Книга Мое непреклонное сердце - Джо Гудмэн

— Если вы будете кричать, я вас поцелую.

Ее рот при этом закрылся так быстро, что он почувствовал себя несколько уязвленным. Сдержанно улыбаясь, он продолжал рассматривать ее. Она явно чувствовала себя неуютно под его испытующим взглядом, но, видимо, не хотела или не могла отвести глаза. Вполне возможно, что тут было и то и другое. Ему было интересно: каких действий она от него ожидает?

Колин снял руки с ее талии, но зато сжал посильнее ноги. И хотя его хватка стала еще более жесткой, он заметил, что Мерседес даже не покраснела. Ее взгляд был прикован к его лицу, но Колин чувствовал, что она смотрит скорее не на него, а сквозь него. Это был тонкий и незаметный уход в себя при полнейшем спокойствии и безмятежности. Она будто хотела стать невидимой, но ни одно желание или побуждение не отразилось на ее лице. Мерседес Лейден каким-то одной ей известным способом могла становиться непроницаемой.

— Расскажите мне об опасности, которая, как вы говорили, мне грозит, — попросил Колин.

Он был так близко, что Мерседес чувствовала его порывистое дыхание. Но это не вызывало у нее отвращения. Его слова доходили до ее сознания не сразу, а как эхо. Она медленно закрыла глаза. Руки ее безвольно повисли вдоль туловища. Она чувствовала себя обнаженной и страшно уязвимой. Мерседес надеялась, что Колин не догадывается о глубине ее страданий. Она не хотела, чтобы он имел над ней такую власть.

— Лорд Северн считает, что вы с вашим другом убили моего дядю, — спокойно сказала она.

— Вы уже что-то подобное говорили, — напомнил ей Колин.

— Он собирается завтра утром позвать местное начальство, чтобы вас допросили.

— Неужели?

Ей показалось, что он не очень-то огорчен этим известием, а скорее развеселился.

— Вы или мистер Джонс, наверное, упоминали в разговоре гостиницу «Случайный каприз». Так вот, он собирается разыскать вас там.

Колин ничего ей на это не ответил. Его больше интересовали мотивы ее откровенности.

— Зачем вы мне все это говорите?

— Я думала, что это совершенно очевидно. Относительно Мерседес ничто не могло быть очевидным. Он чуть не сказал ей об этом, но вовремя сдержался. Она пока не заслуживала того, чтобы знать, как успешно ей удается держать его в напряжении.

— Все равно объясните мне, — сказал он.

— Мне казалось, что вы воспользуетесь возможностью уйти.

— Несомненно.

— Не думаю, что вам хочется попасть на допрос.

— Конечно, не хочется.

— Так чего вы не понимаете?

Колин покачал головой. Он явно развеселился, и на лице его опять появилось подобие улыбки.

. — Вы можете хоть кого пытаться убедить, что преследуете мои интересы. Но ведь я тот, кого вы пытались убить прошлой ночью. Этот благородный жест с вашей стороны нарушает все законы логики.

— Может быть — вашей логики? — ядовито заметила она. — Лично мне все понятно.

«Ничего удивительного!» — подумал Колик.

— Сдается мне, что комната в северной башне — это что-то вроде маленького семейного убежища, — сказал он. — Я не очень удивлюсь, если вы окажетесь лунатиком.

Он почувствовал, как ее пальцы судорожно дернулись у его бедер. Он без труда угадал причину этого движения. У нее руки так и чесались, чтобы дать ему пощечину.

— Что, граф послал вас специально, чтобы припугнуть меня, а может, после того как вы убежали от меня, вам удалось еще и прикончить его?

Медленно открыв рот, Мерседес в изумлении уставилась на него.

Колин наклонил голову и закрыл ей рот поцелуем. У нее были горячие губы и сладкое дыхание. Чай с печеньем!

Он углубил поцелуй, обводя кончиком языка изнутри ее верхнюю губу и ощущая ее зубы.

Мерседес откинула голову. Она высвободила руки и стала колотить его по бедрам. Колин стоял неподвижно, и Мерседес оставалась зажатой между его ногами, как в тисках. Тогда она подняла руки, пытаясь оттолкнуть его, но, взглянув ему в глаза, оставила эту попытку. Руки медленно опустились. Теперь ей некуда было их девать. И она неловко вернула их ему на бедра.

— Зачем вы сделали это? — спросила она. В ее голосе не чувствовалось того возмущения, которое она хотела бы выразить. В нем скорее ощущалась какая-то мягкость и дрожь. Сердце ее опустилось в пятки, когда она представила себе, как он может это расценить.

— Я же предупредил вас: если вы будете кричать, я вас поцелую.

— Но я не собиралась кричать!

— Ну, — Колин пожал плечами, — значит, вышла ошибочка.

Мерседес сжала губы. Он прекрасно знал, что она не собиралась звать на помощь.

— Вы сделали это нарочно, — сказала она.

— Я думал, что это очевидно.

И хоть слова эти не сопровождались даже улыбкой, Мерседес поняла, что он над ней смеется. К своему ужасу, она почувствовала легкое покалывание в глазах и горле, что предвещало слезы. Она перевела дыхание и постаралась успокоиться. Мерседес не позволяла себе плакать даже наедине с собой, и, уж наверное, прокляла бы себя, если бы заплакала на глазах у Колина Торна.

— Вы должны покинуть этот дом, — сказала она» помолчав. — Поскольку мой дядя так и не появился утром, Северн обвинит вас в убийстве. Вам с мистером Джонсом нужно как можно скорее добраться да вашего клипера и покинуть Англию.

Колин слышал все, что она сказала, но ответ его не имел к этому никакого отношения. Он отвечал на ту боль, которую увидел в ее глазах, прежде чем она отвела взгляд.

— Простите, — сказал он.

Мерседес подумала, что он извиняется, не расслышав ее слов. Она стала повторять, стараясь говорить громче. Колин остановил ее движением руки.

— Я уже говорил вам, что слух у меня прекрасный. Я прошу прощения за то, что… посмеялся над вами.

Взволнованная его извинением, как ничем другим, Мерседес смотрела в сторону. Хорошо еще, что он держит ее, а то ведь он то и дело доводит ее до обморока! Она подумала, что с ее стороны тоже было бы неплохо сделать уступку, и с волнением проговорила:

— Я не хотела убить вас, вы же знаете. Правда. Я знаю, как это внешне выглядело, но по существу был совсем не так.

Легко коснувшись рукой подбородка, Колин повернув ее лицо к себе.

— Так как же это было? — спросил он. Она чувствовала его прохладные пальцы. Их прикосновение было легким, но она не смогла говорить, пока он не убрал руку.

— Я хотела только… обездвижить вас, — сказала она, — мне казалось, что этого будет достаточно.

— Достаточно?

— Достаточно, чтобы не дать вам убить графа.

— А откуда вы знаете, что я его не убил? — спросил

Он. — Похоже, ваш четвероюродный брат считает, что мне удалось это сделать.