиза, указав женщине на дверь. — И разбудите горничных, нужно перестлать постель.

Следующее утро для Виолы началось с неожиданного сюрприза: явилась обещанная маркизой модистка в сопровождении помощницы. Все то время, пока с нее снимали мерки, девушка пыталась угадать, в чем подвох — не могла леди Каларон так просто сдаться. Ситуация прояснилась быстро, когда помощница принесла образцы материи…

— Какой фасон предпочитаете? — спросила модистка, разворачивая шерстяные отрезы, все как один неприятного коричневого цвета.

— Вы только из шерсти шьете? — мрачно спросила Виола, подумав о том, что лето в самом разгаре, еще даже не перевалило за половину. — Или здесь настолько холодно летом?

У женщины чуть покраснели уши, а молоденькая помощница, смутившись, предпочла покинуть комнату.

— Ваш опекун… — Виола застыла: неужели маркиз очнулся? — Леди Каларон настояла на том, что платья должны быть практичными и…

— Простите, вы только что сказали: «Леди Каларон»?

— Да, эри.

— Но она не является моим опекуном!

Виола нервно прошлась. Морские боги! Она уже решила, что это нелепое и нечестное распоряжение отдал маркиз!

Модистка — женщина средних лет с усталым лицом и темными кругами от беспокойства и недосыпания вокруг глаз — выглядела смущенной и растерянной. Она не знала, что сказать, и все повторяла:

— Простите, эри!

Виола задумалась: таким способом маркиза задумала унизить ее, но в то же время сама вооружила Виолу средством, чтобы узнать настоящее отношение одного мужчины…

Ух! Даже мысленно Виола не была готова признаться, что ее волнует то, как опекун к ней относится, что чувствует…

А еще ее поразило собственное волнение, вызванное тем, что она будет выглядеть хуже других девушек. Да она никогда в жизни не тревожилась о подобном! С детства о ее гардеробе заботилась няня, оставшаяся при близнецах, даже когда они повзрослели. Уж няня-то знала, насколько скромными были предпочтения юной эри в одежде: чтобы платье было немарким, без рюшей, которые топорщились и цеплялись за что придется, без бантиков — Виола не хотела выглядеть глупой, как остальные девочки.

О! Перед какой дилеммой она нынче оказалась! У близнецов были деньги, Виола могла бы сама оплатить такое платье, чтобы выглядеть достойно на фоне остальных девушек, наводнивших дом. При этом она бы сорвала планы маркизы и последовала своему неожиданному желанию. В то же время еще более скрытое чувство требовало оставить все как есть и узнать об истинных чувствах маркиза.

А еще так она сможет продолжить играть роль бедной сиротки. Вины за этот обман Виола не чувствовала: решение близнецов не раскрывать того обстоятельства, что они наследники знаменитой Солнечной флотилии, было почти спонтанным и поначалу казалось разумным. Но теперь девушке не хотелось быть уличенной в обмане. Впрочем…

— Давайте поступим так, — начала говорить Виола, когда дверь стремительно открылась и на пороге показалась преисполненная чувства собственной важности сухая девица, служившая секретарем у вдовствующей маркизы. Она окинула быстрым взглядом комнату и застывших женщин.

— Прошу прощения, что без стука. Ее сиятельство прислали меня помочь эри ра Веллад с выбором. — Секретарь вошла и прикрыла дверь. — Приступим?

Виола стиснула зубы: маркиза все предусмотрела. Но в приходе ее соглядатая был и положительный момент.

— Как самочувствие нашего опекуна?

Девица холодно взглянула на Виолу, но все же ответила: