Книга Дочь леса - Сергей Криворотов

Обменялись несколькими ничего не значащими фразами, не понадобилось никакого самовнушения – усталость быстро взяла свое. Они почти одновременно погрузились в сон, что представлялось им еще одной разновидностью дайвинга: о той глубине, на которую они нырнули, не оставалось потом ни слов, ни воспоминаний.

Только под утро Жанна увидела сон. Точно она находилась глубоко в мутной среде, не дававшей обзора. Бесформенные пятна непонятного происхождения, теплая липкая масса со всех сторон, ни единого намека на источник света или какое-то просветление. Густая жидкость, точнее, взвесь неведомо чего сковывала движения. Жанна чувствовала себя мухой в капле сахарного сиропа. То ли капля эта оказалась слишком огромной, то ли она сама уменьшилась до букашки. Дышать становилось все тяжелее, окружающая дрянь лезла в нос, горло, проникала в легкие. Надо было немедленно выбираться из клейкой ловушки, но как? И в какую сторону?

Жанна чувствовала, что Андре где-то неподалеку. С большим усилием ей удалось нагнуть голову и различить внизу темный силуэт мужского тела. Она попыталась позвать мужа, но закашлялась, голосовые связки не послушались, окружающая жидкость оказалась надежным кляпом. С нарастанием удушья она ощутила ужас от собственного бессилья. И когда это чувство сделалось пронзительно-невыносимым – проснулась, не веря нежданной свободе.

Но пробуждение оказалось не из приятных. Андре не грубо, но настойчиво тормошил жену за плечо, пока не увидел, что та приоткрыла глаза. Внутри палатки царил сумрак, хотя по таймеру рассвет снаружи давно наступил.

– Привет, милый, – улыбнулась дайверша мужу – Чем вызван столь бурный натиск?

– Не хотел тебя пугать, но, похоже, мы влипли, – скучным голосом сообщил Андре. В тусклом мерцании еле живых индикаторов она сумела различить выражение тревоги на лице спутника.

– Кстати, мне как раз и снился такой вот сон: мы влипли! Стоило будить? – нарочито бодро поделилась она, лихорадочно соображая, что бы такое могло приключиться на самом деле.

– Я не смог выбраться из палатки, она блокирована со всех сторон наросшими стеблями. Так что мы действительно вляпались. Точнее, похоже, нас поместили в клетку из растений.

– Резак? – деловито предложила в момент посерьезневшая девушка.

– Наверное, придется попробовать, если ничего другого не придумаем. С простым ножом тут не пробьешься… Только я собираюсь сначала позавтракать.

«Путь к сердцу мужчины лежит через желудок», – вспомнила Жанна и снисходительно кивнула: да и мозги у мужчин тоже близки к этому самому пути. Впрочем, подкрепиться требовалось им обоим, иначе просто потом не хватит сил.

Они молча расправились в темноте с питательным саморазогревающимся завтраком. И только после этого Жанна смогла спокойно оценить обстановку. Вместе они обследовали каждый сантиметр палаточной ткани, опыт флодайверов помогал оставаться хладнокровными. Выбраться из палатки не удалось. Там, где вечером находился вход, теперь колыхалось сплошное сплетение гибких побегов. Они не сумели привести палатку в изначально компактный вид, как проделывали не раз во многих походах. Навалившаяся растительная масса не давала сложить мономолекулярную материю.

– Проверь на всякий случай связь, – напомнила Жанна, и Андре хлопнул себя по лбу ладонью: как это он ухитрился упустить главное!

Но микрошлемофоны и коммуникаторы не подавали признаков жизни, отсутствовал даже обычный фоновый треск. Он включил внутреннее освещение и неожиданно тусклый умирающий свет подсказал, что запас энергии на исходе. Словно нечто снаружи высосало все источники питания.

Андре расчехлил лазерный резак и с унынием показал жене: отметка индикатора заряда приблизилась к нулю.

– А тебе не кажется, что Лес пытается сделать что-то похожее с нами? Ну, подобно тому, что мы совершаем с его обитателями?

– Снимает оцифрованную копию, чтобы постичь нашу душу? Бред! К этой флоре нельзя подходить с антропоцентрическими, то есть техноцентрическими мерками. Это же совсем другой мир. Ты не согласна?

– Конечно, тут ты прав, Ан. Мы слишком технологичны, точнее техноалогичны. У природы своя логика. И все же, и все же…

– Мне кажется, мы влезли тут во что-то, никогда людям не встречавшееся. А вдруг и вправду Лес разумен, имеет свою душу, высшее достижение материи, в человеческом понимании?

– Брр… жуть какая… И все-таки, как видно, это тебе очень интересно…

– Нам обоим интересно, – поправил Андре. – Что же будем делать дальше, подруга?

– Боюсь, Лес уже решил это за нас.

– Вряд ли. Если наша догадка правильна, он всего лишь на стадии предварительной оценки.

– А мы?

– А мы и того дальше, – вздохнул Андре.

– Неужели мы не можем повлиять на него, как-то убедить в том, что мы не враги, не собираемся причинять ему вред?

– Может, тому виной наши экокостюмы? Из-за которых он не воспринимает нас, как себе подобных органических существ…

– Ан, ты предлагаешь устроить для него стриптиз?!

– Нет, не стоит рисковать…

– Ой! – вскрикнула Жанна, почувствовав щекочущее прикосновение к своему свободному от щитка лицу. Мягкий нежный усик осторожно тронул кожу ее щеки, принесший его гибкий стебель уходил в щель под откинутым пологом палатки.

– Что случилось? – встревожился Андре.

– Ничего, – Жанна задумчиво потрогала в свою очередь тут же отпрянувший чувствительный отросток. Ей показалось, она ощутила, как окончательно пропадает приснившаяся ночная муть. Стебли, закрывавшие проход внезапно раздвинулись, открывая свободный вид на прогалину.

Они не верили своим глазам.

– Ты видела?

– Так, что будем делать? Решай, командир, – последнее она добавила в шутку, решения обычно принимались ими совместно. Лишь в случаях, когда от быстроты реакции зависела жизнь, инициативу брал на себя кто-то один, второй в такие секунды безоговорочно принимал волю напарника. И все же чаще лидером становился Андре, ему нравилась роль защитника и опекуна любимой, хотя Жанна вполне могла постоять за себя в любых ситуациях.

– Попробуем выбраться. Запустим сигнальный зонд и дождемся помощи. А потом, наверное, логичнее будет отказаться от контракта, заплатить неустойку и убраться подальше. Тебе не кажется – так будет спокойнее для нас? Я тоже видел странный сон…

– Не знаю, не знаю… А что сообщим Черу? Что Лес разумен? Так этого мы не докажем, кто примет в расчет наши ощущения и домыслы? Как-то не по-нашенски вернуться с пустыми руками, тебе не кажется?

– Несолоно хлебавши… – рассеянно кивнул Андре. Любил он к месту и не к месту щегольнуть непонятными фразами из археолингвистических закромов. Жанна давно привыкла не обращать внимания на подобное, полагая, что это своего рода мужской атавизм, выпендреж, подобно неосознанному стремлению «распустить хвост», как делали, например, ископаемые птицы Земли – павлины, – чтобы произвести впечатление на сереньких самочек. – Кроме научного заключения, он ждет от нас хотя бы рекомендаций на будущее. Мы не должны обмануть его доверие, он рассчитывает на нашу помощь…