Книга Радиоразведка России. Перехват информации - Вадим Гребенников

В ходе «радиоигр» сотрудники НКВД (с 1943 года — НКГБ) постоянно совершенствовали формы и методы борьбы с противником, широко применяли новейшие оперативно-технические средства. В том числе большое внимание уделялось радиоконтрразведке и дешифровке полученных данных с использованием новейших оперативно-технических средств.

Первый год войны позволил накопить ценный опыт противоборства с противником на фронтах «тайной войны». Наступательная тактика советских органов безопасности с германскими спецслужбами заключалась в первую очередь в выявлении местонахождения учебных центров «Абвера», установлении личности преподавателей и инструкторов и обучающегося в них контингента из числа советских военнопленных, определении характера разведывательно-диверсионных заданий.

Например, в связи с начавшимся наступлением на Сталинград в районе Воронежского и Донского фронтов противник был крайне заинтересован в получении разведданных о дислокации частей Красной Армии, строительстве оборонительных сооружений и воинских перевозках по Волге.

Поэтому заброска вражеской агентуры в прифронтовую полосу резко возросла. Воспользовавшись этим обстоятельством, Управление НКВД по Сталинградской области (далее — УНКВД) летом-осенью 1942 года провело несколько «радиоигр» с немецкой разведкой («Яковлев», «Доверенный», «Михайлов», «Алексеев» и др.).

На тот период УНКВД не имело достаточного опыта в проведении спецопераций в радиоэфире, не обходилось и без ошибок. Так, например, во время радиоигры «Яковлев» (24 апреля — 29 июля 1942 года) задействованный в «радиоигре» агент «Абвера» Орлов ушел от наружного наблюдения и перебежал на сторону немцев войск. Позже по показаниям задержанной агентуры немецкой разведки стало известно, что в 1943 году Орлов служил инструктором в Варшавской разведшколе.

В начальный период войны большой вклад в борьбу с разведывательно-диверсионной агентурой врага внесли контрразведчики областных управлений НКВД. Именно им принадлежит заслуга в приобретении бесценного опыта в проведении «радиоигр» с противником, который успешно был развит военной контрразведкой «СМЕРШ».

В книге, подготовленной Самарским управлением ФСБ России, рассказано об одной из таких операций: «Одна из таких успешных радиоигр, в ходе которой с берегов Волги в «Абвер» шло огромное количество дезинформации, была проведена Управлением НКВД СССР по Куйбышевской области. В начале 1942 года на территорию Куйбышевской области после окончания одной из разведшкол, находящейся под Варшавой, была заброшена группа агентов «Абвера».

Интерес к Куйбышевской области немецкая разведка начала проявлять еще до начала войны. В ту пору Куйбышев с его полумиллионным населением становился одним из наиболее развитых промышленных центров страны. Но особый интерес стал проявляться после того, как город стал запасной столицей СССР, куда в октябре 1941 года эвакуировали аппарат ЦК ВКП (б), Совет министров и Президиум Верховного Совета СССР, а также более 40 крупнейших оборонных предприятий.

Выброшенная группа состояла из 2-х человек: Васильченко и Давыдова. Агент Васильченко еще в немецкой «учебке» решил, что сразу же после заброски в тыл придет с повинной, что он и сделал. Его же напарник Давыдов оказался полной противоположностью — бывшим уголовником и настоящим предателем. После ареста и допроса Давыдова переправили в Москву, а вместо него к Васильченко приставили старшего оперуполномоченного НКГБ Фортуната Козика.

Их группа получила кодовое название «Кустарник». Разведчики выходили в эфир 2 раза в сутки, составляли шифровки, учитывая обстановку на фронте. Их дезинформация казалась настолько правдивой, что немцы стали проверять благонадежность источника. Наконец пришел ответ: «Благодарим за работу, продолжайте собирать информацию».

Дом в Сызрани на ул. Интернациональной, где жили Козик и Васильченко, находился под постоянным наблюдением чекистов: нужно было взять агента-связника. Но немцы о нем пока ничего не сообщали. И только после того, как сигнал рации стал совсем слабым (садилось питание), пришла шифровка, что связник уже прибыл и скоро появится на конспиративной квартире.

Вновь прибывшим агентом оказался Береговой, который учился в одной школе с Васильченко и считался одним из лучших по диверсионной подготовке. По прибытии на явочную квартиру связник был арестован. Сведения, полученные от него, прояснили секреты операции «Цеппелин». Получая дезинформацию из Сызрани, немцы до последнего верили своей «восточной» агентуре.

К оперативным результатам «Кустарника» можно отнести следующее:

— в 1942 году немецкая разведка благодаря нашей дезинформации допустила крупный просчет, не заметив сосредоточение советских войск под Сталинградом;

— ни один из объектов диверсионных устремлений вражеских агентов, заброшенных в область, не был уничтожен;

— чекисты захватили разведчиков-диверсантов, агентов-связников, от которых, помимо другой ценной информации, получили точные координаты Варшавской разведшколы, где они проходили подготовку.

Другая «радиоигра» под кодовым наименованием «Хозяин» проводилась вологодскими контрразведчиками в том же 1942 году. 8 месяцев 1942 года вологодские чекисты «водили за нос» офицеров «Абвера», передавая им ложную информацию. Кстати, московские коллеги, узнав об этой «радиоигре», взяли на вооружение некоторые ее элементы, а позже эта операция вошла во все учебники по подготовке разведчиков.

Так, в феврале 1942-го Николай Алексеенко в составе разведывательно-диверсионной группы из 3-х человек был заброшен в Вологодскую область для сбора информации о передвижениях военных эшелонов. Именно через Вологду шла одна из главных железнодорожных магистралей, обеспечивающих до 30 % нужд фронта. Область являлась важнейшим тыловым стратегическим пунктом, здесь были оборудованы огромные склады боеприпасов, обмундирования, продовольствия.

После приземления он явился с повинной в ближайший орган советской контрразведки. Как только Алексеенко дал первые показания, чекисты отправились в Бабаевский район и задержали остальных членов группы — Диева и Лихогруда. Они отказались сотрудничать с НКВД и 25 мая 1942 года по приговору военного трибунала были расстреляны.

Алексеенко же поселили на конспиративной квартире и установили связь с его непосредственным командиром — начальником «Абвергруппы 104» полковником Гемприхом (его чекисты и назвали «Хозяином»). Алексеенко был в группе радистом, что значительно облегчило задачу вологодским чекистам. В немецком разведцентре знали его позывной «Орлов» и индивидуальный радиопочерк. Уже в марте 1942-го Гемприх получил первую радиограмму от него: «Прибыли на место, приступаем к выполнению задачи».

В течение 8 месяцев на «Орлова» работал целый аналитический отдел НКВД, готовивший «тонкую» дезинформацию. Ни разу за то время, что продолжались «радиоигры» с немцами, «Орлова» не заподозрили в связи с советской разведкой. До сих пор в архиве УФСБ по Вологодской области хранится журнал работы радиостанции.

Одна из радиограмм, например, содержит сообщение о мифическом сотруднике штаба 457-й стрелковой дивизии старшем лейтенанте Сергее Аполлонове — большом болтуне и любителе выпить. В другой содержится намек на активизацию повстанческого движения: высланные в Вожегодский район украинцы «открыто говорят против Советской власти и за возрождение Украины».