Книга Последний артефактор. Академия Заклятий - Ная Геярова

— Станешь, Тана, обязательно станешь!

— Что-то мне подсказывает, что правитель навряд ли разделяет твой оптимизм, — шмыгнула я носом.

— Зато, — подмигнул мне Лоди, — ты точно понравилась леди Сьюлин. Идем, я провожу тебя в комнату. Или лучше в столовую. Ты сегодня ела, Тана?

Я очень хотела сказать, что завтрака меня лишил он сам, вытянув прямо из кровати на пару, потому приглашение в столовую как нельзя кстати. И не успела.

— Студентка Тана Амиас!

Я вся напряглась от нарочито любезного голоса ректора. И как же мне не хотелось к нему поворачиваться!

Он сам подошел, взял меня за руку и под удивленным взглядом Лоди повел к выходу из академии. Очень торопливо повел. Я едва за ним успевала. Мы покинули здание, обошли его и еще пару минут спускались к парку у небольшого озерка. Прошли по каменным дорожкам до беседки, увитой диким плющом.

— Присаживайтесь, — любезно предложил мне темный лорд.

Я села. Внутренне вся сжалась. Уж слишком ласковым был его голос.

— Леди Амиас, — помедлив, начал лорд Ален. — Я понимаю, что вам выпала очень незавидная участь. Остаться еще ребенком одной, самой пройти обучение ведьмы и стать ею. Вы прошли тяжелый путь. Но это ваш путь. И другого вам не дано. Вы видели войну не на картинках.

Я понуро опустила голову, а ректор продолжал:

— Но я очень вас прошу, не нужно всем и каждому тыкать этим в лицо. Те, кто здесь… Да вы правы, они понятия не имеют о том, что творится за стенами Шевана. Многие из них там попросту никогда не были. Они знают о войне только понаслышке. Они теряли родных и близких, но не видели их смерть. Не видели обезглавленные изуродованные тела. Они не знают, через что проходят наши воины. Отчего, если тем повезло вернуться, они не смотрят в глаза живым и зачастую уже не становятся полноправными членами общества. Не нужно окунать их в это сейчас. Еще не время…

— Странно. — Я задумчиво посмотрела на гладь озера. — Вы так трогательно заботитесь о психике ваших студентов. А что будет с ними на игрищах? Там, где смерть будет рядом. Кровь и кишки по арене. Гибель однокурсников. Маленькая война на арене одной академии. Это там вы собираетесь вводить их в курс происходящего на Тартароте?

— Это другое… — поморщился ректор. — На игрищах мало кто гибнет.

— Но все же гибнут?

Он отвел от меня взгляд.

— Родители достают артефакты у ростовщиков. Мы следим, чтобы даже у самых бедных студентов был шанс выжить. В конце концов, многое зависит от самого желания жить.

Я глубоко выдохнула.

— У меня есть желание жить. Шанса выжить нет.

Ректор хмуро посмотрел на меня.

— Вы серьезно думаете, что я позволю единственной надежде Шевана погибнуть на первых же игрищах?

— Не на первых, так на последних. Лорд Ален, если я не смогу научиться, если из меня не выйдет артефактора, ваше желание не позволить мне погибнуть останется?

Он взял мои дрожащие пальцы в свою ладонь, крепко сжал.

— Останется, Тана. Потому что я думаю: не станете вы артефактором, значит, станете сильнейшей ведьмой Шевана.

— Вы так уверены? — подняла я на него взгляд.

Он слегка улыбнулся.

— Совершенно. Я чувствую в вас необычную, просто потрясающую силу. Еще вчера она была не столь велика, но сегодня я вижу. Огонь ваших глаз, воля, зажатая в вашем молодом теле, стоящая на границе свободы, магия, искрящаяся в глубине сознания, еще не понятая вами, но уже осознанная и готовая повиноваться вам. Вы уже сейчас лучшая студентка Шеванской Академии Заклятий. По крайней мере, я за все время существования академии не видел, чтобы студент в первый же месяц был способен обратить химеру в невесть что.

Я разом покраснела. Опустила взгляд, напряженно рассматривая пол беседки.

— Да-да, Тана. Если я не ставлю вас перед фактами, то это не значит, будто я не замечаю, что за обитатели шустрят в вашей комнате.

Я вся напряглась.

— У меня следующая пара по физической подготовке, — проговорила тихо и поднялась, желая только одного — срочно скрыться от всевидящих глаз ректора. — Мне пора идти.

Отвернулась и торопливо направилась к академии, думая про себя: «Надеюсь, он не чувствует, чья это сила сейчас во мне».

— Тана, не делайте глупостей, — донеслось мне вслед.

Глупостей? Разве я похожа на леди с глупостями в голове? Только разумные мысли. Только долг и святая вера в себя. Тем более с новой, хоть и чужой суперсилой.

Вот только ни на какую подготовку я не пошла, а свернула к лестнице и бегом поднялась на второй этаж. Заскочила в свою комнату и кинулась на кровать. Мне нужно было отдышаться, успокоить бешено бьющееся сердце. Прислушаться к себе и тому, что со мной происходит.

— Тана!

Боги самарийские! Мне в этой академии даже помереть спокойно и то не дадут!

В дверь начали громко барабанить.

Я щелчком сняла с замков магию, впуская гостя.

В комнату вошел Кир.

— Ты не забыла, вечером матушка ожидает тебя в нашем доме?

Я чуть за голову не схватилась. Сегодня пятница! Не видать мне спокойствия как своих ушей.

Все правильно, я обещала посетить радушную леди Гоше.

— К шести я зайду за тобой. Тебе времени подготовиться хватит?

Кир был предельно вежлив и казался совершенно спокойным, даже безразличным.

— Хватит, — в тон ему ответила я.

Он деликатно поклонился мне и вышел.

А я вздохнула и пошла к чудо-шкафу выбирать себе платье.

Часть 19

Дом семьи Гоше был шикарен. В смысле — роскошь здесь была везде. В фасаде трехэтажного здания с выпирающими барельефами в позолоте. В фонтане перед входом, слишком вычурно богатым. В золотых ручках огромных дверей и нарочито вежливом швейцаре с аккуратной бородкой и серьезным костюмом.

Броские гравюры на стенах с шелковыми обоями. Античные статуи и древние вазоны. Богатая мебель, серебряные канделябры, картины в позолоченных рамках. Все столь броско и взывающее дорого, что резало глаз. Пожалуй, даже правитель, по сравнению с четой Гоше, сама скоромность.

— Ах, милая моя! — залепетала мадам Катрина, встречая нас на входе и нарезая вокруг меня круги. — Идемте, я познакомлю вас со своими гостями!.. — и потянула меня от улыбающегося Кира в глубину пышущего дичайшим великолепием замка.

Кир всю дорогу в экипаже был молчалив и мрачен. Зато, едва вошли в дом, как расплылся в самой доброй улыбке. Отец навстречу мне не вышел. И мне стало от этого легче. Душой чувствовала, что, в отличие от матушки Гоше, главе семейства я не по нутру. Что ж, это и лучше. Все не буду его напряженную мимику наблюдать.