Книга НЧЧК. Командировка - Яна Горшкова

– Что именно не выйдет?

– Стать бессмертным, – прошептала юная ведьма, мерцая васильковыми глазами. – Эфа сказала, дескать, издохнет гад, и все наладится само собой, а она поможет… лесу.

Ага! Значит, лес таки причем. Стало быть, будем искать в этом направлении. Опять же, реально существует некий «Он», духовный лидер и вдохновитель. Именно «Он», а не «Она». Уже легче. Хотя злоумышленник может действовать руками женщины. Такое уже случалось неоднократно.

Несмотря на паршивейшее настроение, Эрин ощутил прилив чисто профессионального азарта. Сейчас бы нырнуть в подвал магистрата и засесть за работу на всю ночь. Все проанализировать, сопоставить наблюдения с фактами. Глядишь, к утру можно было бы и опергруппу вызывать. Для окончательного решения вопроса. Так нет же! Честные колдубинцы сладко почивают в своих постельках и видят тридесятый сон.

– А вам хорошие сны снятся, Эрин? – вдруг спросила Катя.

– Бывает, что и хорошие, – уклончиво ответил эльф и мысленно добавил: – «А чтобы не снились плохие, я пью жидкую анестезию, помогает лучше любого заклинания».

– Все равно возьмите, – девушка протянула ему амулет. – Пригодится.

Очень похоже на птичий глаз и по научному называется «ночной мониторинг», сразу понял Эринрандир, повертев штучку в руках. На порядок улучшает любое, даже эльфийское зрение, хранит от паники и прочих неконтролируемых страхов.

– Спасибо. Большая честь для меня.

– Вы моей бабулечке очень понравились, значит, вам можно доверять, – доверчиво пояснила свой поступок Катерина. – Я очень хочу, чтобы вы Его поймали. Очень-очень.

– Ты так любишь Эфу?

– Конечно! Она самая лучшая, хоть и бывшая людоедка. В детстве мне в сказках Баба-Яга больше всех нравилась, тоже хотелось жить в лесу в избушке-на-курьих-ножках.

– А где ты прошла портал перемещения? – уточнил Эрин.

– А вот прямо здесь. В этом лесу.

Эльфу оставалось лишь подивиться. Значит, этот мир специально позвал девочку Катю, раз она очутилась именно там, где всегда хотела быть. Редчайший, почти уникальный случай. «Вот если бы все иномиряне были такими, – подумалось энчечекисту. – Тогда бы НЧЧК пришлось закрыть».

Дойдя до дороги, Эринрандир приказал девочке возвращаться. Стремительно темнело, и ему не хотелось, чтобы Катя шла ночью по опасному лесу, полному неведомых чудовищ, пусть она хоть десять раз любимая ученица Эфы Горыниевны. Упаси Эру, с девчонкой приключится какая-то беда, тогда гоблинше ничто не помешает вспомнить молодость и сменить рацион на более…хм… мясной. Говорят, у эльфов очень вкусный косный мозг.

– Привет передавайте Зарину. Буду в городе, зайду к нему в гости.

– Обязательно! Беги домой.

Дождавшись, когда джинсовая курточка Кати перестанет мелькать светлым пятнышком между деревьями, энчечекист побрел в Колдубинск.

Погорячился он с марш-броском, ох, и погорячился. Идти пришлось долго, а в голову одна за другой настойчиво лезли разные подлые мысли: от сомнений в эффективности ведущегося расследования до недовольства очередным поворотом в судьбе самого ап-Телемнара.

Вот теперь, скажите на милость, как среди трех с половиной тысяч колдубинцев искать опаснейшего чародея, сумевшего превратить целый лес в балрог знает что такое. Самое неприятное, что Эрин не представлял даже, с какой стороны подступиться к выявлению злоумышленника. Хватать каждого встречного и с помощью одной высокоморальной леди потрошить их разум? Так у Нолвэндэ силенок не хватит, а у Эринрандира не хватит выдержки, чтобы терпеть её бесконечные закидоны. Почему-то раньше они с напарницей могли вместе работать, и даже отдыхать получалось без стычек и обид. Чуяло сердце – нечего Нол делать в Колдубинске.

И то ли пагубное влияние Гадского леса продолжало сказываться, то ли отворотное гоблинское зелье подействовало через штанину, но к общежитию Эринрандир подошел уже совсем невменяемый – злой, мрачный, угрюмый и страстно мечтающий о… чучеле дятла.

Сейчас бы как вмазать этим самым чучелом сначала себе по голове, а потом по капоту припаркованного на стоянке «Нуэно». Потом снова по голове, а следом башкой об капот.

О! Эрин еще не знал, что его ждет в общежитии. Знал бы, обошелся бы без чучела дятла.

* * *

Бродить в темноте по незнакомому городу и пинать от злости пивные банки – это последнее дело. Конечно, мне сейчас нестерпимо хотелось – нет, не плакать! Напиться и подраться, очнуться в полицейском участке, опозориться окончательно и застрелиться. Ага, именно в такой последовательности. Вариант «выпить водки, добыть из багажника „Нуэно“ канистру бензина, пристрелить напарника и поджечь это гнездо разврата, подперев дверь снаружи, а застрелиться уже потом», конечно, более заманчивый, но вряд ли осуществимый. Несмотря на обуревающие меня очень теплые чувства, заживо сжигать десяток-другой безоружных женщин я не стану. Хотя очень хочется.

«Поймаю этого урода и переведусь куда-нибудь подальше отсюда, – решила я. – Пусть Арк меня к себе пристроит… Или в армию завербуюсь. А что? Достаточно не упоминать титул и умолчать о специализации – и пожалуйста, обычная девчонка с улицы. Может, так будет лучше для всех?»

В конце концов, при должном усердии красивое родовое имя я могу заработать и сама. Какие мои годы, а? Стать просто Нолвэндэ, а не леди Анарилотиони-младшей…

Мысли мои перескочили на такой забавный предмет, как имена. Смех да и только – по аналогу с представителями других рас наш наследственный титул все воспринимают почему-то как фамилию. Разумеется, это не так. У эльфов не бывает фамилий, и мы не меняем имена, вступая в брак. Аэриэн Каноррониэн стала леди Анарилотиони не потому, что вышла замуж за Таурендила ап-Нимгиля… Невозможно убежать от себя и от своей крови. Даже спустя пару сотен лет, сменив пяток мужей (хотя это уж вряд ли), я все равно останусь леди Анарилотиони, и ничего с этим не поделаешь. Балрог!

Вот так, усталая, грязная и расстроенная, я и добралась до своего временного пристанища. По-хорошему то, следовало зайти куда-нибудь поужинать (а заодно и пообедать), но после всех сегодняшних событий желудок у меня завязался узлом, и одна лишь мысль о еде вызывала глухую неприязнь и тошноту. Я не то, что кушать, я курить не могла. И, возможно, это было своего рода наказание за все мои подвиги, как знать?

* * *

От пылких фантазий дриад в холле было жарко, как в парнике. Никакой влажный дождевой лес, даже самый реликтовый, не идет ни в какое сравнение по влажности и температуре с почти осязаемыми взглядами разнаряженных барышень. И хотя дождались эльфа лишь самые стойкие особи, включая Липу Пальмер, но Эрину от этого легче не стало. Он чувствовал себя отбившимся от экспедиции ботаником, потерявшимся в первобытной чаще и обнаружившим себя в зарослях гигантских плотоядных росянок. А, кроме того, ему отчаянно захотелось выпить. Вот прямо сейчас, на пороге, развернуться и рысью поскакать в круглосуточный магазинчик в противоположном крыле общаги.