Книга Войны конца Российской империи - Борис Юлин

Д. Пучков: Закончилась.

Б. Юлин: Англичанам потребовалось фактически 3 месяца, чтобы очистить коммуникации от немецких крейсеров. А подводные лодки в то время еще особой роли не играли.

Д. Пучков: Отважные были немцы, надо сказать.

Б. Юлин: А англичане показали себя умелыми. И порядок навели достаточно быстро.

Д. Пучков: Круто, круто.

Б. Юлин: Затем последовали блокада Гельголандской бухты и попытки немцев переломить в борьбе на море хоть что-то. Тогда-то они и начали строить мало-мальски приличные подводные лодки – в начале войны у немцев и того не было.

Д. Пучков: Насколько же все отличается от Второй мировой…

Б. Юлин: Чуть не забыл рассказать, как в войну вступила Османская империя.

Д. Пучков: Так-так.

Б. Юлин: У немцев для поддержки союзных австрийцев и итальянцев в Средиземном море находились новейший крейсер «Гебен» (SMS Goeben) и легкий крейсер «Бреслау» (SMS Breslau). Крейсер «Гебен» был прекрасен: он имел толстую броню (300 миллиметров), мощнейшее вооружение (10 одиннадцати-дюймовых скорострельных дальнобойных орудий) и мог развивать огромную скорость хода (28,5 узла).

Но так как он в это время заправлялся в Северной Африке, в том числе котельной водой, то его максимальная скорость упала до 18 узлов.

Д. Пучков: Плохая вода была?

Б. Юлин: Плохая вода, плохое топливо. Короче, в колониях все плохо и все воруют, как положено. В итоге крейсер посадил себе силовую установку.

И вот начинается Первая мировая война. Страны обмениваются ультиматумами, и крейсер «Гебен» с крейсером «Бреслау» начинают двигаться в сторону австрийских портов. Но тут становится совершенно очевидным, что Италия в войну на стороне Германии и Австрии не вступит. Пока Англия в войну еще не вступила, а немцы не вломились в Бельгию, но английские корабли уже сопровождают «Гебен» и «Бреслау». Вскоре выясняется, что прорваться в австрийские порты англичане не дадут, Италия уже в принципе не союзник, а в Турции в этот момент идет вой, потому что англичане наконец окончательно объявили, что вместо новых линкоров, на которые вся страна собирала деньги, турки получат дырку от бублика. И тут немцы делают гениальный шаг…

Д. Пучков: Хитрый ход.

Б. Юлин: …объявляют, что готовы продать туркам «Гебен» и «Бреслау». Да еще и в рассрочку: заплатите потом. Турки вне себя радости – все-таки удастся обновить состав флота – соглашаются на это. И англичане пропускают «Гебен» и «Бреслау» – напомню, что Англия все еще не в состоянии войны, – в Эгейское море. Оттуда корабли уходят в Дарданеллы к туркам и получают турецкие названия. Немецкий генерал становится командующим турецкой армией, а немецкий адмирал, который командовал крейсером «Гебен», – командующим турецким флотом. Никто больше в Турции ни управлять, ни командовать этим не может. Он сразу начинает наводить порядок на турецком флоте. Немецкие специалисты посещают турецкие корабли, видят страшное: например, у турецких броненосцев и крейсеров текут трубки котлов, отсутствуют двери водонепроницаемых переборок, а экипаж не знает планировку собственного судна. Немецкие военные злобно дрючат турецких моряков, чтобы те поняли, что такое служба. У турок корабли даже начинают плавать…

Д. Пучков: Неожиданно для турок.

Б. Юлин: …чего раньше делать категорически не хотели. Адмирал Сушон (Wilhelm Souchon) – немецкий командующий имел такую французскую фамилию – выводит турецкий флот на учебные стрельбы в Черное море, но, чтобы не тратить время зря, как раз с «Гебеном» и «Бреслау» доходит до Одессы и обстреливает ее.

Д. Пучков: Молодец какой.

Б. Юлин: Уже под турецким флагом. Россия, обрадованно хлопая в ладоши, объявляет войну Турции. Турки, которые не хотели воевать, а уж если придется – то на стороне англичан, не могут понять, что им дальше делать. Все.

Д. Пучков: Как удачно получилось.

Б. Юлин: Ну да. Турцию никто не спрашивал, ее назначили воевать на стороне Германии и Австрии против России, Англии и Франции.

Д. Пучков: Ловко, ловко.

Б. Юлин: Потому что Россия должна воевать на стороне Англии и Франции. Второстепенные страны, даже большие, никто ни о чем не спрашивает. Сейчас, кстати, в мировой политике происходит все то же самое – американцы попросили нас не продавать ракетные комплексы Ирану, и мы сорвали сделку, а потом американцы попросили французов не продавать нам «Мистрали», и французы сорвали сделку себе в ущерб. Самостоятельная внешняя политика дорогого стоит.

Д. Пучков: А ракеты мы продали.

Б. Юлин: Намного позже, когда уже нам сорвали сделку с «Мистралями».

Д. Пучков: Говорят, контора разорилась. Врут?

Б. Юлин: Французская? Она еще в процессе разорения. Но вполне успешно.

Д. Пучков: Повторюсь, насколько же сильно ситуация отличается от Второй мировой. Как все натренировались и как подготовились, учтя, так сказать, опыт. А тогда шли какие-то вялые телодвижения… Поди, и жертв-то на этом этапе было не особо много?

Б. Юлин: Да ты что!

Д. Пучков: Наоборот?

Б. Юлин: Только в Приграничном сражении – 150 тысяч погибших и пленных с одной стороны.

Д. Пучков: Круто. Я, кстати, по северу Франции ездил, там повсюду стоят памятники именно героям Первой мировой. Уже ближе к Ламаншу появляются памятники американцам, которые там высаживались, Омаха-бич и все такое, но про Первую мировую помнят везде. Видимо, она для французов сыграла как следует.

Б. Юлин: Наверное. Но, собственно говоря, одна Восточно-Прусская операция обошлась нам чуть ли не в сотню тысяч человек. Боевые действия были очень кровавыми, войска несли огромные потери, силы тратились стремительно. Битва на Марне – это несколько сот тысяч погибших с обеих сторон, настоящая бойня.

Д. Пучков: Не шутки.

Б. Юлин: Действия выглядят вялыми только по одной причине: низкая моторизация войск, отсутствие мобильных соединений – войска ходят пешком.

Кстати, маленький нюанс: сразу же после начала войны была произведена мобилизация автомобильного транспорта. Но в Российской империи она практически ничего не дала, потому что…

Д. Пучков: Автомобилей просто не было, да?

Б. Юлин: В 1913 году единственный русский автомобильный завод, «Русобалт», выпустил 100 машин. В том же году Франция выпустила 48 тысяч автомобилей, а, например, Соединенные Штаты, находящиеся за океаном, – 485 тысяч автомобилей. Естественно, это тоже сказывалось на скорости перевозок. Если у немцев войска ходили пешком и артиллерию тащили коняшки, то снабжение уже вовсю использовало автомобильный транспорт. А у нас и снабжение доставляли телеги.