Книга Потерянные души - Дин Кунц

– О чем ты, сынок?

Мальчик пожевал нижнюю губу, словно подыскивая слова.

– Вы настоящий.

– Я всегда так и думал.

– Они нет.

Брюс сел на край кровати, наклонившись к мальчику, чтобы продолжить разговор шепотом, и при этом периферийным зрением держать под контролем дверь.

– Похоже, дело не только в том, что они забрали у тебя «Блэкберри».

– Не только, – согласился Тревис.

– Хочешь рассказать мне об этом?

Мальчик еще понизил голос.

– Что-то будит меня ночью. Не знаю, что именно. Какой-то звук. Он меня пугает. Не знаю почему. Я лежу, прислушиваясь… десять минут, двадцать. В палате темно. Только лунный свет проникает в окно. Потом открывается дверь в коридор, и двое из них подходят к моей кровати.

– Кто?

– Медсестры. Я не вижу их лиц. Притворяюсь, что сплю, но мои глаза чуть приоткрыты. Я наблюдаю, как эти медсестры смотрят на меня.

– Смотрят?

– Они не дают мне лекарство. Не щупают мой лоб, чтобы узнать, нет ли у меня температуры. Просто смотрят на меня в темноте. А потом уходят.

– Они сказали что-нибудь тебе, говорили между собой?

– Нет.

– Как долго? – спросил Брюс.

– Две минуты, три. Достаточно долго, чтобы пялиться на кого-то в темноте, правда? – мальчик взглянул в окно. Сплошная облачность говорила за то, что этой ночью луна светить в палату не будет. – И все время, пока они смотрели на меня… я это чувствовал.

– Чувствовал что? – спросил Брюс.

Тревис вновь встретился с ним взглядом.

– Как сильно они меня ненавидят.

Глава 31

Намми держал наличные деньги в пластиковом пакете с застежкой-молнией. Пакет лежал к коробке из-под крекеров, которая стояла на полке кухонного буфета. На тот момент вся его наличность состояла из трех пятидолларовых купюр и десяти по одному доллару, плюс еще десяти по одному доллару плюс еще трех по одному доллару.

Мистер Леланд Риз, адвокат бабушки, выдавал Намми только купюры по одному и пять долларов, потому что считал Намми не очень хорошо. То есть до десяти он мог сосчитать не хуже других, но потом начинал путаться. Читать Намми не мог, однако отличал единицу от пятерки.

По большей части его покупки состояли из еды и чистящих средств, вроде мыла и бумажных полотенец. Все это он покупал в «Хеггенхагелс маркет», потому что мистер Хеггенхагел помогал ему и не брал денег. Каждый месяц мистер Хеггенхагел отправлял список покупок Намми мистеру Леланду Ризу, и мистер Риз платил мистеру Хеггенхагелу.

Раскладывая купюры по одному и пять долларов на кухонном столе, Намми объяснял все это мистеру Конуэю Лиссу. Он также рассказал, что мистер Хеггенхагел всегда привозил Намми домой вместе с его покупками и помогал ему раскладывать еду: одно – в морозильную камеру, другое – в холодильник. Он упомянул и свои любимые блюда, корн-доги с сырным соусом, холодные сэндвичи с сыром и горячей горчицей и тонко нарезанный ростбиф из кулинарии мистера Хеггенхагела.

– Потрясающе, – мистер Лисс собрал со стола деньги. – Если б о твоей жизни сняли телефильм, он бы стал колоссальным хитом, такой трогательный, такой обаятельный.

– Я не хочу быть в телевизоре, – ответил Намми. – Мне нравится смотреть телевизор, но в нем будет слишком шумно. Большинство программ такие шумные, поэтому я приглушаю звук.

– Знаешь, если тебя не покажут, зрители много потеряют. Это будет трагедией. Значит, я должен тебе тридцать восемь долларов.

– Нет, сэр, это неправильно. Вы должны мне три пятерки, десять купюр по одному доллару, еще десять купюр по одному доллару и еще три купюры по одному доллару.

Мистер Лисс погрозил Намми длинным узловатым пальцем.

– Ты умнее, чем прикидываешься, мерзавец. Никто не сможет пустить тебе пыль в глаза.

– Пыль я не люблю. От нее все чешется.

Мистер Лисс оглядел Намми с головы до ног.

– В твоем шкафу подходящей мне одежды не найти. Брюки будут на шесть дюймов короче, а в поясе – в полтора раза шире, чем требуется. Я буду даже больше похож на клоуна, чем в оранжевом.

– Вы не похожи на клоуна, – заверил его Намми. – Люди улыбаются, когда смотрят на клоунов.

– Твоя бабушка когда-нибудь носила брюки?

– Иногда носила.

– Она была старой толстой колодой или, наоборот, усохла к старости? Может, мне подойдут ее брюки.

– Нет, сэр. Всегда чувствовалось, что она большая, но, если посмотреть, становилось ясно, какая же она миниатюрная. И ростом меньше меня.

Мистер Лисс какое-то время оставался спокойным, но долго пребывать в таком состоянии, конечно же, не мог. Закружил по кухне, как животное иной раз вдруг начинает кружить по клетке. Указал на настенные часы.

– Ты знаешь, что такое время, Персиковое варенье? Знаешь, как его измеряют? Можешь сказать, который час?

– Я знаю часы и получасы. И десять минут от каждого. Но мне не нравятся средние десять минут между часом и получасом. Средние десять минут меня путают.

Мистер Лисс потряс сначала одним кулаком, потом другим.

– Я скажу тебе, сколько сейчас времени, тупоголовый кретин. На четверть часа позже, чем нужно. Они приедут сюда за тобой, за нами, – он протянул руки, схватил Намми за свитер, вновь сжал пальцы в кулаки, принялся трясти Намми, крича: – Мне нужны штаны! Мне нужна рубашка, свитер, какая-нибудь куртка без полицейской нашивки! Ты знаешь, где такой тощий человек, как я, может найти себе подходящую одежду?

– Да, сэр, – ответил Намми после того, как мистер Лисс перестал его трясти и прижал к кухонному столу. – После инсульта Бедный Фред сильно похудел. Стал похож на пугало.

– Кто? Какой Фред? – спросил мистер Лисс, словно раньше они и не говорили о Бедном Фреде.

– Бедный Фред Лапьер, – объяснил Намми. – Муж миссис Труди Лапьер из соседнего дома.

– Той Труди, которая наняла тебя, чтобы убить его?

– Нет, сэр. Она не нанимала меня. Она пыталась нанять мистера Боба Пайна.

Мистер Лисс ударил кулаком в открытую ладонь другой руки и продолжал ударять, пока говорил:

– Не похожа она на великодушную женщину, которая может отдать что-то из одежды мужа бедному страннику, попавшему в полосу невезения. По мне, она та еще стерва!

– Как я и говорил вам, миссис Труди Лапьер ушла и никто не знает куда. Они говорят, что она сбежала, но она взяла с собой автомобиль, поэтому я думаю, что они ошибаются, и она уехала. А Бедный Фред сейчас в Медвежьем пансионате, он может есть только кашу и наполовину загипсован.