Книга Сирия и Палестина под турецким правительством - Константин Базили

Ливанские племена с радостью приняли новых князей в надежде избавиться от поборов, которыми обременил их эмир Бешир, чтобы заслужить милость великого везира. Паши дамасский и тараблюсский по наказу Диа-паши поспешили отправить войско в помощь к эмиру и обнародовали строгие предписания горцам, чтобы не выходить из повиновения. Но все это, равно как и сделанный эмиром к горцам призыв для изгнания Джаззаровых полчищ, осталось без действия. Заблаговременно посеянные Джаззаром раздоры между антиливанскими князьями открывали ему со всех сторон легкий доступ в Ливан. Наследственная безнравственность эмиров антиливанских не переставала обуревать округа Хасбею и Рашею в угодность Джаззару. Там братоубийства между Шихабами были столь обычным делом, что матери эмиров клятвенно обязывали своих детей не пребывать никогда в одном месте, во-первых, для того чтобы не предаваться искушению братоубийства, во-вторых, чтобы в случае нападения родственников не всем погибнуть вместе, а оставить мстителя по себе.

Эмир Бешир с 500 друзами шейха Бешира Джумблата бежал в Джубейль. Двоюродные его братья за ним погнались. Они налагали контрибуцию на народ, вторично взимали подати, а войска, данные им пашой, жгли и грабили деревни. Горцы покаялись в измене своему эмиру, но поздно. Эмир скитался по северным округам, переходя с места на место потаенными тропинками, пока, наконец, получил приглашение от коммодора Сиднея Смита с нарочно отправленным к нему кораблем в Тараблюс идти морем в Газу к великому везиру. Эмир Бешир, вверивши свое семейство преданным ему шейхам-мусульманам Бени Рад, которые владели округами Даннийя, Хосн и Сафита, и поручивши своих немногих приверженцев покровительству дамасского паши, сел на английский корабль в декабре[156], был занесен бурей до Барбарийских берегов и после трехнедельного плаванья достиг эль-Ариша, границы египетской.

Везир принял его ласково и предложил ему 10 тыс. своего войска, чтобы вопреки Джаззару занять Ливан. Эмир отклонил это предложение, зная, что ему было невозможно удержаться в горах при помощи 10 тыс. грабителей, а довольствовался обещанием везира по окончании дел в Египте освободить Ливан и всю Сирию от чудовищного Джаззара. Джаззар этим временем брал контрибуции с городов и селений, взимал подати с [жителей] Набулусских гор, подлежащих дамасскому паше, осаждал крепость Саннур, куда укрылись набулусские шейхи, бунтовал антиливанских эмиров против дамасского паши, с которым был в разладе, подстрекал тараблюсских мусульман к возмущениям, готовя таким образом пути в этом пашалыке другому бродяге Мустафе Берберу, который по следам Джаззара и теми же средствами успел впоследствии завоевать Тараблюсский пашалык и заставить Порту терпеливо сносить его дерзости. Странное зрелище: вся Сирия была в долгой хаотической тревоге, и с каждым годом возникали новые бродяги, которые захватывали власть и под наружным видом повиновения пашам и Порте были в существе независимы. Одни только племена ливанские, среди своих неприступных скал, при феодальном своем устройстве, с каждым годом более и более делались игралищем пашей благодаря семейным враждам своих эмиров.

Экспедиция Юсуфа Диа-паши в Египет открылась неудачами. Джаззар, чтобы ослабить еще более влияние Порты на Сирию и самому остаться полномощным властелином, успел подкупить и капудан-пашу, и многих вельмож столичных для тайного противодействия всякому успеху великого везира; а между тем повсюду, где замечал готовые горючие вещества в этом просторном сирийском костре мятежей, кидал искру и усердно раздувал пламя. По окончании египетской кампании везир, не смея атаковать Джаззара, готового выдержать вторую осаду, довольствовался тем, что отнял у него южную сторону его пашалыка, санджак Газы, назначив туда пашой из туземцев Мухаммеда Абу Марака. Порта со своей стороны видя, что ее влияние слабело в Сирии, и не смея приступить к Джаззару, главному виновнику зла, думала поддержать свою власть размножением пашей. В Хаме и в Хомсе, по меже великой пустыни, были назначены паши. Туземный шейх Денш изгнал их оттуда. Юсуф-паша, из знаменитого рода эль-Адема, не мог также завладеть пожалованным ему пашалыком Тараблюсским.

Караван мусульманских поклонников каждый год терпел обиды от бедуинов, которые пользовались религиозными смутами Аравийского полуострова, чтобы в свою очередь бушевать в Сирийской пустыне. С одной стороны, Порта не щадила усилий, ухищрений и пожертвований всякого рода, чтобы обеспечить для правоверных исполнение священных поклоннических обетов, а с другой — Джаззар преследовал своими кознями дамасского пашу, которому было вверено это важное дело, и при каждой его неудаче, при возрастающем ропоте правоверных во всей империи возобновлял он свои верноподданнические и благочестивые предложения, подкрепляемые подарками министрам, и ручался открыть правоверным путь в Мекку, лишь бы только Дамасский пашалык был присоединен к его владениям.

В диване стали рассуждать о принятии решительных мер для правительственного устройства Сирии, для обуздания пашей и туземных вассалов, для облегчения участи народов и внушения им доверенности к правительству. Было положено назначить великого везира Юсуфа Диа-пашу полномочным начальником всей страны, от Тавра до Персидского залива и до Красного моря, и сосредоточить в его руках все управление двенадцати пашалыков, оставя при нем значительную часть армии.

Таким образом, Порта по двухвековом опыте сознавалась в необходимости вторичного завоевания областей, почти бесспорно покоренных Селимом. Дела Европы и открывшаяся затем война с Россией воспрепятствовали исполнению этой великой государственной меры. Но каким залогом Порта могла обеспечить если не успех гражданского подвига великого везира, то, по крайней мере, верность своего наместника после успеха? С самого основания турецкой империи кто из пашей не бунтовался, когда его средства позволяли сделать это безнаказанно?

Эмир Бешир долго странствовал на английском флоте. Убедившись, наконец, в том, что ни обещания великого везира, ни ходатайство англичан, ни фирманы султанские не возвратят ему утраченного княжества, он решился испытать еще раз свою судьбу при помощи людских страстей и общего неудовольствия горцев противу его соперников. Он высадился в Тараблюсе, поселился в северных отраслях [отрогах] Ливана, подведомых дамасскому паше, стал наблюдать за ходом дел в горах и приводить в действие знакомые ему пружины. Сыновья Юсефовы, эмир Саад эд-Дин и эмир Хусейн, под руководством своего министра Беза, родом маронита, были заняты систематическим грабежом горцев для уплаты сумм, обещанных Джаззару. Стали взимать помесячно подати, и при каждом сборе наряжались разорительные экспедиции войсками, данными от паши в пособие эмирам. При всем том было еще много недоимок, а паша гневался. Эмир Бешир улучил время, чтобы, с одной стороны, напомнить о себе горцам, а с другой — ходатайствовать у паши. Паша, предвидя, что поставленные им эмиры недолго устоят противу происков соперника, стал требовать с угрозами немедленной уплаты недоимок.

Новые притеснения, к которым эмиры были принуждены прибегнуть, вывели из терпения горцев. Стали открыто требовать прежнего правителя. Депутация от народа была отправлена к Беширу с просьбой принять вновь управление и с клятвенным обещанием, что горцы не признают над собой другого господина и готовы отстоять эмира от всех преследований Джаззара.