Книга За порогом победы - Арсен Мартиросян

Что же до того, кто конкретно воспользовался затруднительным положением и, самое главное, чьим, то вот тут-то придется сказать пару очень неласковых слов в адрес бывших, но неизменно подлых «союзничков». Во-первых, прекрасно зная о том, что Советский Союз чрезвычайно сильно пострадал в ходе воины, истинный подлец=янки=антисоветчик Трумэн спустя всего две недели после победы над Германией распорядился прекратить всякую помощь СССР по ленд-лизу. Очень благородно, ничего не скажешь! Впрочем, а что можно было ожидать от янки-манки?! Шакал — он и есть шакал, хотя бы и заокеанский.

Во-вторых, Трумэн посмел пугать Сталина тем, что у США появилась атомная бомба. Вот же идиот! Нашел, кого пугать! Трумэн еще сам толком не знал, как прошло испытание атомной бомбы, а Сталин уже имел всю подробную информацию разведки по этому вопросу. Более того. Трумэн не знал еще, что атомная бомба будет применена против Японии, а Сталин знал это за год до того, как янки провели первое испытание атомной бомбы. Этот фантастический успех советской разведки обеспечил знаменитый Ахилл — легендарный разведчик-нелегал Артур Адамс, который еще в середине 1944 года сообщил, что, не имея атомного оружия, очень узкий круг высшего руководства США уже планирует сбросить атомные бомбы на японские города. Трумэн же в число осведомленных об этом лиц не входил.

Вот что в действительности имело место быть. И вот почему автор позволил себе резкость в адрес приведенного в названии мифа комментария газеты «Нью-Йорк таймс».

Миф № 20. Пользуясь своим положением победителя в войне, Сталин узурпировал решение польского вопроса.

Об истории возрождения польского государства после Второй мировой войны написано чрезвычайно много. И во всех подробностях. Так что заново пересказывать эту историю, даже в целях разоблачения мифа, нет никакой возможности. Отметим лишь самые главные вехи и результаты.

На протяжении всей войны польский вопрос был одним из главнейших, к которому было приковано внимание как Москвы, так и Запада, особенно Лондона. Под конец войны польский вопрос выдвинулся в авангард основных проблем послевоенного мироустройства. Еще на Крымской конференции руководителей трех союзных держав Черчилль, характеризуя позицию Великобритании в польском вопросе, заявил следующее: «Великобритания вступила в войну, чтобы защитить Польшу от германской агрессии. Великобритания интересуется Польшей потому, что это — дело чести Великобритании. Великобритания никогда не сможет удовлетвориться решением, которое не обеспечило бы Польше такое положение, при котором она была бы хозяином в своем доме»[125].

Ну и понятия же о чести у Великобритании! Сначала предала как последнюю скотину эту самую Польшу, причем задолго до того, как Гитлер напал на нее. Потом пыталась за счет наглого ущемления ее жизненных интересов, суверенитета и независимости сотворить очередной мюнхенский сговор с Гитлером. И, наконец, уж так защищала Англия (вместе с Францией) эту самую Польшу от германской агрессии, что в историю намертво вошел уникальный термин — «странная»/ «сидячая» война. А когда война подходила к концу, видите ли, дело чести Великобритании!? Ну и честь у этой Великобритании! Запад — одно слово…

Впрочем, да пошла эта самая Великобритания со своей гнилой честью по известному всей России адресу вместе со своей Польшей. Посмотрите, что ответил Сталин: «…Для русских вопрос о Польше является не только вопросом чести, но также и вопросом безопасности. Вопросом чести потому, что у русских в прошлом было много грехов перед Польшей. Советское правительство стремится загладить эти грехи. Вопросом безопасности, потому, что с Польшей связаны важнейшие стратегические проблемы Советского государства… На протяжении истории Польша всегда была коридором, через который проходил враг, нападающий на Россию… Польский коридор не может быть надежно закрыт извне только русскими силами. Он может быть надежно закрыт изнутри собственными силами Польши. Для этого нужно, чтобы Польша была сильна. Вот почему Советский Союз заинтересован в создании мощной, свободной и независимой Польши… Вопрос о Польше — это вопрос жизни и смерти для Советского государства»[126].

О неких грехах русских перед Польшей Сталин упомянул, судя по всему, явно для красного словца. Потому как дальнейшие его слова начисто дезавуируют слова о грехах. Польша исторически была (и, к глубокому сожалению, остается) ярым врагом России. Ничуть не меньше, чем тот же Запад. И то, что веками враги России спокойно проходили через Польшу и нападали на Русь, — это результат политики самой Польши, за что она и получала мощные, отрезвляющие и вразумляющие ответные удары со стороны России. Так что принципиально у России нет грехов перед Польшей. Все было адекватно. А то, что сказал Сталин, — высокий «штиль» (с элементом спихивания грехов на царскую Россию) в высокой дипломатии. Очевидно, такое не только возможно, но иногда и нужно…

Несмотря на все договоренности в Ялте, уже на Потсдамской конференции западные державы попытались полностью отойти от них и заново сформировать ту самую довоенную, крайне враждебную Советскому Союзу Польшу. Но не тут-то было. Ведь тот же Черчилль еще в то время, когда советские войска вели кровопролитные бои за свободу и независимость Польши, заявил: «Без русских армий Польша была бы уничтожена или низведена до рабского положения, а сама польская нация стерта с лица земли. Но доблестные русские армии освобождают Польшу, и никакие другие силы в мире не смогли бы этого сделать». И неужели после таких признаний, пускай даже и вынужденных, но абсолютно адекватных реалиям того времени, Черчилль надеялся на то, что он сможет перехватить у Сталина инициативу в решении польского вопроса?! Впрочем, в который раз приходится констатировать, что ох как правы были его школьные педагоги — туповат был сэр Уинстон, порой даже изрядно…

Никакие британские планы по возрождению довоенной и злобно настроенной против СССР Польши не увенчались успехом. Кстати говоря, и американские тоже. Янки тоже пытались помешать созданию сильной, независимой и дружественной СССР Польши. Однако после войны благодаря только Сталину и СССР Польша стала действительно независимым, сильным государством, обладающим как обширной территорией, в том числе и землями на западе, так и правительством, опиравшимся тогда на доверие народа и готовое к сотрудничеству со всеми, а не только западными странами.

Произошло это прежде всего потому, что благодаря советской разведке Сталин в деталях и даже мельчайших нюансах знал все планы британской и американской дипломатии, не говоря уже о замыслах польского эмигрантского правительства в Лондоне. В польском вопросе, как, впрочем, и в других, для Сталина не было никаких секретов.

Особенно остро в рамках польского вопроса стоял вопрос о границах послевоенной Польши. Западные союзники пытались разыграть «карту» якобы несовпадения советско-польской границы с пресловутой «линией Керзона» (в части, касавшейся, например, принадлежности Львова). Прекрасно осведомленные о подобных планах англичан Сталин и Молотов с документами в руках намертво приперли Черчилля к стенке, заставив его признать полную неоспоримость советской аргументации. Дело в том, что они попросту зачитали текст телеграммы Керзона, где оговаривалась линия границы, против чего Черчилль ничего возразить не мог. Кроме того, западные союзники вместе с польским эмигрантским правительством пытались протащить идею о возврате Западной Украины и Западной Белоруссии в состав Польши. На что Сталин еще в феврале 1945 года прямо ответил следующее: «Ни одно советское правительство не пойдет на то, чтобы нарушить какую-либо статью нашей Конституции. А присоединение Западной Украины и Западной Белоруссии к Советскому Союзу включено в Конституцию». Честно говоря, не грех было бы здесь упомянуть еще и то, что в личном архиве Петра Великого хранится письмо польских сенаторов от 1723 года, в котором они еще тогда откровенно и письменно же признали, что эти земли не польские, а русские, и незаконно захвачены поляками.