Книга Комбриг - Михаил Нестеров

Северов с Владленом с волнением слушали новости об их родном Брянском фронте. Петровский решительным ударом пробил оборону немцев из района западнее Спас-Деменска и соединился с Коневым, ударившим навстречу, у Смоленска. Войска Брянского фронта были неплохо насыщены техникой, обучены по новому Уставу. Ведомые хорошо подготовленными командирами, они понесли потери намного меньшие, чем ожидала Ставка. Темп наступления был высоким, использование боевой техники – эффективным. Авиация отработала на «отлично», не дав немцам ничего противопоставить. Узлы сопротивления безжалостно уничтожались авиацией и артиллерией, только потом в атаку шли танки и пехота. Благодаря неплохому уровню механизации командование фронта маневрировало силами, перебрасывая их на угрожаемые участки. Из кольца не выпустили никого, 9-й и 4-й армии и 3-я танковая армия Вермахта понесли большие потери. Это был огромный успех, который не мог не отразиться и на положении на юге. Противник резко снизил, а затем прекратил наступление. Линия фронта шатко стабилизировалась по Дону и Северскому Донцу, в руках противника были Купянск, Старобельск, Ворошиловград. Бои велись на окраинах Миллерова и Кантемировки.

Приток резервов, видимо, все-таки был, так как полк получил сразу восемнадцать ЛаГГ-5 с летчиками и, о чудо, рядом разместился «Пегматит»! Для охраны всего этого богатства выделили целый батальон и две батареи зениток, 37-мм и 85-мм.

Беда была с командными должностями в полку. Эскадрилий стало три, одной из них командовал Костров, второй – капитан Багдасарян, низенький смешливый армянин из последнего пополнения, третьей, естественно, Козевич. К счастью, все прибывающие летчики имели солидный боевой опыт, некоторые даже были неплохо знакомы с новой тактикой. Но заместителя командира и начальника штаба в полку не было. Комиссар был, но не летающий и откровенно растерявшийся в сложившихся условиях. Накачивать и поднимать боевой дух Олег необходимости не видел, заниматься заменой комиссара просто не собирался, не мешает и ладно. На должность начальника штаба временно назначил Пампушкина, поскольку прежний, которого Олег так и не видел, в полк не вернулся. Говорили, что самолет, на котором он летел, пропал, скорее всего сбили. Пампушкин впрягся как вол и тянул воз сколько мог. Конечно, на настоящего начальника штаба он пока не тянул, числился помощником и исполняющим обязанности, но зато все бумаги у него были в порядке и должным образом оформлены. Олег его хвалил, и Пампушкин в такие минуты напоминал кота, которому чешут за ухом.

Ребята, обслуживающие радар, свое дело знали. Теперь Олег имел свободу маневра, мог наращивать силы и действовать в нужный момент, а не распылять силы, болтаясь в воздухе в надежде кого-нибудь поймать. Буквально за десять дней он довел до ручки авиацию противника на своем участке ответственности, части, принадлежащие 4-му воздушному флоту Люфтваффе. К концу сентября ситуация окончательно стабилизировалась, у нашего командования хватало сил для прочной обороны занимаемых рубежей, а у противника не было достаточно сил для дальнейшего наступления.

Стало поспокойнее, немцы резко снизили свою активность в воздухе, так что приходилось вести воздушную разведку и иногда прикрывать бомбардировщики и штурмовики. Олег вдруг немного захандрил. Когда дел было невпроворот, когда засыпал, как только касался головой подушки, а то и раньше, мысли о Насте проносились в голове со скоростью экспресса, на рефлексию не оставалось ни времени, ни сил. А вот теперь накатило. Сам себе Северов признался, что влюблен. И сильно по ней скучает. Оставалось надеяться, что ссылка скоро закончится и можно будет вернуться в полк. За два месяца Олег и Владлен неплохо потрудились. Хотя задачи увеличивать свой счет они себе не ставили, но на войне с далеко идущими планами вообще неважно. Из двух месяцев пребывания на Южном фронте полтора были проведены в напряженных боях, теперь счет сбитых лично у Олега достиг тридцати девяти.

Поздно вечером 28 сентября к Северову неожиданно заявился особист полка Горнюк. Как человек он был Олегу неприятен, больно многозначительно себя держал, но работать умел, это надо было признать. В район расположения полка окруженцы выходили нечасто, так что с ними особист возился, можно сказать, с удовольствием. Когда стало известно, что один из них вызвал его пристальный интерес, летчик подумал, что тот просто выслуживается, но вскоре выяснилось, что Горнюк был прав, человек сознался, что его завербовали еще осенью 41-го и сейчас внедрили под видом другого военнослужащего. А поймал его особист на мелочах и раскрутил по полной. Потом он перехватил разведгруппу противника и даже выявил информатора из местных, и все это за неполные полтора месяца.

Горнюк в своей обычной манере хмуро буркнул приветствие и сказал:

– Узнал по своим каналам, тебя обратно переводят, на Брянский. Скоро из штаба фронта сообщат.

Особист помолчал и вдруг добавил:

– А жаль, что уходишь, с тобой я сработался!

После чего повернулся и вышел, оставив Олега в легком недоумении.

А на следующий день Северов познакомился с маршалом Буденным, тот направлялся в Москву на совещание. Его ПС-84 сопровождало звено ЛаГГ-3, а немцы то ли пронюхали, кто летит, то ли просто посчитали, что на борту важная персона, но навалились двумя звеньями, да еще две пары охотников подходили с разных сторон. Благодаря наведению с «Пегматита» эскадрилья Кострова успела вовремя, а пара Северов – Железнов приняла охотников. Олег и Владлен сбили по «Мессеру», оставшиеся два ушли. Из двух звеньев нападавшие потеряли пару и три были повреждены, но и транспортник был вынужден сесть на аэродроме 15-го полка.

Северов, выбравшийся из кабины своего истребителя, с удивлением обнаружил Семена Михайловича, распекавшего подполковника с голубыми авиационными петлицами.

– Ты мне что говорил? Все тихо, немцы нос высунуть боятся! Слетали, яти мать, в Ставку! Надо было ночью лететь, как хотели, так нет! Удалец, воздушный молодец! Чуть всех не угробил!

– Так я же как лучше хотел, – бормотал подполковник. – Тут лета всего час, а дальше уже совсем безопасно.

– На кой хер мы тогда напрямую поперлись? Взяли бы восточнее, и все! Чего оправдываться теперь, в следующий раз головой думай, а не тем, чем в седло садятся!

Маршал махнул рукой и что-то тихо сказал одному из сопровождавших его командиров, майору-кавалеристу. Тот козырнул и быстро пошел по направлению к штабу, а Северов шагнул к маршалу и представился. Буденный кивнул головой:

– Спасибо, вовремя подоспели.

Потом оглядел Олега и поинтересовался:

– А полком давно командуешь? Постарше званием не нашлось никого?

– Так получилось, товарищ маршал. Когда назначали, не нашлось, а когда пополнили, менять не стали. А командую недавно, второй месяц.

Тут вернулся майор и доложил, что в Москву сообщено и что транспортник командованием Южного фронта выделен, так что скоро можно будет продолжить путь. Через полтора часа Семен Михайлович улетел, а Северов получил сообщение, что послезавтра за ним и Железновым с Новоселовым придет самолет, который отвезет их в родной полк.