Книга Тантрас - Скотт Чинчин

Миднайт задумалась. Откинув волосы с лица, она вновь ощутила ту боль, которую причинили ей предательские слова Келемвара.

– Что ты «не можешь вмешиваться в правосудие».

Келемвар кивнул.

– Тебе не кажется, что Кайрик умело подобрал слова? Он хорошо тебя знал, – прорычал воин, отворачиваясь от своих друзей. – И знал, какие слова заставят тебя поверить ему.

– Он лгал? – изумилась Миднайт. – Ты никогда этого не говорил?

– Я сказал это до суда, – уныло произнес воин. – Я думал, что вас признают невиновными. Если бы я знал заранее, то постарался бы помочь вам сбежать.

Адон покачал головой:

– Что ты хочешь сказать? Ты ничего не знал о планах Кайрика?

Келемвар обернулся, его глаза блестели от гнева.

– Клянусь всеми душами, пребывающими в Королевстве Миркула, ты что, не понимаешь? – Воин глубоко вздохнул. – Кайрик ничего не рассказал мне о вашем побеге. Я узнал только на следующий день… когда были найдены тела.

Миднайт и Адон непонимающе переглянулись.

– Какие тела? – спросила Миднайт. Мрачный холодок подобрался к ее сердцу. Еще до того, как Келемвар поведал ей об убитых стражниках, Миднайт вдруг поняла, что Кайрик далеко не все сообщил ей о своих действиях.

Рассказывая, как вместе с Морнгримом они шли в Изогнутой Башне по кровавому следу из трупов, Келемвар одновременно всматривался в лицо чародейки и пытался понять, что она сейчас чувствовала. Воин надеялся, что, если скажет об убийствах Миднайт в лицо, она не сможет скрыть чувства вины. Но, слушая его рассказ о злодеяниях Кайрика, чародейка бледнела, а ее глаза наполнялись изумлением и ужасом.

– Я… я не знала, – запинаясь, сказала Миднайт и взглянула на Адона. Жрец был мрачнее тучи, а его глаза прямо светились от ярости.

Келемвар вздохнул. «Они и в самом деле невиновны», – подумал он, обрадовавшись, как ему показалось, впервые за много лет, что поступил правильно.

– Я знаю, Миднайт, – сказал наконец воин. – Но неужели тебе не показалось странным, что вам так легко удалось сбежать?

– Он сказал нам, что воспользовался Шипом Геуса, – отрезал Адон.

Келемвар удивленно посмотрел на него, и тогда жрец пояснил:

– Это такое магическое оружие. Ты вонзаешь в кого-нибудь Шип – наподобие дротика, – и этот человек полностью повинуется твоей воле.

Келемвар вспомнил о молодом стражнике, проткнувшем себя, и содрогнулся.

– Мы решили, что с помощью Шипа он обезвредил стражу. – Миднайт скрестила на груди руки и крепко обняла себя. Через секунду она повернулась к воину: – Ты уверен, что это был Кайрик? Это не мог быть кто-то другой?

Келемвар покачал головой:

– Мы оба знаем, что это был Кайрик. Кто еще это мог быть?

– Я… я не знаю, – вздохнула Миднайт. – Но той ночью в башню мог пробраться и другой убийца. Он увидел, что стражники обезоружены, или… – Чародейка остановилась и глубоко вздохнула – А не мог это сделать один из стражников? Возможно, он хотел замести следы и скрыть таким образом свою нерадивость? Или он хотел… Ну я не знаю, чего он хотел… – Слезы потекли у нее по лицу.

Келемвар обнял Миднайт за плечи. Утешая плачущую чародейку, воин притянул ее к себе. Внезапно она резко отстранилась.

– Нет, – сказала Миднайт. – Я не верю!

Келемвар скрестил руки на груди:

– Миднайт, все указывает на то…

– Я не знаю, на что все указывает, да и ты тоже! – воскликнула черноволосая чародейка. – Я не собираюсь уподобляться долинцам, осудивших Адона и меня за убийство Эльминстера!

Адон положил руку чародейке на плечо:

– Миднайт, ты знаешь, что это был он. Если бы ты не вмешалась, он бы и меня убил. – Жрец повернулся к воину. – Кел, какой-то недуг овладел Кайриком. Он словно лишился рассудка. – Адон немного помолчал, уставившись в бурливую реку. – Может, это даже к лучшему, что он мертв. Миднайт неспешно подошла к перилам.

– Нет, Адон. В Тантрасе Кайрик отдохнул бы и сразу же пришел в себя. Он ведь был неплохим человеком. У него просто не было возможности себя проявить.

Воспоминания о том зле, что он причинил в прошлом, обо всех злодеяниях, которые он совершил под действием проклятия или приписывал действию проклятия, стремительным потоком ворвались в сознание Келемвара. Воин подошел к Миднайт и обнял ее.

– Может быть, он боялся правильных поступков, – сказал он мягко. – Этот страх и мне чуть не помешал спасти вас. – Заглянув в глаза Миднайт, Келемвар вздохнул, но сразу же отвел взгляд. – Я стоял возле башни и ждал наступления рассвета, чтобы снова увидеть тебя, – сказал воин. – Я не знал, что мне делать. Но я чувствовал, что как только увижу тебя, то не сдержусь и брошусь на помощь, даже если это будет стоить мне жизни. Я стоял и ждал того мгновения, когда пойму, что должен делать. Когда нашли тела, я позволил Морнгриму убедить себя в том, что это вы с Адоном убили Эльминстера и стражников.

Жрец, услышав слова Келемвара, поморщился, и воин на секунду остановился.

– Было проще поверить им, чем сделать то, что я считал правильным. После того как ваша лодка приблизилась к мосту, я понял истинные намерения долинцев, и мне пришлось сделать выбор. – Воин повернулся и посмотрел на пятна крови, покрывавшие настил. – И я догадывался, каким он будет.

– Значит, ты веришь, что мы невиновны? – вкрадчиво спросила Миднайт.

– Да, – прошептал Келемвар, целуя Миднайт в губы. Оторвавшись от возлюбленной, Келемвар заметил, что Адон склонился над кучей оружия, снятого с убитых охотников. Он выглядел усталым, даже изможденным.

– Что с ним такое? – спросил Келемвар.

Миднайт рассказала Келемвару обо всем, что произошло в храме Летандера, и о том, как Адон пытался вызволить Эльминстера из расселины.

– Из-за этого шрама и случившегося в храме Адон уверен, что Сьюн бросила его, – объяснила чародейка. – У него как будто земля ушла из-под ног.

– Все равно на суде он должен был хоть как-то защищаться, – проворчал воин. – Его молчание позволило протащить приговор Морнгрима.

– Не вини его, Кел. Я не согласна, – улыбаясь, сказала Миднайт. – Кроме того, суд уже закончился. Пообщавшись немного с Адоном, ты поймешь, что он тяжело расплачивается за свое молчание на суде… очень тяжело. – Чародейка повернулась и подошла к Адону. Воин пошел следом, и она продолжила: – Кайрик непрерывно на него злился и ко всему придирался. Но если я могу простить Адона, ты тоже сможешь.

Келемвар задумался над словами Миднайт. Склонившись над оружием, он посмотрел на жреца:

– Наша жизнь зависит от того, сможем ли мы положиться друг на друга, Адон. За нами будут охотиться как за беглецами.

– Я знаю, – огрызнулся Адон. Избегая встречаться взглядом с Келемваром, жрец рассматривал оружие мертвого лучника.