Книга Ты в гадалки не ходи - Надежда Первухина

— Спасибо, но нет. Я предпочитаю скромную оплату и свободу.

— Ну как угодно. — Сметанин достал из пиджака бумажник, вынул из него купюрку в пятьсот рублей и протянул ее мне. Я взяла:

— Спасибо.

— Это вам спасибо, госпожа Рязанова. Вы можете быть свободны. Алексей ждет за дверью. Он отвезет вас домой.

Я поднялась со своего места, взяла шкатулку и, не попрощавшись с астрологом, вышла за дверь.

И меня действительно ждал Алексей. Он сидел перед небольшим камином-имитацией и задумчиво смотрел на искусственное пламя.

— Эй! — помахала я рукой перед его носом. — Не впадайте в транс, пожалуйста. Вам велено отвезти меня домой.

Алексей встряхнулся, словно действительно пребывал в трансе.

— Ох, Вероника, извините. Я… я задремал с открытыми глазами.

— Или сочиняли новое стихотворение, признавайтесь.

— Нет, нет. Просто глубоко задумался. Что ж, все закончилось?

— Да, я погадала вашему дяде. Правда, впечатление от моего гадания слегка подпортил господин Князев.

— Астролог? А он-то здесь при чем?

— Он заявил, что я плохая гадалка и делаю плохие предсказания. Дескать, его астрологический прогноз вернее. На этой почве мы слегка поцапались. Но теперь это неважно. Важно то, что я хочу домой.

— Я отвезу вас.

— Да уж будьте так любезны.

Всю обратную дорогу мы провели в молчании. Алексей яростно давил на газ, словно хотел поскорее отвезти меня домой и покончить со всем этим. Когда мы въехали в черту города, мой визави нарушил молчание:

— Так что, Ника, вы пойдете?

— Куда?

— В чайную "Одинокий дракон"?

— Зачем?

— Ну, вы вроде бы хотели послушать мои стихи.

— Ах, ну да. Послушайте, ведь в городе есть, по-моему, литературное кафе. Называется "Муза". Давайте поедем туда.

— Вы там уже бывали?

— Не помню, Алексей. У меня иногда бывают досадные провалы в памяти. Но я думаю, что ничего плохого не будет, если мы вдвоем там побываем. Кстати, я голодна. И не прочь чего-нибудь выпить. Хотя бы и безалкогольного.

— Тогда едем. — И машина Алексея решительно запетляла среди узких улочек и переулков Щедрого.

Наконец мы подъехали к кафе "Муза". Вошли в кафе. Было еще рано для того, чтобы здесь собрались многочисленные завсегдатаи. Большинство столиков были свободны.

Мы сели за столик под большим фотопортретом Пастернака. Подошла девушка в клетчатом переднике:

— Вы уже готовы сделать заказ?

— Мне омлет и молочный коктейль, — сказала я, а Алексей добавил: — Омлет и пепси-колу.

Заказ принесли быстро. Мы принялись за еду. Покончив с омлетами и напитками, минут двадцать мы молчали и не знали, куда девать глаза. Во мне нарастало какое-то смущение. Я кашлянула:

— Что ж, Алексей, вы обещали стихи.

— Хорошо, — смутился Алексей, и я поняла, что мне правится, как он смущается. — Хорошо, я прочту.

И то, что прозвучало после, было словно продолжением его скромной и самоуничижительной речи:

Хорошо, хорошо, хорошо,

Что оставлены розы и рифмы,

Что историей Древнего Рима

Для меня этот месяц прошел.

Благодать, благодать, благодать,

Благодарность за краткую память…

Разучившись отчаянно падать,

Я уже не сумею летать.

Красота, красота, красота —

От метели дожить до метели.

И зачем мы когда-то хотели

Оставлять за собой города?

Белизна, белизна, белизна

Непорочной тетрадной страницы.

И, возможно, мне стоит гордиться

Тем, что жизнь так проста и ясна.

— Это странные стихи, — сказала я после некоторого молчания. — Но в них есть красота. Читайте еще.

— Не могу, — сказал Алексей. — Не могу, пока вон тот парень не перестанет откровенно пялиться на вас, Вероника.

— Где парень? Какой парень?

— Вон за тем столиком, под портретом Лорки. Я глянула.

Парень был незнаком мне и в то же время…

Знаком, будто родной.

Дежавю.

Я заставила себя улыбнуться и помахать парню рукой. Он покраснел и встал. И тут я поймала себя на мысли, что этот парень похож на шкаф.

Шкаф двинулся к нашему столику. Алексей слегка неприязненно поглядел на него.

— Это ваш знакомый, Вероника? — спросил он.

— Я еще не решила, — отмахнулась я.

— То есть как?

— Да вот так.

Шкаф подошел к столику. Я снизу вверх вопросительно поглядела на него.

— Здравствуй, Вероника, — сказал шкаф.

— Привет, — ответила я. — Вы кто?

— Ты меня не помнишь? — поразился шкаф.

— А должна?

— Мы же… Ты и я…

— Мне, вероятно, стоит уйти, — довольно громко сказал Алексей. — А то я, похоже, мешаю вам двоим.

— Нет, не мешаешь, — спокойно отмела я его попытку ретироваться, — Я совсем не знаю этого парня. Хотя он явно знает меня. Присядьте, сэр. Давайте закажем по безалкогольному коктейлю и разберемся, кто с кем знаком.

Шкаф сел. Во всей его позе читалось напряжение.

— Неужели ты меня действительно забыла? — с отчаянием в голосе спросил он.

— Сожалею, но это так. Возможно, нам стоит познакомиться снова?

— Меня зовут Санди. Как Санди Пруэля из гриновской "Золотой цепи".

— Я Алексей, — напряженно представился мой визави.

Джентльмены натянуто пожали друг другу руки. И тут Алексей сказал:

— Послушай, а ты не тот Санди, который написал "Время кораблей"?

— Тот.

— Слушай, это же здорово! Потрясающие стихи! Я когда прочел, все мечтал с тобой познакомиться! Очень рад, что мы вот так встретились.

— Да уж… А ты не тот Алексей… Иванов, кажется, который написал поэму "Рефрен"?

— Тот. А ты читал эту поэму?

— Конечно. И ужасно тебе завидовал. У тебя такая оркестровка ямбов, просто высший пилотаж!

— Ха-ха-ха! Вот уж довелось встретиться! Ну, будем знакомы!

Они чокнулись бокалами с безалкогольным коктейлем. Лица у обоих светились счастьем.

Пригубив коктейль, они начали горячо обсуждать творчество Сесара Вальехо, совершенно не обращая на меня внимания. Я почувствовала себя невидимкой.