Книга Бесы с Владимирской горки - Лада Лузина

– Так, значит, все безрезультатно?

– К счастью, у него хорошая память. Когда он уже лежал в куче, среди других кирпичей, рабочие рыли котлован. И выкопали человеческий скелет и замок… Замок сразу выбросили в ту же самую кучу. Там его и подобрал местный сторож. Он-то, небось, и отвез его на блошиный рынок.

– А что со скелетом?

– Со скелетом сложнее. Рабочие куда-то его увезли. Но это не самое интересное!

– Ну, говори, не томи!

– У скелета не было черепа.

Трое переглянулись.

Помолчали.

Даша Чуб залпом допила свой кофе:

– ОК, вы убедили меня. Машин череп в нашей команде. Дело «Йорика» официально открыто и объединяется с Делом Замка. Лично я еду на кладбище к безголовой Лесе… там и узнаем, совпадение это все или нет.

– Пора нам убрать из лексикона Киевиц само слово «совпадение», – сказала Катерина Михайловна. – Я еду на встречу к Топову. Может, мне удастся разыскать безголовый скелет!

* * *

Скелет без головы, – с каждой минутой «Дело бедного Йорика» становилось все интересней. Классика жанра – скелет и «сундук мертвеца». И замок, который, открывшись, выпустил в мир безымянную древнюю болезнь.

И все это как-то связано со строительством Топова на улице Олеговской.

Он сидел напротив Катерины Михайловны и смотрел на нее уже безапелляционно влюбленными глазами.

До чего же легко у мужчин азарт охотника перетекает в страсть, порой даже в любовь. Но влюбляются они лишь в следы ускользнувшей добычи, в пятку донны Анны… В мечту – или, еще точней, в свою собственную Удачу, в свою будущую Победу, в чувство я-буду-такой-охрененный-когда-настигну ее… Ведь глупо же верить, что охотник на самом деле любит убитую лань.

И все это, несомненно, было во взгляде Виктора Топова.

Но, следовало отдать ему должное – он пытался побороть свой азарт и жажду победы, он честно старался разглядеть саму Катю, сидящую напротив него.

Катю, на дне сумочки которой лежала небольшая бутылочка из синего стекла с Присухой сугубо для личного пользования и пристегнутым к ней обещанием: если Топов наберет еще пять «плюсов» – она откроет ее!

(Задача, между нами, почти невыполнимая).

– Я не так плох, как вам кажется! – сказал он.

– Вы не кажетесь мне плохим, – честно призналась она. – Вы кажетесь мне неподходящим. А это хуже.

– Плохой подошел бы вам больше?

– Смотря, в чем он плох, – спокойно пояснила Катерина Михайловна. – Вы собственник, а я предпочитаю свободу. Вы любите все контролировать, а я не терплю контроля. Вы любопытны… Я предпочла бы другие недостатки – например равнодушие, безразличие. Есть мужчины, которым все равно, чем занимается их женщина.

– Все равно, что она изменяет им? – он едва не загорелся, но погасил себя сам, словно вспомнил о чем-то – может, наводил о ней справки?

Да наверняка!

– Вы не поверите, но у женщин есть и другие занятия, помимо измены, – саркастично произнесла Катерина. – Вот видите, вы к тому же ревнивы. Что неотделимо от собственничества и контроля. Мы не поладим. Мне жаль. А еще вы недоверчивы.

И, похоже, бутылочке суждено остаться закрытой и болтаться в ее сумочке год или два, в ожидании другой – более подходящей встречи.

– А знаете, я вам верю! – сказал Топов. – Верю, что вам жаль, – он был искренен. Он не играл с ней и больше не старался впечатлить ее павлиньими перьями из оранжерейных роз и золотых безделушек. – Или хочу верить. Так может, мы попробуем хотя бы?…

«Плюс» – за искренность.

– Так вы хотите попробовать? Попробовать не быть недоверчивым, подозрительным, не контролировать все… – протянула она.

Топов был нужен ей. И чтобы получить все необходимое, Катерине Михайловне Дображанской достаточно было лишь пошевелить пальцем с кольцом-одолень-травой, подавляющей волю.

Но Катя решила дать ему еще один шанс – поступить по воле своей. Хотя знала: испытание для него будет нелегким.

– Готов.

«Плюс».

– Тогда обещайте, что исполните просьбу. И ни тогда, ни теперь не будете задавать никаких вопросов.

– Что за просьба?

– Она не угрожает ни вашему благосостоянию, ни вашей чести – только вашему любопытству. Готовы?

– И что я получу взамен?

– Ваше предложение?

– Сегодня вы пойдете вместе со мной на благотворительный бал.

– Если вам удастся исполнить мою просьбу – пойду, – без колебаний подняла ставки Катя.

– Тогда я готов.

Ох, и трудно будет тебе проглотить это, Виктор Владимирович Топов!

– На вашей стройке, при сносе дома, был найден человеческий скелет. Без головы. Рабочие утаили его от вас. И я должна знать, куда они его дели? В идеале – мне нужен и сам скелет.

«От кого вы узнали про скелет?» – Катя ждала этого вопроса, слышала прерывистое нервное дыхание Топова.

«Зачем тебе скелет?!!!» – обезумели его глаза.

И Топову понадобилась почти минута, чтобы совладать с собой и не спросить ничего.

– Хорошо. Я узнаю, – сказал он.

* * *

Улица Байковая, куда привезло Дашу такси, оказалась совершено безлюдной.

Снег укрыл Байковое кладбище.

И сейчас сочетание белого покрова и темных крестов, ажурных оград и черно-мраморных памятников напоминало графический рисунок.

Снег укрыл все несовершенства Байкового, неухоженные захоронения и ямы, провозглашенные мусорниками.

Снег сделал картинку прекрасной лаконичной гравюрой из старой книги, наполненной грустными сказками, ибо любая жизнь имеет один и тот же конец – чертовски банальный, летальный. И в конце каждой человеческой сказки стоит не круглая черная точка, и не вытянутый восклицательный знак, а прямоугольная плита или крест.

Но Даша Чуб, попадая на кладбище, редко испытывала свойственные Маше меланхоличные мысли о бренности бытия. Она просто машинально читала фамилии на плитах и памятниках, и, невесть почему, на глаза ей всегда попадались самые смешные: Козлодоев, Пыхтянчик.

И как они жили с такими фамилиями? Даже умирать с такой фамилией стыдно. Как спокойно спать под надгробным камнем, зная, что на нем красуется фамилия Дурень или Голосрак?

На месте последнего упокоения создательницы «Лесной песни» Чуб еще никогда не была. Но нашла его без труда – среди многочисленных классиков и знаменитостей Байкового Леся была единственной обитательницей кладбища, к монументу которой посетителей зазывал именной указатель – стрелка с надписью «К могиле Леси Украинки».

А кабы и не было ее, Даша отыскала бы памятник по следам на свежем снегу – интернет-новость настигла с утра не одну Дашу Чуб, и видимо здесь уже побывала съемочная группа и парочка обеспокоенных граждан.