Книга Кронштадтский детектив - Олег Мушинский

— В это мне поверить действительно легче, — сказал я.

Хотя с законностью там, на мой взгляд, всё тоже обстояло весьма сомнительно. По изложенной капитаном версии, японский владелец доспехов перед смертью раскаялся в несостоявшемся мятеже и передал доспехи на вечное хранение китайским монахам. На вопрос, откуда в охваченной войной Корее так своевременно оказалась группа китайских монахов, последовала довольно запутанная история, перегруженная сложными азиатскими фамилиями, которые даже капитан с трудом выговаривал. Я во всех этих Ли Сам Сусамах запутался моментально и минуте на пятой резко прервал повествование:

— Так, хватит на сегодня истории! Согласен на версию о военном трофее. В конце концов, притязания графа обоснованы точно так же. В этом вы с китайцами равны, но они были первыми.

— Пусть будет так, — легко согласился Ветров. — В конце концов, главное, что у моих китайских друзей действительно есть права на эту вещь, — он кивнул на перчатки. — И что мы с Владимиром их признаём и готовы вернуть перчатки владельцам.

— Да, этого достаточно. Разве что появятся наследники того парня, с которого вы сняли эти перчатки… — задумчиво начал я.

Окончание фразы я не придумал — у меня и без этих гипотетических японцев забот хватало, — но капитан ловко подхватил повисшую паузу.

— Не появятся, — сказал он. — Тот японец избавился от них, чтобы никто не мог претендовать на перчатки.

— Ну и нравы у них там, — хмыкнул полицейский.

— Нравы обычные, — ответил капитан. — Не такие, как у нас, но люди живут и не жалуются. А вот вокруг этих перчаток действительно страсти нешуточные, и крови на них побольше, чем золота.

— Похоже на то, — кивнул я и прикинул перчатки на вес. Килограмма на полтора они тянули смело. — Хотя я всё-таки думаю, что такая богатая вещица без всякого проклятия может притягивать неприятности. Ну да ладно, это всё лирика. Давайте ближе к делу, а то уже час ночи.

Ветров согласно кивнул — ну, прямо образцовый подследственный — и продолжил свой рассказ четко и по существу.

Первым, кого Ветров навестил в России, оказался Бобровский. К сожалению, встреча двух старых боевых друзей оказалась совсем не такой, какой она рисовалась капитану. Увидев на дороге выходящего из тумана «призрака прошлого», Бобровский продемонстрировал такую прыть, какую, по словам Ветрова, не демонстрировал и на полях сражений. Попытка его догнать только еще больше напугала Бобровского, да и самому капитану боком вышла. Здоровье, подорванное в японских застенках, твердо сказало: хватит, капитан, отбегал ты уже свое!

— В общем, свалился я там на какой-то лужайке, — сказал сам капитан. — Только к вечеру смог подняться. Доковылял до усадьбы, а там уже бабы воют. Помер, говорят, благодетель. А я вдруг смотрю, в толпе крестьян вот этот наш друг стоит, — Ветров указал на мертвеца. — Тут уж мне и вовсе воскресать не было никакого смысла.

— Логично, — не стал спорить я. — И что же вы предприняли?

— А что может предпринять разведчик? — усмехнулся Ветров. — Я всё там разведал. Между делом узнал про завещание Бобровского.

— Погодите-ка, — остановил я его. — Вы же сказали, что приехали за перчатками, а теперь утверждаете, будто бы узнали об их возвращении только после смерти Бобровского.

— Если быть точным, — спокойно пояснил Ветров. — Я даже не знал, что они считались пропавшими. Да, китайцы говорили, будто бы Владимира обокрали по дороге домой, но перчатки нигде не всплыли, и я решил, что вся эта история — лишь дымовая завеса. Владимир был мастер на такие штуки. Сколько раз японцы на его трюки покупались, я уж и не припомню точно.

Я кивнул.

— В общем, пришлось вспоминать старые навыки, — продолжил Ветров. — Когда приехал Владимир, наш друг стал следить за ним, ну а я — за ними. Так мы на болото и отправились ползучим караваном. Думаю, наш друг хотел перехватить Владимира на обратном пути, но там очень кстати подвернулся тамошний урядник. Всех забрал, ну а в кутузку этот наш друг не полез. Да и вообще пропал из виду. Потом я его уже здесь увидел.

— В Кронштадте? — уточнил я.

— В доме, — ответил Ветров. — Здесь я уже без сюрпризов решил обойтись. Позвонил Владимиру еще из Петербурга. Он, конечно, удивился, но сразу зазвал меня к себе. И вот я здесь.

— И он тоже, — тихо хмыкнул полицейский, глядя на труп.

— Ага, — кивнул Ветров. — Такая вот оказия получилось. Не берусь утверждать, будто бы к моему приезду приуроченная, но что есть, то есть.

— А почему бы и не к вашему? — спросил я.

— Во-первых, слежки за собой я не заметил, — ответил Ветров. — Во-вторых, я тут как бы инкогнито.

— Поясните.

— Владимир с детьми вдрызг разругался, и как раз из-за этих перчаток, — сказал Ветров. — В общем, предложение вернуть их владельцам он принял сразу и, прости, Анна, даже с какой-то радостью. Тяготили они его, да и что тут удивительного? Проклятие — штука тяжелая. В общем, Владимир попросил меня пока не афишировать свое возвращение, а уж тем более тот факт, что я приехал за перчатками.

— Да уж, — вздохнула барышня. — Представляю, что бы тут началось.

Ветров развел руками, но обошелся без личных комментариев. В Кронштадт он прибыл довольно поздно. Погода весь день была — хуже некуда, даже бывалый извозчик малость заплутал. Дьякон, пока ждал у Гостиного двора, чуть не околел. Всю дорогу до дома подпрыгивал, будто мячик. Внутрь дьякон ввел капитана через кухню, да там, у печки, и завис.

В гостиной к тому времени как раз отгремела последняя баталия, и родные графа, стараясь не смотреть друг на друга, разошлись по комнатам. Встреча старых друзей прошла без свидетелей и максимально тихо. Даже когда на ней внезапно появился ныне покойный господин со стола.

Появление незнакомца оказалось полным сюрпризом, да и зашел он не через главную дверь, а через кабинет-кладовку. Прежде чем граф успел закончить фразу «кто вы?», этот человек, не тратя слов попусту, напал на них с ножом в руках и продемонстрировал весьма недурственное умение с ним обращаться. Ветров с ходу заработал царапину на руке. Я глянул удостовериться, что она есть. Свежая царапина шла от локтя до самого плеча. Графу досталось рукояткой в челюсть. Не отпрянь он в последний момент, был бы чистый нокаут.

— Всё произошло слишком быстро, — пожаловался Ветров. — Я как раз натянул эти чертовы перчатки. Знаете, столько лет вроде как считался их владельцем, столько раз держал их в руках, а ни разу не примерил. А тут словно блажь какая-то нашла. Надеваю, и тут этот фрукт.

— Только не говорите, что перчатки вас спасли, — сказал я. — Не поверю.

— Нет, — ответил Ветров. — Вот так, оглядываясь назад, скажу, что нас спасла портьера. Вы, наверное, видели — там над дверью в гостиной висит. Не портьера, а вторая дверь, скажу я вам. Он с ней замешкался, враз отбросить не получилось, но потом уж времени зря не терял. В один момент сшиб меня, и к Владимиру с ножом. Я, по счастью, на какой-то доспех налетел, и устоял. Схватил, что под руку попалось. Это меч оказался. В общем, рука не подвела.