Книга Дневник безумной мамаши - Лаура Вульф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я совсем не ожидала, что она так обрадуется ребенку, но это приятная неожиданность.
Даже Люси удивлена бабулиным поведением. Десятилетиями она наблюдала, как бабуля домогается всеобщего внимания. В пятьдесят шестом участвовала в конкурсе «Королева на один день» — прямо как Мария-Антуанетта. Потом не упускала случая повздорить с моим покойным дедом. (Они постоянно спорили, кто проживет дольше и огребет страховку. Выиграла бабуля.) И теперь, в свои восемьдесят, она по-прежнему полна жизненных сил и достаточно бодра, чтобы выступать на турнирах по бинго и семейных праздниках. (Помните мою свадьбу?) Но даже Люси признает, что моя беременность преобразила бабулю сильнее, чем годы, — она смягчила ее сердце.
Да, друзья, вот оно — чудо рождения.
Вернулась к проблеме имени и, желая поскорее вычеркнуть этот пункт из списка дел, попросила Стивена составить перечень имен, которые ему нравятся. Один для девочки, другой для мальчика. Я сделала то же самое.
Он забраковал мой список, я — его. Как же иначе? После часа переговоров мы пришли к согласию и выбрали два: Николас для мальчика и Мэдисон для девочки.
Как гора с плеч. Наконец-то можно спокойно рожать.
Но разумеется, сперва нужно выгнать Николь с нашего дивана.
И вот в воскресенье утром я сказала ей, что пора рубить концы и подыскивать другой диван для ночевок. Ведь рано или поздно ребенок начнет спрашивать, почему наш диван перепачкан пудрой и слюной тети Николь. Не говоря уж о том, что, на мой взгляд, четыре человека на шестидесяти двух квадратных метрах — это почти Эллис-Айленд[18].
Сестрица, которая сидела на диване возложив ноги на кофейный столик, с миской кукурузных хлопьев в руках, категорично покачала головой.
Николь (с набитым ртом). Не наезжай! Ты же всего на четвертом месяце.
Я. Четвертом с половиной.
Николь. Ну знаешь, если со времен маминой лекции про птичек и пчелок ничего не изменилось, для рождения ребенка нужно девять месяцев.
(Какой еще лекции?! Со мной мама никогда ни о чем таком даже не заговаривала. Мое сексуальное образование ограничилось жутко неточными сведениями, полученными от Бетси Эммерсон на школьных каникулах в третьем классе.)
Я. Во-первых, не девять, а десять месяцев, раз уж ты такая умная. Все разговоры про девять месяцев — полные враки. Во-вторых, мы со Стивеном решили до твоего отъезда не делать ремонт в детской. То есть чем дольше ты здесь ошиваешься, тем дольше я не могу заняться делами.
По ее лицу расплылась широкая, довольная улыбка.
Николь. А, я поняла, в чем дело! Ты составила очередной идиотский список дел, да? И тебе просто не терпится вычеркнуть побольше пунктов.
Я. Не понимаю, о чем ты. (Черт, как она узнала?)
Николь. Ага, как же! (И она потопала на кухню.) У вас есть яйца?
Я. Никто не просит тебя исчезнуть завтра. Только желательно, чтобы это произошло до третьего триместра, о’кей?
Николь. Никаких проблем! К тому же по справедливости я должна быть тебе благодарна. (Что? Неужели после стольких лет я дождусь благодарности за стол, кров и то, что мы терпели ее ужасные духи? Невероятно!) Теперь, когда ты залетела, папа с мамой наконец перестанут проедать мне плешь. И я смогу делать что хочу.
Минуточку!.. По-моему, я говорила то же самое, когда была не замужем, а они с Четом составляли счастливую семейную пару.
Проснулась в холодном поту. И на этот раз вовсе не от тошноты и не от запаха брокколи. А от ужаса, что стану чьей-то матерью!
Я не могу быть матерью. Я не знаю, что делать с больным и простуженным ребенком! Я даже не знаю, что было сначала: курица или яйцо. Не знаю, почему небо голубое!
А еда? Я и мясной хлеб-то не могу приготовить! Конечно, Стивен прекрасно готовит, но делает это реже раза в месяц. Если ребенку не понравится еда из китайской забегаловки, нам конец!
И где была моя голова?!
Позвонил Стивен с работы и сказал, что задерживается допоздна. Был весь такой взбудораженный. Похоже, их фирма наконец разработала основу компьютерной программы, которая трансформирует медицинскую информацию, например рентгеновские снимки, в компьютерные данные. Это облегчит передачу данных по Интернету между врачами и больницами. Безусловно, проект находится на зачаточной стадии, но, если он будет успешным, компанию ожидает огромный прорыв, а значит, и нас тоже. Ведь нам надо думать о зубных пластинках, летнем лагере и поступлении в колледж.
Естественно, я была в восторге, несмотря на то что успех не гарантирован и всю энергию Стивен будет отдавать работе, а следовательно, его участие в подготовке к рождению малыша сведется к минимуму.
Хм-м… Ну надо же! Столько месяцев они пытались разгадать этот компьютерный код, и вот пожалуйста — добились успеха именно сейчас.
Есть и хорошие новости: похоже, «утренняя» тошнота отступила. Прошло три дня с последнего кросса до туалета, и я наконец могу разнообразить меню и есть не только бананы и рис. Но моя репутация королевы вечеринок набирает силу. Хоть мне и удалось положить конец обсуждениям клубов и похмелья — спасибо брошюре Анонимных Алкоголиков, — Стелла только что спросила, не знаю ли я, где купить амфетамины.
Супер!
Теперь мне не светит работа в «Фокусе». Более того, прослыв драгдилером в «Бринкман и Бэйнс», я скоро вылечу и отсюда.
Бабушка и дедушка Стивена специально приехали из Нью-Джерси, чтобы поужинать с нами сегодня вечером.
Броктоны женаты с незапамятных времен, понимают друг друга без слов и до сих пор ходят в ресторан на День святого Валентина. Шестьдесят лет вместе — и до сих пор безоговорочно влюблены.
Броктоны не только чудесная ролевая модель. Они всегда по-доброму ко мне относились. Кто, как не они, к ужасу Кимберли, подарили мне фамильное кольцо с изумрудом? И сегодня вечером по меньшей мере пять раз отпускали комплименты моей наружности!
Да. Броктоны — хорошие люди.
Такие хорошие, что не поленились и заказали специальное безалкогольное вино, чтобы мы все смогли произнести тост за ребенка. И вот, когда мы чокнулись, миссис Броктон промокнула салфеткой заплаканные глаза и произнесла: «Я так рада, что ты наконец забеременела. Мы уже думали, что у вас что-то неладно».
Наконец забеременела?
