Книга Тайной окруженная - Хелен Бьянчин

— Да! Шляпы? Пока здесь, но, считай, уже едут. Сейчас Джини погрузит их в такси и через пять минут будет у вас!

Я же еще должна грузить! — подумала Джини.

— Не получится, я отпустила такси.

— Но твой автомобиль… Ах да, его нет… — Энди прикусил губу. — Проклятье, что же делать? Пока найдешь такси…

Джини даже стало жаль его. Все одно к одному: невеста беременна, Энн сбежала с шейхом, показ моделей не подготовлен как следует, вдобавок шляпы не на чем доставить…

— Такси можно вызвать, — сказала она.

— Не нужно, — вдруг произнес Брюс. — Я отвезу тебя вместе со шляпами на своем «шевроле».

Было заметно, что Энди не особенно хочется отпускать Джини с Брюсом, но в то же время он осознает, что это наиболее простой вариант решения проблемы.

— Очень любезно с вашей стороны.

Произнесено это было таким тоном, что Джини даже смутилась. Энди мог бы быть повежливее.

Сама она невольно разволновалась, вспомнив первую и единственную поездку в «шевроле» Брюса.

Погрузка картонок со шляпами не заняла много времени. Минут через пятнадцать Джини и Брюс уже подъезжали к мосту Куинсборо, чтобы перебраться на ту сторону Ист-Ривер.

— Прости, если я сделал что-то не так, — негромко обронил Брюс. — Все эти дни я поминутно поглядывал на телефон. Мне казалось, что ты должна позвонить.

Не удержавшись, Джини расплылась в улыбке. Осознание того, что Брюс ждал ее звонка, наполнило ее сердце радостью.

— А сам ты не мог набрать номер? Или потерял мою визитку?

Брюс молча сунул руку в нагрудный карман пиджака, вынул визитку, показал Джини, затем вернул на место.

— Не понимаю…

С губ Брюса слетел вздох.

— Я постоянно опасаюсь обвинений в отсутствии политкорректности. Никогда не знаешь, в какой момент тебя обвинят в навязчивости и мужском шовинизме…

Ох, снова! Что же это такое?! Почему он все время заводит об этом разговор?!

Нахмурившись, Джини открыла было рот, чтобы задать этот вопрос, но тут в автомобиле что-то зашипело, захрипело, и Брюс быстро произнес:

— Прости! — Он достал откуда-то снизу переговорное устройство, похожее на полицейское. — Да!

Ему начали что-то говорить, громко, но Джини мало что поняла из-за шумов. Только когда Брюс тревожно переспросил: «На Мэдисон-авеню? Ты ничего не перепутал?», она насторожилась.

— Проклятье! — процедил Брюс, завершив разговор.

— Что-то случилось? — спросила Джини, с любопытством поглядывая на переговорное устройство в его руке.

Он хмуро взглянул на нее.

— Все, показ мод Энди Прейза отменяется! Только что в полицию позвонил неизвестный и сообщил, что в зале на Мэдисон-авеню заложено взрывное устройство.

Джини ахнула, прижав пальцы к губам. Затем задала вопрос, но совсем не тот, который собиралась:

— Кто ты?

Дальнейшие события понеслись кувырком.

Когда Джини и Брюс подъехали к зданию на пересечении Мэдисон-авеню и Восемьдесят восьмой улицы, между колоннами которого пестрели транспаранты с именем Энди и информацией о показе мод, вокруг него собралось немало народу. Полицейские вывели на улицу всех, кто находился внутри, оттеснив на некоторое расстояние. В здание никого не пропускали.

— А как же мои вещи? — пробормотала Джини, беспомощно взглянув на Брюса.

К этому времени ей уже было известно, что он тут самый главный.

— Они в зале? — спросил тот.

— В личной комнате Энди. Я отнесла их туда, когда приехала. Главное, там мое водительское удостоверение… И обратный билет на автобус тоже, но это не так важно. Ведь я собиралась сегодня же вернуться домой…

Брюс хотел что-то сказать, но тут к окошку «шевроле» наклонился офицер полиции и начал быстро докладывать обстановку. Потом попросил пройти с ним.

Прежде чем покинуть автомобиль, Брюс потянулся к Джини и на секунду нежно прильнул к губам.

— Не волнуйся, солнышко, все будет хорошо…

Он ушел, а Джини осталась сидеть неподвижно, словно в ступоре. Мысли ее смешались, чувства вновь грозили выплеснуться через край. И все из-за короткого поцелуя!

Лишь спустя некоторое время, немного придя в себя и глядя сквозь лобовое стекло на суетящихся людей, она машинально поправила волосы и обронила:

— Похоже, бомбу заложили не только в здание, но и в меня…

Гораздо позже, анализируя события того сумасшедшего четверга, Джини пришла к выводу, что почему-то именно в эту минуту, когда касалась пальцами волос, поняла: она охладела к Энди, но взамен без памяти влюбилась в Брюса…

Когда к месту показа мод — отмененного! — примчался Энди, и без того непростая ситуация окрасилась в истерические тона. Полицейским пришлось ловить его за заграждением, потому что он рвался внутрь здания. Поняв, что доступ перекрыт надежно, Энди принялся бегать вдоль полицейского кордона, ломая руки и извергая проклятия.

— Мерзавцы! — кричал он. — Твари! Выродки!

И это были самые мягкие эпитеты, которые слетали с его губ.

Один из полицейских мрачно спросил, кого это Энди имеет в виду — должно быть, ему показалось, что представителей закона, — на что модельер ответил:

— Конкурентов, разумеется! Кто же еще мог устроить такую подлость — сорвать показ моих новых моделей! Или еще лучше — взорвать к дьяволу все мои наработки, все костюмы, которые я сегодня должен был показать!

Разговор услышал тот самый офицер, который подходил с докладом к Брюсу. Быстро приблизившись, он спросил:

— У вас есть враги?

— Множество! — вскричал Энди. — На каждом шагу! Просто кишат… Сначала устроили так, что от меня ушла модель, на которую я возлагал определенные надежды, теперь заминировали здание, где должен был проходить показ моей новой коллекции… Эти твари способны на все! Вы их не знаете… А я! Я! Взгляните на меня, я же абсолютно беззащитен! Информацию обо мне может получить любой. Она совершенно открыта… Доступна… Не могу же я скрывать дату, время и место проведения своих показов!

— Логично, — констатировал полицейский. — Пройдемте со мной, дадите показания.

Горестно вздыхая, Энди поплелся за ним. Его длинные, а-ля Сальвадор Дали усы утратили горизонтальное положение и беспомощно свисали…

Ситуация еще больше осложнилась к вечеру, когда на показ мод начала прибывать публика. Многие ничего не знали о взрывчатке. Принаряженные, веселые, они оказались неприятно удивлены происшествием и разочарованы тем, что вечер оказался испорченным.

Энди метался от одного именитого гостя к другому, рассыпаясь в извинениях. На него было больно смотреть.