Книга Век Наполеона - Уильям Джеймс Дюрант

договорились встретиться в Пале-Рояле на следующей неделе.26

Дав своей израненной армии недельный отдых, Наполеон поручил часть ее Виктору и Удино, чтобы оттеснить Шварценберга, а сам с 60 000 человек двинулся через Сен-Гондские болота кратчайшим путем к Шампоберу. Там они настигли тылы Блюхера, и Мармон привел французов к решающей победе (10 февраля). Продвигаясь дальше, они встретили через день другую часть армии Блюхера у Монмирайля; Наполеон и Блюхер присутствовали при этом, но Мармон снова стал героем. 14 февраля главные силы столкнулись в более крупном сражении при Вошампе, и Наполеон повел свою теперь уже более уверенную армию к победе. За четыре дня Блюхер потерял 30 000 человек.27 Наполеон отправил 8000 пленных на шествие по Парижу, чтобы восстановить моральный дух горожан.28

Однако Шварценберг тем временем отбросил Удино и Виктора почти до Фонтенбло; одна полномасштабная атака могла привести австро-русскую армию и двух ее императоров к Парижу на расстоянии однодневного марша. Потрясенный сообщением об этой неудаче, которая отменяла все его победы, Наполеон, оставив Мармона хотя бы преследовать Блюхера, бросился на юг с 70 000 человек, настиг союзную армию под командованием Витгенштейна при Монтеро, разбил ее (18 февраля), занял позицию у Нангиса и послал Виктора и Удино атаковать Шварценберга во фланг и тыл. Оказавшись в опасности с трех сторон, австрийский генерал счел подходящим моментом предложить Наполеону перемирие. Император ответил, что согласится на перемирие только в том случае, если союзники будут придерживаться франкфуртского предложения, которое оставляло за Францией ее естественные границы. Союзники, оскорбленные таким предложением отступить за Рейн, прекратили переговоры и, бросив вызов, 9 марта в Шомоне подтвердили свой союз на двадцать лет. Шварценберг отступил в Труа, по-прежнему командуя 100 000 человек.

Наполеон с 40 000 человек осторожно преследовал его. Тем временем он узнал, что Блюхер вновь сформировал свои силы и с 50 000 человек снова пробивается к Парижу. Оставив Удино, Макдональда и Этьена-Мориса Жерара беспокоить Шварценберга, он отступил от Сены к Марне и присоединился к Мармону и Мортье в надежде заманить Блюхера в ловушку у реки Эсны, откуда прусскому войску можно было бы выбраться только по мосту в Суассон. Но две другие армии союзников, численностью 50 000 человек, двинулись с севера на Суассон и, напугав его коменданта, заставили сдать город и мост. Войска Блюхера перешли мост, сожгли его и, объединившись со своими спасителями, составили 100 000 человек. Наполеон преследовал их с 50 000 человек, нерешительно сражался с ними при Краонне и был разбит ими в жестоком двухдневном бою при Лаоне (9–10 марта).

Ему не очень помогло то, что 13 марта, обнаружив другую прусскую армию во владениях Реймса, он изгнал захватчиков и получил радушный прием от населения. Затем, оставив Мармона и Мортье противостоять Блюхеру, он снова переходил от одного врага к другому и 20 марта у Арси-сюр-Об в безумной ярости бросил оставшиеся 20 000 человек против 90-тысячной армии Шварценберга. После двух дней героической бойни он признал свое поражение и переправился через Об, чтобы найти место, где его истощенная армия могла бы отдохнуть.

Он снова был на пределе своих сил. Истощение плоти и нервов проявилось в его вспыльчивости, в гневной брани с офицерами, которые рисковали жизнью ради него в войне за войной. Они предупреждали его, что он может рассчитывать отсутствие подкреплений от народа, доведенного до апатии и уставшего от la gloire. Правительство, которое он оставил в Париже, — даже его брат Жозеф — посылало ему призывы заключить мир любой ценой.

В своем отчаянии он решил рискнуть всем ради еще одной лихой стратегии. Он оставил бы своих лучших генералов сдерживать продвижение союзников, как они могли; сам же со скромными силами двинулся бы на восток, освободил бы французских солдат, запертых в немецких крепостях вдоль Рейна, добавил бы эти войска-ветераны к своим потрепанным полкам, перерезал бы линии связи и снабжения союзников, напал бы на их тылы и заставил бы их остановиться на марше; так Париж, снова вдохновленный его мужеством, мог бы построить свою оборону и бросить вызов захватчикам. В более спокойный момент он отправил Жозефу инструкции, согласно которым, если капитуляция будет неизбежной, правительство с Марией Луизой и королем Рима должно быть удалено в безопасное место за Луарой, где все имеющиеся французские войска могли бы собраться для последней битвы.

В то время как Наполеон вел своих удирающих выживших на восток, союзники день за днем ломали сопротивление остатков французской армии и приближались к концу своего долгого пути. Франциск II остался в Дижоне, не желая разделять унижение своей дочери. Фридрих Вильгельм III, обычно такой мягкий, считал, что может справедливо отомстить за уничтожение своей армии, расчленение страны и годы изгнания из своей столицы. Александр, гордый и напряженный, не получавший удовольствия от ежедневной бойни, считал себя исполнителем клятвы, данной им в Вильно, — очистить Россию от московской скверны и освободить Европу от властного безумия корсиканцев.

25 марта Мармон и Мортье предприняли отчаянную попытку остановить союзников при Ла-Фер-Шампенуазе, в ста милях от Парижа. Оставшись в меньшинстве два к одному, они сражались с таким безразличием к смерти, что сам Александр, вступив в бой, приказал прекратить неравную бойню, воскликнув: «Je veux sauver ces braves!»; а после окончания боя победители вернули побежденным генералам их лошадей и шпаги.29 Мармон и Мортье отступили в Париж, чтобы подготовить оборону столицы.

Блюхер и Шварценберг достигли предместий Парижа 29 марта. Звуки их пушек и вид бегущих в город крестьян вызвали панику среди горожан и трепет среди 12 000 ополченцев, вооруженных в основном пиками, которые теперь были призваны помочь остаткам армии в укреплении фортов и холмов столицы. Жозеф уже давно умолял императрицу-регентшу покинуть город, как приказал Наполеон; теперь она подчинилась; но «Л'Эглон» сопротивлялся, пока не был напуган шумом приближающейся битвы.

30 марта 70 000 захватчиков начали финальную атаку. Мармон и Мортье с 25 000 человек защищали, как могли, город, который гордый император и не думал укреплять. К обороне присоединились старые солдаты из Инвалидов, студенты Политехнической школы, рабочие и другие добровольцы. Жозеф наблюдал за сопротивлением, пока не убедился, что оно бесполезно и может привести к разрушительной бомбардировке города, который был дорог и богатым, и бедным. Хотя Александр мог бы вести себя сочувственно и милосердно, казаки могли бы выйти из-под контроля, а Блюхер был