Книга Яддушка Для Злодея, Или Нельзя (Влю)Убить Кощея - Витамина Мятная

– Лесному царю не свадебный венец, а полный звездец, Кощею – жестокий трезвец, а танкам – полный капец, и вообще, всему балагану конец! – Кривое заклинание и на сей раз сработало. И как это у меня так получается?! Практически каждый раз, когда срабатывало, я жутко удивлялась. Потому что глупее стихов придумать невозможно. Да и что достойного может прийти в голову под мухой?

Тем не менее заклинание действовало, а магия, как идиотично-оптимистичный щенок, радостно неслась к цели.

Самоходным машинам и в самом деле настал капец, вернее злобно-колдовской их части. Мгновенно с беленых стен облетели чужеродные крепления, державшие клешни и пилы.

Освобожденные из железного плена печки облегченно выдохнули облачко черного дыма и развалились на кирпичики.

Я счастливо осмотрела место победы, белочки слезали с деревьев, а звери стряхивали с себя землю и пепел. Подбежал и потерся о мои ноги домик, жив-здоров и целехонек.

Только в коньке крыши торчал круг от пилы и перила прорежены через одно, видно, оставил в боку недоброжелателя. На задней веранде была приторочена связка поленьев.

Он подрос или мне показалось?

– Ты почему не ос-с-сталас-с-сь там, где я с-сказал? – Леший со змеиным шипением загородил мне весь обзор. Да так демонстративно, что сразу становилось понятно – это бревно не обойдешь.

Можно было бы позвать на помощь Кощея, но я и так слишком много сегодня с ним общалась, хватит с меня нагломордого злодея на сегодня.

– Ой, смотри, леший! – пригрозила я. – Книга у меня в руках, нарвешься – худо будет. – И как-то сразу царь сдулся, осознав, что говорит с самой Бабой-ягой, а не какой-нибудь деревенской девкой.

– Куда уж хуже… – пробормотал разоренный царь, глядя на простирающийся до горизонта лесоповал, голые пеньки выше нормы, небывалый простор и тонны дров, в которые превратился его дворец, и большая часть леса.

– И побольше пиетета! – напутствовала я, наблюдая то, как сразу присмирел леший и раздумал жениться. Правильно, злая, целованная Баба-яга с книгой заклинаний в руке – это страшная вещь. Но дожать стоило. – Не забывай про заклинания, наслать могу всякое, например мухоморы!

– Не советую пробовать, – прокомментировал присевший рядом и утомившийся Кощей. Он картинно стонал, давя на жалость, и хватался за голову, раскачиваясь из стороны в сторону. По всему получалось, что Костику нашему о-о-очень нехорошо.

Ну правильно, трезвец я на него наслала, а вот опохмелец забыла. Но ничего, так ему и надо, все равно он выживет, ведь почти бессмертный. Зато в следующей раз не к лешему меня заведет, а нормальную экскурсию организует. И с целовашками не полезет.

Впрочем, здесь с экологической катастрофой бед хватало, и я прям-таки чувствовала, что требуется мое особое баба-ягское вмешательство.

– А деревья новые наслать можешь? – с надеждой поканючил внезапно осмелевший леший. Я только вздохнула, глядя, как стремительно трезвеющие белочки потерянно бродят среди пеньков. Чудо-печки добрались до запасов лешего и переколотили все склянки. Так что пить теперь было совершенно нечего.

С чем я и поздравила самоходное машины. Хоть одну от них пользу получили, ну помимо дров.

Под ногами валялся какой-то оборвыш, совершенно неуместный кусок бумажки, которому в лесу не место.

Я подняла клочок, на обратной стороне был список. Только три последних пункта.

№ 998. Влюбить в себя Бабу-ягу из реальности.

№ 999. Жениться на Бабе-яге.

№ 1000. Попросить ее спасти лес.

Долго я стояла в оцепенении, глядя на этот клочок глупых, несбывшихся (к моему облегчению) надежд. Ну все правильно, своя чудная изнаночная логика в этом была – жена ведь не откажет мужу.

Больше всего меня шокировало количество пунктов. Целая тысяча! Ох, и долгую ж осаду панировал леший. Теперь я сомневалась, что после столь неуклюжего и топорного ухаживания выжила бы. Нет, стопудово загнулась бы пункте на десятом.

Леший с Кощеем спорили за моей спиной, нет, не спорили, а перебрехивались, как две старые собаки через забор, каждый из злодеев обвинял в случившемся другого.

А я смотрела на горизонт. Долго так смотрела. Лес-то теперь практически отсутствовал.

И видно было до самого горизонта.

На котором в клубах грозовых туч чернела одинокая гора в окружении хребтов поменьше.

Я не понимала, кто мог быть настолько бездушным, чтобы учинить такое. Нет, речь шла не о деревьях, у нас тоже пилят лес и делают из него бумагу, ткани, мебель и прочее.

Но не в таких же масштабах и не таким способом!

А ведь эти печи украли из чьих-то изб, можно сказать – вынули сердце дома.

Долго я стояла и долго думала, прислушиваясь к своим чувствам.

Потом сделала шаг, за ним другой, а там и третий. А после шла не оглядываясь. Целенаправленно так шла, упорно и мстительно.

Вся моя недавно приобретенная баба-ягская натура ревела и семафорила: подобное нельзя оставлять безнаказанным!

Нельзя использовать чью-то беду и чей-то дом, чтобы напилить дров, пусть и в производственных масштабах.

И кто, если не я – Баба-яга, должна во всем разобраться и наказать негодяев? Вот-вот.

Я устремилась к цели.

Оба злодея, не сговариваясь, подскочили и побежали за мной, окликая, зовя по имени, по должности, прося подождать.

Только ни им, не лесным зверям меня было уже не остановить: вся неправильность сказочного мира струилась из этого черного пятна на горизонте.

Вот такие вредные мы, бабы-яги, если решим кому жизнь попортить – не отступим. Каждый знает – во всем виноват дурной баба-ягский характер, вот такой он у нас.

* * *

Долго ли, коротко ли мы шагали, пока в какой-то ужасный момент я не осознала, что ох и колотится девичье сердечко, когда рядом с тобой идет резко протрезвевшая и потому максимально похорошевшая помесь Бреда Питта с Робертом Патисоном. Лешему, увязавшемуся с нами, даже шли эти дурацкие очечки, которые он то и дело поправлял пальцем.

А с другой стороны вышагивал смазливый злодей мимокрокодильей наружности и строил глазки в надежде, что ты на него заклинания анальгина с баралгином нашлешь. Только эта Кощеевская наглая морда ничего, кроме мухоморов, от меня не дождется, могу еще только геморрой добавить для полного эффекта. Да и лешему ничего не обломится, я себя в руках пока держу. Хоть и вздыхаю томно.

Ох и зла я была на злодеев из-за того, что ни один из них так и не соизволил отказаться от завоевания Бабы-яги. То бишь меня. Это я уже в дороге поняла. А до этого и невдомек было, о чем они промеж себя сговорились. Мне лиса потом по секрету всему свету на ушко громко шепнула, да так, что все слышали.

Злодеюшки даже усилили натиск, почувствовав резко увеличившуюся конкуренцию за баба-яговскую руку, сердце и печенку.